Король снов - Сильверберг Роберт. Страница 47

5

По Замковой горе и далее по просторам Алханроэля начала распространяться новость: старый понтифекс Конфалюм умер, лорд Престимион переехал в Лабиринт, чтобы занять старший трон, новым короналем станет принц Деккерет Норморкский. Уже достали из кладовых и выставили на всеобщее обозрение портреты последнего понтифекса, украсив их желтыми траурными лентами: Конфалюм — энергичный молодой лорд с блестящими внимательными глазами и густой шапкой каштановых волос, Конфалюм — любимый седовласый корональ, старик Конфалюм — понтифекс двух последних десятилетий; годилось любое изображение, которое удавалось найти. Скоро повсюду появятся портреты нового лорда — Деккерета; они будут выставлены на каждой стене, в каждом окне, и рядом с ними будут находиться изображения бывшего лорда, Престимиона, теперь понтифекса Престимиона, одетого в алые с черным одежды, являвшиеся атрибутом его недавно обретенного высокого титула.

Повсюду начались приготовления к большим торжествам: фестивалям, парадам, фейерверкам, турнирам. Предстоял всемирный радостный праздник. Современный Маджипур давно уже не видел выхода на сцену нового короналя.

На всем протяжении истории Маджипура — а она исчислялась тринадцатью тысячами лет — такие события, как смерть понтифекса и воцарение в обеих столицах новых властителей, обычно случались лишь два или три раза за человеческую жизнь. Но в последний век перемены правления происходили значительно реже, чем когда-либо. Конфалюм был понтифексом в течение двадцати последних лет, а до того — сорок три года короналем. Так что с тех пор, как понтифекс Гобриас опочил, уступив свое место молодому лихому Пранкипину, который выбрал своим короналем принца Конфалюма, прошло уже более шестидесяти лет, и помнивших тот день осталось на свете очень немного. Пранкипин, ушедший к Источнику Всего Сущего уже двадцать с лишним лет назад, являл собой теперь всего лишь имя для миллиардов молодых людей, появившихся на свет во время понтифексата Конфалюма.

Новый властелин Деккерет не был широко известен за пределами Замка — редко бывало так, чтобы имя нового короналя было на слуху, — тем не менее все доподлинно знали, что это близкий и доверенный человек лорда Престимиона, и это уже было очень хорошо. Лорд Престимион, как и его предшественник лорд Конфалюм, был очень популярным короналем, и весь Маджипур верил, что он мудро и удачно выбрал себе преемника.

Очень многие знали, что Деккерет происходит из простой семьи, родился и жил в Норморке и впервые обратил на себя внимание лорда Престимиона, сорвав попытку покушения на жизнь короналя, случившуюся в самом начале его царствования. Это было довольно необычно — простолюдин, выбранный в коронали, — но такое все же случалось хотя бы однажды в каждые несколько сотен лет. Знали, что Деккерет был человеком крепким и красивым, внушительного роста, с властным выражением лица. Те, кому приходилось иметь с ним дело во время путешествий по миру, которые он совершал как объявленный наследник Престимиона, обнаружили, что он был добрым, прямым, легким в общении и обладал открытой и щедрой душой. Ну а главное — каким он окажется короналем, все узнают довольно скоро. Престимион, будучи королем, часто покидал Гору и посещал ближние и дальние города. Вероятно, от Деккерета следовало ожидать того же самого.

В городе Эртсуд-Гранд, находившемся посередине склона Замковой горы, хранители Летнего дворца начали подготовку к первому визиту нового короналя в его выездную резиденцию, которую вообще-то и так постоянно держали в полной готовности.

Там вели разговоры, главным образом, о том, на что надеялись. В Эртсуд-Гранде, девятимиллионном городе, входившем в кольцо так называемых Сторожевых Городов, коронали уже на протяжении многих столетий держали выездную резиденцию, в которой часто и подолгу с удовольствием жили. Однако последним, кто регулярно пользовался прекрасной обителью, неизменно готовой встретить своего высокого хозяина, был лорд Гобриас, вступивший на трон почти девяносто лет тому назад. Лорд Пранкипин за двадцать лет царствования посетил Летний дворец не более полудюжины раз. Лорд Конфалюм, обитавший на Горе вдвое дольше, побывал там всего лишь два раза. Что касается лорда Престимиона, то он вообще ни разу не навестил Эртсуд-Гранд и, казалось, вовсе не знал о существовании Летнего дворца.

