Кровь на золоте - Бабкин Борис Николаевич. Страница 40

– Ты моя жена. – Маршал повернулся к ней. – Женщина, которую я люблю. Поверь, это не слова. Сейчас у меня есть ребята, готовые пойти на что угодно. И есть одно предложение. По-моему, пахнет очень большими деньгами. Я знаю, – поморщился он, – тебе неприятно это слышать. Но выбирать уже не приходится. Поэтому пусть будет так, как должно быть. Я смогу взять деньги и обрезать все концы.

– И ты думаешь, что я приму тебя?! – вдруг возмутилась Ирина. – Если в предложении старшего лейтенанта о немедленном замужестве было что-то от «Алых парусов», а я с детства мечтала о своем корабле под алыми парусами и своем капитане, то сейчас, – покачала она головой, – ты просто преступник. Я не хочу такого счастья.

– Знаешь что, – заводя машину, тихо сказал Маршал, – когда все кончится, я приеду. И тогда ты решишь, будем мы вместе или нет. У тебя будет время подумать.

– Я скажу сейчас, – твердо проговорила Ирина. – Я никогда не свяжу свою жизнь с преступником. Я не та романтичная девчонка, что пошла в загс с предложившим ей руку, сердце и букет роз молодым офицером, который едет на войну. Убирайся из моей жизни. И сделай это сейчас. Я не хочу ненавидеть тебя. А если ты не исчезнешь, возненавижу. Дай мне жить памятью о моем старлее.

– Он ударил меня, – со слезами проговорила Елена.

– Подонок! – хрипло выдавил из себя Бобров. – В порошок сотру! Гадина!

Присев на край стула, Елена всхлипнула.

– Что произошло? – спросил отец. – Ведь Славка все-таки не пьяный дебошир. Конечно, это ни в коей мере не умаляет его вины, но из-за чего у вас началось?

– Он стал говорить о том, что зря женился на мне. Он знает правду.

– Черт побери, – проворчал Яков Павлович. – Почему ты так решила?

– Он сам мне сказал. – Елена вздохнула; – Назвал Кипина. Врач сказал ему.

Бобров зло блеснул глазами. Он держал Вячеслава при себе как умного, безотказного исполнителя. Славик мог договориться о поставке любого товара по выгодной Боброву цене. Поэтому он спокойно относился к робким попыткам ухаживания Вячеслава за Еленой. Она встречалась с одним из тех, кого сейчас называют уголовными авторитетами. Потом его убили. А через четыре дня к Боброву со слезами ворвалась дочь и сказала, что беременна. Елена настаивала на аборте. Но Яков Павлович впервые в жизни был строг с дочерью. Запретил ей даже думать об аборте. Он очень хотел внука или внучку. Хотел услышать, как ребенок называет его дедушкой. Наскоро прикинув варианты, он уговорил Елену выйти замуж за Вячеслава. Того упрашивать долго не пришлось. Свадьба была скорой и пышной. И тут случилось то, что Бобров пережил с трудом. По его настойчивой просьбе дочь показалась врачу, а тот заявил, что ни о какой беременности речь не идет. Задержку месячных Елена приняла за беременность. У Боброва прихватило сердце. Но он смог выбраться. И в отместку запретил дочери даже заикаться о разводе с Вячеславом. Судя по словам Елены, Славик узнал правду от умершего недавно врача.

– Где он? – строго спросил Бобров.

– Тварь подколодная, – потушив сигарету, проворчал Вячеслав.

Он был в свое время, как говорится, без ума влюблен в дочь Боброва. И когда тот неожиданно и вполне серьезно спросил, не хочет ли он взять замуж Ленку, Славик был самым счастливым человеком. Так он считал до тех пор, пока не узнал истинной причины своей женитьбы. Вышло это случайно. Уже через пять дней после свадьбы Елена стала относиться к нему так же безразлично, как до свадьбы принимала его ухаживания. Вячеслав случайно узнал, что она ходила к гинекологу. Семен Иванович, так звали врача, давно мечтал о «жигулях». Вячеслав превратил его мечту в действительность. За это гинеколог успокоил его. «Твоя баба немного простыла. Месячные задержались. А она решила, что беременна. Все удивляются, почему вы так быстро свадьбу сыграли», – вспомнил Вячеслав слова врача. Все эти годы Вячеслав молчал. Он терпел насмешки жены. Она его часто унижала. Ей ничего не стоило оскорбить его при посторонних. И вот сейчас он не выдержал. И уже жалел об этом. Потому что к деньгам, особенно когда тратят их, не считая, привыкают. А теперь, судя по всему, Бобров выставит его. «Ладно, – решил Вячеслав, – буду унижаться, ноги ей целовать. Но, как только свое дело заимею, все этой шлюхе припомню». Вячеслав взял принесенный официанткой кофе. Он не заметил, как сидевший через столик Стае качнул головой в его сторону. Допив кофе, рассчитался и торопливо направился к выходу. Взял у гардеробщика легкую куртку, стал ее надевать. Проходивший мимо молодой скуластый парень уронил зажигалку ему под ноги. Нагнулся. Вячеслав почувствовал короткую острую боль справа. Коротко застонав, он рухнул на спину. Встрепенувшийся швейцар услышал короткий сухой стук ударившейся о паркет головы. Подскочивший охранник увидел справа на подреберье тонкую кровавую ранку.

