Мы не мафия, мы хуже - Бабкин Борис Николаевич. Страница 33

– А здесь сорок, – подходя, насмешливо проговорил сержант.

– Да брось, командир, – поморщился Моряк, – давай мирно разбежимся. Сколько отстегнуть? – Он сунул руку в боковой карман легкой замшевой куртки.

– Руки! – направив на него пистолет, заорал от машины второй.

Подошедший сержант резко ударил Моряка дубинкой по коленям. Вскрикнув, он упал.

– Вы че?! – заорал он. – Козлы гребаные! Вы… Взмахнувший дубинкой сержант опустил ее на вскинувшего руки уголовника. Он взвыл от боли в отбитых кистях. Обеими ногами толкнул снова взмахнувшего дубинкой милиционера. Толчок пришелся в голень. Сержант упал на спину. Моряк выхватил нож. Едва щелкнуло раскрытое лезвие, рывком подал тело вперед и выбросил руку с ножом.

Подбежавшему второму милиционеру острое лезвие вспороло левое бедро. Он направил ствол пистолета на Моряка, дважды нажал на курок.

– Вот здесь они меня остановили. – Водитель махнул рукой вправо. – Мужик такой…

– Точняк? – посмотрел на него худощавый мужчина, сидевший за водителем «опеля».

– Ну, – кивнул тот. – У меня память классная. Я могу сказать, откуда вез пассажира три дня назад. Где подхватил его и куда отвез. А тут слышу – стреляют, – уже не в первый раз начал он рассказывать. – И вижу – мои пассажиры бегут, А там «жигуленок» стоял. Баба какая-то подрулила и выскочила за сигаретами вроде, движок не заглушила. Эти двое с ходу нырк в него, и по газам. Баба завизжала и вдогонку. – Он рассмеялся. – Машет руками и кричит, но догнала, назад на своей машине приехала. Она говорит – бегу и кричу. А они вдруг останавливают, выскакивают – и в какой-то двор. И ключи…

– Пока оцепления не было, – говорил водитель, молодой парень с перебитым носом, – они и проскочили, а на тачке стремно. Хозяин наверняка сразу заявит. А тут и оторвались, и заявы не было. Они с квартал проехали? – спросил он. – Да хорош тебе, – усмехнулся худощавый, – суперагента строить. Так, – вернулся он к делу. – Далеко они не ушли. Такие, как эти, пехом топать не умеют, да и не любят. К тому же – страх на ментов нарваться. Тем более что они сотрудников Малкиной сделали. Значит, могли жить там. Ты вот что, – обратился он к таксисту, – сможешь хари их описать? У нас художник есть, он типа фоторобота сделает.

– А чего же не смочь, запросто. Особенно мужика. Он такой весь из себя заблатненный. Только мне ведь сегодня нужно…

– Сколько за сутки зашибаешь? – вопросом прервал его худощавый.

– По-разному бывает, – не зная, как завысить цену, неопределенно отозвался водитель. – Бывает…

– Тыша пойдет? – усмехнулся понявший его худощавый.

– Бывает, и по три имею, – бросил таксист. – Мало ли…

– Короче, пять, – уже раздраженно буркнул худощавый. – И все, покатили к художнику.

– Скажите, – нервно спросила Ксения. – Владимир долго принимать не будет?

– Рейс задерживается на час, – вздохнула молодая женщина в справочном.

– Но объявляют уже в третий раз, – недовольно проговорила Ксения.

– Так, видно, небесам угодно.

Ксения хотела что-то сказать, но увидела вошедших в кассовый зал троих крепких парней. Они внимательно осматривали пассажиров, в основном женщин.

Ахнув, она, быстро оглядевшись, увидела теснившихся вокруг игровых автоматов людей. Бросившись вперед, смешалась с группой молодых парней и девушек.

– Ребята! – раздался властный мужской голос. – Все в автобус!

Мила вышла из подъезда. Посмотрев на окна первого этажа, быстро пошла по двору.

– Ну что? – услышала она негромкий мужской голос.

– Он говорит, – остановившись, повернулась она к двум парням, – что дождется темноты. Говорит, парни Шакала могут быть рядом.

– Короче, давай его на хате цепанем, – предложил один.

– Снова пальбу откроет, – помотал головой второй. – А Шакал сказал – больше кипиша быть не должно. Будем ждать.

– Ты скажи ему, что Моряка подстрелили, он дома подыхает.

Второй, вздрогнув, рухнул на бетон. Первый увидел Атамана и тут же ощутил чувствительный тычок чего-то твердого в живот.

– Где Моряк? – процедил Атаман.