Тем не менее, это был прекрасный дворец в прекрасном городе Эртсуд-Гранд был известен как «город восьми тысяч мостов», хотя его обитатели всегда скромно говорили восхищенным приезжим «Конечно, это преувеличение Мостов у нас всего лишь семьсот или восемьсот». Город был построен чуть выше места слияния множества рек и речек, сбегавших с отрогов Горы. Протекая через него, они чуть ниже соединялись друг с другом, образовывая полноводный Хайн, одну из шести крупных рек, стекавших с Замковой горы на равнину.

Различные районы Эртсуд-Гранда соединялись между собой сетью каналов; благодаря этому по всему городу можно было проплыть на лодке. А все главные каналы сходились к Центральному рынку — он на самом деле находился не в центре, а в восточной части города. Там, на гигантской, вымощенной булыжником площади, окаймленной высокими белокаменными барьерами, покупались и продавались лучшие товары, доставлявшиеся из ближних и дальних концов Маджипура. Там торговали мясом необычных животных и невиданными рыбами, экзотическими специями, нежными мехами из холодных северных частей Зимроэля, зелеными жемчугами тропического Родамаунтского архипелага, прозрачными топазами, которые добывались только по ночам в Зебергеде, винами, изготовленными в сотнях различных областей, мелкими животными и диковинными насекомыми, которых обитатели Эртсуд-Гранда любили держать в своих домах, и многим, многим другим.

Чтобы снабдить западную часть столь же притягательным местом, каким на восточной стороне являлся Центральный рынок, древние строители Эртсуд-Гранда объединили друг с другом добрых полдюжины внушительных рек, в результате чего образовался приличных размеров водоем, неизменно называвшийся Большим озером. Это была идеальная окружность десять миль длиной, с сапфирово-синей водой, вспыхивавшей под лучами полуденного солнца, подобно гигантскому зеркалу. Все его берега были сплошь застроены дворцами и особняками богатых торговцев, городской знати, гостиницами и пансионами и спортивными сооружениями Между этими зданиями целыми днями сновали взад и вперед лодки и плоскодонные суденышки самого причудливого облика, раскрашенные в яркие цвета

Летний дворец, с любовью выстроенный лордом Кассарном — если бы не эта постройка, он был бы уже давно и прочно забыт, — располагался на большом искусственном острове точно в середине Большого озера Это были фактически два дворца, один в другом внешний, сделанный из розового мрамора, и внутренний, целиком выстроенный из бамбуковых стеблей.

Мраморный дворец представлял собой нечто наподобие монолитной стены, пригодной для жилья ряд соединенных между собой павильонов с крышами, подпертыми инкрустированными золотом и лазуритом изящными колоннами, с множеством отдельных покоев, аркад, пиршественных залов и внутренних дворов. Просторные и полные света комнаты для гостей — их там было бесчисленное количество — украшали причудливые фрески с эпизодами из жизни короналей давно минувших времен Некогда коронали, стремясь уйти от утомительной рутины своих постоянных обязанностей, приезжали сюда из Замка на летние сезоны вместе с двором и устраивали роскошные пиры для принцев и герцогов, знатного дворянства городов Горы и приезжавших с визитами сановников.

Внутри этого мраморного кольца, обегавшего весь периметр острова, находился обширный парк, где гуляли на свободе различные животные: гибизонги, плаары, сембоки, димильоны, робкие изящные билантуны, легконогие гамбулоны со спирально завитыми рогами, маленькие пушистые крефты, похожие на ожившие пуховые шары с задорно торчащими вверх хвостами, и стадо из пятидесяти белых кибрилов с красными глазами, сверкающими на широких лбах подобно огромным рубинам. А в самом сердце парка находился собственно Летний дворец — личное обиталище короналей.