Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт. Страница 55

Так, Иньянна обратила внимание на очаровательную перемену воздуха, когда большой пассажирский флотер спускался к западным равнинам. Внизу еще была зима с короткими днями и бледным зеленоватым светом солнца, но ветра были уже нежными и густыми, напоенными душистым ароматом, без зимней пронизывающей стужи. Она с удивлением увидела, что почва тут плотная, а не рассыпчатая и губчатая, совершенно не похожая на мелкие искристые камешки вокруг ее дома, а растянувшиеся на многие мили красноватые оттенки казались просто поразительными. Деревья и растения были иными, с толстыми блестящими листьями, летали птицы с незнакомым опереньем. Тянувшиеся вдоль дороги городки и фермерские деревеньки казались воздушными и открытыми, своими небольшими деревянными домиками, причудливо украшенными завитушками и резьбой и раскрашенными яркими брызжущими цветами желтого, голубого и алого, они нисколько не походили на угрюмый и тяжелый Велатис. И страшно непривычно было не видеть окружающих со всех сторон гор, как в Велатисе, гнездящемся на груди Гонхар. Сейчас она ехала по широкому плато между горной цепью и далекой береговой линией, и когда смотрела на запад, то могла видеть так далеко, что это почти пугало – неограниченная перспектива, уходящая в бесконечность. С другой стороны находился Эскарп Велатиса, внешняя стена горной цепи, но даже и он был необычен – сплошной угрюмый вертикальный барьер, лишь изредка разделяющийся на отдельные пики и тянувшийся на север насколько хватало глаз.

Постепенно местность менялась, и Эскарп отдалялся по мере продвижения дальше на север, к верхнему краю Дулорнского Рифта. Здесь колоссальную впадину долины покрывали карбонатные отложения, и вереница холмов была белой, словно тронутая инеем. Скалы внушали страх таинственным холодным сиянием. В школе она учила, что город Дулорн целиком построен из кальцита, и видела его изображения: шпили, арки, хрустальные фасады зданий, пылающих ледяным пламенем в свете дня. Тогда все это показалось ей просто сказкой, как рассказы о Старой Земле, откуда, как утверждали, пришло сюда человечество. И вот в один зимний день Иньянна обнаружила, что смотрит на предместья настоящего города Дулорна и видит, что сказка эта вовсе не сказка. Дулорн оказался гораздо прекрасней и необычнее, чем она могла вообразить. Казалось, он сиял собственным внутренним светом, в то время как солнечный свет, преломленный, рассеянный, отклоненный мириадами углов и граней надменных причудливых зданий, падал сверкающим ливнем на улицы.

Такой это был город! Рядом с ним, мелькнуло у Иньянны в голове, Велатис выглядит чурбаном. Она бы осталась здесь на месяц, год, навсегда и бродила бы по улицам, любуясь башнями и мостами, заглядывая в дома, так не похожие на ее собственный. Толпы змееподобных, похожих на рептилий чужаков и немногие представители иных племен двигались по улицам с целеустремленностью, совершенно не знакомой простым горцам. Светящиеся афиши, возвещающие о представлениях в знаменитом Бесконечном Цирке Дулорна, элегантные рестораны, отели, парки – все внушало Иньянне благоговение. Несомненно, ничто на Маджипуре не могло сравниться с этим местом! Да, можно сказать, что Ни-Мойя намного больше, а Сти больше их обоих, да есть еще знаменитый Пилиплок и порт Алайсор, и многие, многие другие. И все равно!

Но в Дулорне она провела всего полдня, пока садились новые пассажиры, а флотер готовили к следующему этапу путешествия. День спустя, когда они миновали леса между Дулорном и Мазадоной, она вдруг поняла, что не уверена, видела ли Дулорн на самом деле или во сне.

С той поры удивительное окружало ее постоянно: места с пурпурным туманом и деревьями выше холмов, заросли поющих папоротников. Потом потянулась длинная вереница скучных, неотличимых друг от друга городов:

Кунтион, Мазадона, Тагоуар и прочие. Пассажиры садились и выходили, водители флотера сменялись каждые девятьсот миль, и только Иньянна, девчонка из захолустного городка, продолжала ехать, разглядывая мир с замирающим сердцем. Изредка попадались гейзеры, горячие озера и прочие термальные чудеса, и, наконец, показался город в центре континента, огромный город Кинтор, от которого по реке был прямой путь до Ни-Мойи.

Цимр напоминал море, потому что с одного его берега было просто невозможно разглядеть другой невооруженным глазом. Иньянна знала только горные речки, быстрые и узкие, и они не подготовили ее к огромной извивающейся массе темной воды, которая была Цимром.