– Звони в милицию! – воскликнул он.

– Не торопись, – остановил его невысокий мужчина. – Это зять Боброва. Надо сначала Якову Павловичу сообщить.

Услышав длинный звонок, Белый выключил телевизор. Прыгнул к окну, осторожно выглянул. Звонок трещал не переставая. Он осторожно вышел в прихожую. Неслышно подойдя к двери, приоткрыв глазок, выглянул.

– Да я это! – зло сказал стоявший перед дверью Маршал.

Удивленно хмыкнув, Белый открыл дверь.

– Ты что? – удивленно спросил Белый. – А Ирка где?

– Она поехала одна, – буркнул Маршал. – Небольшая семейная размолвка. Я не стал доводить дело до крупной ссоры. Иначе мог бы потерять ее, совсем потерять. А я этого чертовски не хочу.

– Лихая бабенка, – с уважением пробормотал Алексей. – В такую даль одной катить. Это…

– Она моя жена, – перебил его Маршал. – Я выбрал ее случайно и не ошибся. Или она, или никого. Знаешь, как мы расписались? – разуваясь, спросил он.

– Откуда? – пожал плечами Белый.

– Я получил назначение на границу с Афганом в восемьдесят пятом. Тогда там вовсю шла война. Граница воевала тоже. Я заехал к матери попрощаться. Потом пошел побродить по городу. И вдруг увидел красивую девушку. Тут меня как ударило: если она согласится, женюсь. – Маршал улыбнулся. – Купил большущий букет роз, догнал ее и говорю: «Я старший лейтенант Марков. Завтра отбываю на границу с Афганистаном. Прошу вас быть моей женой. В загсе распишут». – Согретый воспоминанием, Маршал улыбнулся.

– Она тебя на хрен послала? – сочувственно спросил Белый.

– Через час мы стали мужем и женой. Мама, конечно, была просто поражена, но для любимого единственного сына сделала все. Свадьба была почти по всем правилам. Свидетелей нашли на улице. Родителей Иринки не было. Я и не познакомился с ними. Пока был в плену, они умерли. Отец от инфаркта, мать через неделю после него. Мама тоже не дождалась меня, – грустно добавил он. – Я нашел Иринку в Пензе. Она увидела меня и сознание потеряла. В общем, за все эти годы я приезжал раз шесть. Обычно на ночь. Оставлял денег, какие-нибудь тряпки и исчезал. А за эти дни вдруг понял: люблю я ее. И, если выйдет с Бобровым, все, завязываю со всеми делами. Так что завтра выходи на Ленку. Надо узнавать, что Бобров предложить хочет.

– А с парнями ты о чем базарил? – решил спросить Белый.

– Ну что же, – кивнул Бобров, – неплохо. И труп есть, и исполнитель арестован. Знаешь, когда мне сообщили, что зять убит, я пытался понять, что будет с убийцей. И, когда узнал, что он никуда и не уходил, был просто в шоке. Может, ты объяснишь мне, почему он так легко отдался милиции?

– Все просто, – улыбнулся Стае. – Парень купил пепси, перочинным ножом открывал бутылку. Выронил зажигалку, наклонился, чтобы поднять. Рука с ножом непроизвольно приподнялась. Твой зять сам напоролся на нож. Есть свидетели. Молодая пара и гардеробщик.

– Вот это да! – искренне восхитился Бобров и спросил: – Ну а с Конем что?

– Если бы не милиция, – усмехнулся Козлов, – которую он сам вызвал, его бы там и шлепнули. Но…

– Ему предъявят обвинение или нет? – недовольно прервал его Трофимов.

– Скорее всего, да, потому что эксперты обнаружили на животе след удара и припухшее темя. Версия Конева о том…