– Его мусор замочил, – просипел первый. Раздался приглушенный хлопок.

Вздрогнув, парень начал падать. Взвизгнув, Мила отскочила.

– Шлюха, – буркнул Атаман, – подставила. Я, чертило, поверил тебе, крыса поганая. – Выбросил руку с пистолетом и выстрелил.

Сухо щелкнул боек. Завизжав, она, прикрывая голову руками, скинув туфли на высоких каблуках, побежала по двору. Атаман рванулся в другую сторону, но тут же вернулся и стал обыскивать первого парня. Достав небольшой, иностранного производства револьвер, сунул его в спортивную сумку. Оглянувшись, увидел нескольких человек у гаражей. Шагнул ко второму, прохлопал его карманы и пояс.

Достал небольшую пачку долларов, вытащил «Макаров». Посмотрев в сторону гаражей, выбросил в ту сторону руку с пистолетом. Люди у гаражей мгновенно рассыпались. Атаман усмехнулся и бросился в сторону. Навстречу вбежали в арку двое милиционеров. Не замедляя шага, Степан, вытянув руку с пистолетом, начал стрелять. Один милиционер упал сразу. Второй, пытаясь вытащить пистолет, присел, но второй выстрел Атамана уложил его на асфальт.

– Стой! – раздался крик.

Из подъезда выскочили четверо в штатском с пистолетами. Последним выбежал рослый мужчина с автоматом. Слева неожиданно застучали выстрелы. Один в штатском упал. Остальные ответили выстрелами. Воспользовавшись этим, Атаман, добежав до гаражей, увидел приоткрытые ворота одного, вбежал туда. Около «семерки» стоял с поднятыми руками пожилой мужчина в очках.

– Заводи! – заорал Атаман. Перестрелка на какое-то мгновение стихла. Но через несколько секунд выстрелы, быстро перемещаясь вправо, застучали снова.

– Все, – заведя машину, сказал пожилой.

– Трогай, – усаживаясь рядом и приставив ствол пистолета к его боку, приказал Атаман.

– Кто такие?! – пнув ногой в окровавленный бок лежавшего мужчину, громко спросил рослый человек с автоматом.

– Да иди ты, мусор! – стонуще отозвался тот.

– Парни Моряка, – подойдя, сказал молодой мужчина в джинсовом костюме.

– Приехали Атамана выручать. И получилось… – Он тоже пнул лежавшего в грудь.

– Ты, сучара, – дернул тот скованными сзади руками, – меня бы пять минут назад пнул. На пузо грохнулся бы, гребень.

– В машину его, – подойдя, приказал подполковник милиции.

– Он от гаражей на «семерке» ушел! – К нему подбежал капитан милиции. – А семьсот двадцать, семь-два-ноль, ЭР ТЭ, Воробьев Михаил Павлович, – хозяин. Пятьдесят три года. Не судим. Мы объявили розыск. Не уйдет.

– Троих положили, сучары, – простонал коренастый мужчина, поддерживающий раздробленную в локте руку. – Взяли кого-то. Кого – не знаю. Мы с Митяем оторваться сумели. Я вот пулю уже в машине поймал.

– Моряка, говорят, замочили, – сказал невысокий парень с пистолетом. – Он с Шакалом сцепился, вот и попал под раздел. Точняком его Шакал подставил. У них с некоторыми мусорами вась-вась. Они вообще приборзели. Мы теребим «зверей» на рынках – плати процент парням…

– Сами виноваты, – промычал раненый. – Надо было сразу за них взяться, когда они только начали. А потом они хрен свое упустили. Петрака заколбасили. Лось в тачке подорвался. Локотка на двадцатку в тюрьму упрятали. Подставили. А…

– Надо разбегаться в разные стороны, – перебил его парень. – А то и нас похоронят с песнями «Битлз». Они любят вводить новшества. Атаман, как думаешь, уйдет? Единственный мужик среди всех этих заблатненных путный был. А остальные… – Он плюнул. – Ну, Моряк еще.

– И ты, Блин, всегда по масти один на льдине, ломом подпоясанный, – усмехнулся парень. – А сейчас отморозком станешь. Свои же и замочат.

– Свои – нет, – ухмыльнулся Блин. – Лично мне по хрену все эти мафиози. Шестерить перед ними не стану. Они…

Распахнувшаяся дверь помешала ему договорить. Сильный удар ногой в лоб сбил его. Парень, отпрянувший назад, вскинул пистолет. Сзади раздался звон разбитого стекла. Получив удар прикладом по голове, он потерял сознание и упал на пол.