По груди этого монстра Иньянна плыла теперь недели, минуя Верф и Стрэйн, Лагомэнфикс и еще пятьдесят городов, чьи названия ей ни о чем не говорили. Баржа стала для нее целым миром. В долине Цимра времена года почти не отличались друг от друга, и легко было потерять ощущение уходящего времени. Казалось, стоит весна, хотя она знала, что должно быть позднее лето, поскольку в путешествие она пустилась более полугода назад.

Возможно, поездка никогда не кончится, возможно, самой судьбой ей назначено ехать с места на место, ничего не испытывая и приближаясь к бесконечности. Все было хорошо. Она стала забывать себя. Где-то вдали осталась ее лавка, где-то вдали осталась молодая женщина Иньянна Форлэйн все растворилось в нескончаемом движении.

Но однажды в каком-то сотом из новых городов начали проглядываться берега Цимра, а потом на борту баржи сделалось оживленно, и все бросились к поручням, вглядываясь в туманную даль. До Иньянны доносилось бормотание:

«Ни-Мойя, Ни-Мойя!…» – и она поняла, что ее путешествие подошло к концу.

3

У нее хватило сметки понять, что оценить Ни-Мойю в первый же день все равно, что считать звезды. Это была столица провинции в двадцать раз больше Велатиса, раскинувшаяся по обоим берегам необъятного Цимра, и она чувствовала, что можно прожить здесь всю жизнь и все равно не обойтись без карты. Очень хорошо. Она решительно запретила себе восхищаться чрезмерностью всего увиденного. Она завоюет город постепенно, шаг за шагом, и этим хладнокровным решением начнется ее преображение в настоящую уроженку Ни-Мойи.

Но как бы там ни было, предстояло еще сделать первый шаг. Баржа причалила, кажется, к южному берегу Цимра. Подхватив небольшой чемоданчик, Иньянна смотрела на колоссальную поверхность воды – Цимр здесь разбухал от впадения нескольких больших притоков – и видела города на берегу. Какой из них – Ни-Мойя? Где находится представительство Понтифекса? Как ей отыскать свои поместья и особняк? Светящиеся знаки указывали на паромы, но пункты их назначения ничего ей не говорили: Гимбелия, Истмой, Стрилэйн и Набережная Виста. В конце концов она решила, что это пригороды или… районы, потому что не было ни одного знака, указывающего на паром до Ни-Мойи.

– Заблудились? – произнес тонкий ехидный голос.

Иньянна обернулась и увидела девушку года на два-три моложе ее самой, с испачканным лицом и волосами, причудливо окрашенными в лавандовый цвет.

Гордость или, скорее, застенчивость заставила Иньянну резко покачать головой и отвернуться с заалевшими щеками.

– За окном билетной кассы справочник, – сказала девушка и исчезла в толпе спешивших на паромы пассажиров.

Иньянна влилась в очередь к справочнику и, постояв немного, добралась до кабины, где нажала контакт.

– Справочник, – раздался голос.

– Представительство Понтифекса, Бюро по наследованию, – сказала Иньянна.

– Такое Бюро не зарегистрировано.

Иньянна нахмурилась.

– Тогда представительство службы Понтифекса. – 653, Прогулочная Родамаунтская, Стрилэйн.

Слегка встревоженная, она купила билет на паром до Стрилэйна – крона двадцать вейтов. У нее осталось ровно два ройяла, которых, возможно, хватит, чтобы прожить недели две в столь дорогом городе. А после? Ты наследница, сказала она себе, и поднялась на борт парома. Но все равно ее не покидало чувство тревожного удивления – почему в справочнике не значится Бюро по наследованию?

Был полдень. Паром, дав гудок, отошел от пирса. Иньянна вцепилась в поручень, всматриваясь в удивительный город на противоположном берегу, где здания с сияющими белыми башнями с плоскими крышами поднимались этажами к нежно зеленеющим холмам на севере. Карта была вмонтирована в опору возле трапа на нижнюю палубу. Иньянна внимательно изучала ее: Стрилэйн оказался центральным районом, начинавшимся от пристани парома, которая и называлась Ниссиморн. Люди Понтифекса говорили, что ее владения находятся на северном берегу, следовательно, это должно быть в самом Стрилэйне, где-нибудь в парковой зоне набережной к северо-востоку. Гимбелия была западным предместьем, отделенным от Стрилэйна многочисленными мостами через приток Цимра. Истмой располагался на востоке. С юга текла река Стейш, такая же широкая, как сам Цимр, и города по ее берегам назывались…