Кровь на золоте - Бабкин Борис Николаевич. Страница 21

Сделавший во время его короткой лекции глоток, Жигун, поперхнувшись, выплюнул кофе.

– Что? – удивленно спросил Птицын телефонную трубку.

– Немедленно возвращайся, – повторил голос Боброва.

– Я приеду утром, – сказал Геннадий.

– Трофимову ничего не говори, – посоветовал Бобров. – Я ему сам перезвоню.

Услышав отбой, Птийын задумчиво посмотрел на трубку. Осторожно положил ее.

– Что-то Бобров узнал, – пробормотал он. – Но как? Может, Славик уехал не на похороны? Ленка не из тех дам, кто ездит отпевать родственников. Но что он мог узнать? Ну, конечно, – криво улыбнулся он, – Белый. Черт возьми, значит, я правильно его вычислил. Но подожди… – остановил себя Птицын. – В голосе Боброва не чувствовалось злости. Он, кажется, даже был доволен. Ладно, – махнул рукой, – не буду забивать себе голову. Завтра все узнаю. – Взяв чемодан, начал укладывать вещи. – Но кто тот, с пистолетом? – спросил он себя. – Что двое с автоматами – местные, это почти наверняка. Просто я пытался убедить себя в том, что это Белый, и только поэтому не занимался остальными, хотя следовало бы. Но уж больно мне хотелось увидеть Лешку Иванова! – зло процедил он и с силой закрыл крышку чемодана.

– Скорей бы что-нибудь сделать, – прикуривая, пробормотал Кощей. – Я давно с этого хутора сорвался бы, но Маршал – мужик деловой. С ним запросто можно куш приличный ухватить. И под бочок к какой-нибудь грудастой, – хохотнул он. – Или на Канары скатать. Посмотришь по телеку – во, думаю, живут суки! То на Канары, то еще куда. А здесь как пожизненно приговоренный. Они, сучары, себе миллионы на спекуляции сделали и…

– Во-первых, – спокойно перебил его Зверобой, – тебе тоже никто не мешал этим заниматься. Ты избрал другой путь. Тряс их на рынках. Но те, кого ты обирал, сами последний хрен без соли доедали. Вот поэтому мусора вас и гоняли. Настоящий рэкет – это когда при входе на рынок платишь. А те, кто торгует, за охрану от таких, как ты, отстегивают. Те, кто, как ты говоришь, на курорты заграничные ездят, может, только там и отдыхают. Лично мне вся эта коммерция на хрен не упала – цену регулируй, то доставай, это ищи, «крыше» плати, ментам тоже. Сейчас еще эта налоговая появилась. Им отстегивай. Я к чему это… – заметив удивленные взгляды Кощея и Власа, сказал он. – Вот сейчас визжат о росте преступности. А этих преступников сами делают. И вы – яркий пример тому. Ну не в кайф вам торговать чем-то. И на завод не устроиться. Так что…

– Лично мне завод не в жилу, – усмехнулся Влас. – Мужики вон говорили, что раньше все обязательно пахать должны были. Сажали за то, что не прописан или не работаешь. Год давали. А за что? Конечно, то, чем мы сейчас занимаемся, тоже долго не продлится. Или мусора свяжут, или кто-нибудь из мафии прищучит. Поэтому Кощей прав. С Маршалом можно крупняк сделать и разбежаться. Он мужик с головой.

– А ты, – усмехнулся Николай, – как Макаренко, базаришь. Послушаешь тебя и думаешь: во комсюк. Если бы…

– Мне все это, – улыбнулся Зверобой, – Маршал говорил. А он, ты сам сказал, – засмеялся Иван, – мужик башковитый.

– С чего это он тебе такие лекции читал? – удивился Влас.

– Это не лекция, – покачал головой Иван, – просто рассуждение. Настоящее преступление – это тоже своеобразный бизнес. Повезет – при деньгах. Нет, – дернул он плечами, – скорее всего, похоронят. Вот вы собирались в Воронеж двинуть, развеяться. А не забыли, что нас Трофимов ищет? И нас, может, уже вычислили. В Воронеже у Трофима наверняка знакомые есть. Так что запросто повязать могут. Потому что сейчас нам в первую очередь не мусоров бояться надо, а тех, кто с Трофимом в хороших. – Увидев, как приятели переглянулись, засмеялся. – Вот поэтому мы и ждем Маршала здесь. Он скажет, что дальше.

– Да скучно больно, – потягиваясь, деланно зевнул Кощей. – А то, что ты сказал, будто нас Трофимов может искать, параша. Наших морд не видел никто. К тому же, даже если заинтересуется кто-то, что навряд ли, то мало ли куда мы свинтили. А уж в то, что Кощей за ствол взялся, в жизни никто не поверит. Кого тряхануть или под нож поставить – это да. А чтобы я с пушкой на «ура» машину брал… Он рассмеялся.

– Но тем не менее, – недовольно проговорил Влас, – Ванек дело сказал. Трофим сейчас город шерстит. Впрочем, ну его на хрен, лично мне он по хрену. Маршал приедет, узнаем, что почем, а там видно будет. Бабки почти все целы. А с ними и подыхать, если придется, веселее.

– Рановато ты на тот свет собрался, – не согласился с ним Николай, – тем более при бабках. Может, сегодня хоть в Сомове это наведаемся? – предложил он. – А то сидим, как в шизняке.

– Рано, – возразил Зверобой. – Да и вообще лучше не рисоваться. Бабке сказали, что студенты, вот и будем отдыхать в саду под яблоней. Они расцвели. – Он глубоко вздохнул. – Чувствуете запах? Медом пахнет.

– Я чувствую, что навозом попахивает, – ухмыльнулся Кощей. – А все эти весенние песни мне по хрену. Скорей бы Маршал нарисовался.

– А если его шлепнут? – вдруг спросил Влас. – Мы-то и не узнаем. Будем сидеть в этой халупе и…

– А что? – кивнул Николай. – Ведь, в натуре, дуриками просидим, пока бабки не кончатся. Короче, вы как хотите, а я еще неделю жду и сваливаю.

– Я тоже, – поддержал его Влас. Зверобой вздохнул и промолчал. Но было видно, что слова парней заставили его задуматься.

Ника удивленно смотрела на Елену, которая мыла посуду.

– Доброе утро, – увидев ее, Елена приветливо улыбнулась. – Я встала рано, как-то непривычно. Да и, если честно, – смущенно призналась она, – не по себе. Я-то маму уже давно похоронила, не помню. Вернее, не все помню, но страх, видимо, так и остался. Вы извините, что мы так поздно приехали. Я, как только телеграмму получила, сразу к Славе поехала. Он в командировке был, в Орле, – увидев подошедшего к умывальнику Белого, сказала она. – И мы сразу же поехали. Я, конечно, понимаю, – опередив пытавшуюся что-то сказать Нику, торопливо проговорила Елена, – у вас со Славиком разные характеры, но он любил Зинаиду Степановну. Просто, понимаете, – вздохнула она, – как-то все некогда было. Он работает экспедитором в одной солидной фирме. Вы уж извините за вчерашнее. – Вытирая руки, она пожала плечами. – Я не ожидала, что так у вас выйдет. Он ведь муж мне. А ребята, которые с нами, вроде как телохранители. От фирмы.

– Я тоже хотела бы извиниться. – Вспомнив произошедшее, Ника поморщилась. – Не выдержала. Ведь мама… – недоговорив, всхлипнула и порывисто отвернулась.

– Я понимаю, – сочувственно повторила Елена. – Мы завтра уедем. Все-таки…

Умывшись, Белый увидел вышедшего из поставленной в саду двухместной палатки Вячеслава, криво улыбнулся.

– Привет.

Вячеслав остановился.

Не отвечая, Белый пошел к бане, где спал.

– Нам надо поговорить! – крикнул ему вслед Вячеслав.

– Слушай, ты! – Обернувшись, Алексей обжег его злым взглядом. – Нам с тобой базарить не о чем. Усек?! Ты, сучара, матери хоть бы сотню-другую выслал. Ведь она…

– Но она никогда не просила, – перебил его Вячеслав. – А так высылать… – Он пожал плечами. – Ты же знаешь ее. Она могла обидеться…

– Вот я-то как раз и не знал ее, – поправил его Белый, – некогда было. А ты, пес, хату ее занял. Чего же ее к себе-то не взял? Стесняла бы, – криво улыбнулся он. – Так хоть помогать бы приезжал! Хрен на рыло. Да короче! Не о чем нам с тобой базарить! И мой тебе совет: линяй отсюда по-скорому. А не то, точно, канитель выйдет. Я тебя, суку, видеть спокойно не могу!

Белый шагнул в баню и с грохотом захлопнул дверь. На голоса от стоявших у забора машин бежали четверо парней.

– Назад! – рявкнул Вячеслав. – И не высовывайтесь!

– Ты пасть не разевай, – остановившись, коротко посоветовал один из них, – мы с Еленой Яковлевной…

– Ты думаешь, что говоришь? – Из раскрытого окна показалась голова Елены. – Сволочь! Не забывай, что он мой муж! А ты всего лишь сторожевой пес, которого отец может заменить. И если еще раз ты хотя бы повысишь голос!.. – недоговорив, погрозила кулаком.