Валентин Понтифекс - Сильверберг Роберт. Страница 63

– Хей! – кричала она. – Хей! Хей! – и вела его ко все более сложным трюкам, несравнимым с теми, которые она обычно выполняла в старые, добрые времена, поскольку обладала по-настоящему высоким мастерством; они были элементарными даже в сравнении с прошлым уровнем Валентина, который никогда и не мечтал сравняться с Карабеллой в жонглировании. Но для того, кто не жонглировал по-настоящему уже лет десять, подумал Валентин, игра честная.

Через час он взмок от дождя и пота, но за последние несколько месяцев ни разу не чувствовал себя лучше.

Появился Слит и, поглядев на них, казалось, стал потихоньку избавляться от беспокойства и мрачного настроения; через некоторое время он подошел поближе, и Карабелла кинула ему нож, дубинку и топорик, а он небрежно поймал их и начал вплетать в веселый, крутой каскад, к которому добавил еще три предмета, переброшенные ему Валентином. В лице Слита замечалось, пожалуй, некоторое напряжение, хотя десять лет назад от него не было и следа, кроме, возможно, тех случаев, когда он выполнял свой коронный номер с жонглированием вслепую, но тем, похоже, и ограничился.

– Хей! – крикнул он, посылая дубинку и топорик обратно Валентину, и, не дождавшись, пока Коронал их поймает, безжалостно бросил еще два предмета.

Потом все трое продолжали жонглировать уже на полном серьезе, будто были бродячими жонглерами и репетировали выступление перед королевским двором.

Виртуозность Слита вдохновила Карабеллу на еще более изощренные трюки, что, в свою очередь, заставило того прибавить оборотов, и вскоре Валентин почувствовал, что ему за ними не угнаться. Но все равно он старался держаться вровень, проявляя при этом замечательное усердие, и лишь раз уронил какой-то предмет, пока не обнаружил, что его бомбардируют с обеих сторон смеющаяся Карабелла и невозмутимый, напористый Слит; и вдруг ощутил, что его руки ниже локтей ничего не чувствуют, и уронил все на землю.

– Ах, мой лорд, так не годится! – громыхнул чей-то грубый, удивительно знакомый голос.

– Залзан Кавол! – воскликнул Валентин изумленно и радостно.

Огромный скандар вприпрыжку подбежал к нему, торопливо сделал знак звездного огня, подобрал все предметы, которые уронил Валентин, и с какой-то одержимостью принялся кидать их Слиту и Карабелле своими четырьмя руками в том бешеном ритме, который мог заставить любого жонглера-человека, независимо от его мастерства, работать на пределе возможностей.

Валентин всмотрелся в джунгли и увидел всех остальных: Лизамон Хултин с врооном, вцепившимся ей в плечо, Тунигорна, Тисану, Эрманара, Шанамира и других, что выскакивали под дождь из помятого, забрызганного грязью флотера, остановившегося неподалеку. Валентин обнаружил, что здесь все те, кого он оставил в Гихорне; наконец-то они собрались вместе.

– Доставайте вино! – крикнул он. – Это надо отпраздновать! – Он бегал между ними, обнимая то одного, то другого, приподнялся на цыпочки, чтобы обхватить руками великаншу, радостно хлопнул по спине Шанамира, торжественно обменялся рукопожатием с исполненным достоинства Эрманаром, обнял Тунигорна так крепко, что человек послабее мог бы задохнуться.

– Мой лорд, – рявкнула Лизамон, – пока жива, больше никуда не отпущу вас одного! При всем моем уважении, мой лорд. Никогда больше! Никогда!

– Если бы я только знал, мой лорд, – проговорил Залзан Кавол, – когда вы сказали, что уйдете вперед на один дневной переход к Стейшу, что будет буря такой силы, а мы не увидим вас столько недель, – ах, мой лорд, грош цена телохранителям, которые отпустили вас таким образом. Когда Тунигорн сказал, что вы пережили бурю, но подались в Пьюрифайн, не дождавшись нас… ах, мой лорд, мой лорд, не будь вы моим господином, я бы не знаю что с вами сделал, когда бы догнал, поверьте, мой лорд!

– А ты простишь мне мое бегство? – спросил Валентин.

– Ах, мой лорд!

– Ты же знаешь, что у меня и в мыслях не было расставаться с вами надолго. Потому я и отослал назад Тунигорна, чтобы он отыскал вас и привел ко мне. И каждую ночь я отправлял послания – надевал обруч, напрягал все душевные силы, чтобы найти вас и прикоснуться к вам… к тебе, Делиамбр, и к тебе, Тисана.

– Эти послания доходили до нас, мой лорд, – сказал Делиамбр.

– Неужели?

– Каждую ночь. Мы очень радовались, зная, что вы живы.

– И не отвечали?

– Ах, мой лорд, мы каждый раз отвечали, – сказал вроон. – Но мы знали, что не можем пробиться, потому что мои силы слишком малы, чтобы преодолеть такое расстояние. Мы отчаянно хотели сказать вам, чтобы вы оставались на месте и дожидались нас; но каждый день вы уходили все дальше в джунгли, и никак невозможно было вас удержать; и перехватить вас мы не могли, а я не сумел достучаться до вашего разума, мой лорд. Не сумел.

– Но в конце концов ты до меня добрался.

– С помощью вашей матушки Леди, – сказал Делиамбр. – Тисана явилась к ней во сне и получила от нее послание, и Леди поняла, и сделала свой разум гонцом для моего, доставив туда, куда я сам ни за что бы не попал. Вот так мне и удалось, наконец, поговорить с вами. Мой лорд, нам столько нужно рассказать вам, сейчас же!

– Верно, – подтвердил Тунигорн. – Ты будешь поражен, Валентин. Клянусь.

– Тогда порази, – ответил Валентин.

Делиамбр сказал:

– Думаю, Тунигорн рассказал вам, как мы обнаружили, что советник по сельскому хозяйству И-Уулисаан – шпион метаморфов?

– Да, рассказал. Но как это удалось?

– В тот день, мой лорд, когда вы отправились к Стейшу, мы застали И-Уулисаана во время глубокого телепатического контакта с кем-то, кто находился очень далеко. Я чувствовал, что его разум ускользнул, ощущал силу контакта и без промедления попросил Залзана Кавола и Лизамон схватить его.

Валентин вскинул взгляд.

– Откуда же у него такая сила?

– Потому что он метаморф, мой лорд, – объяснила Тисана, – а у них существует способ соединять разумы с помощью огромных королей морских драконов в качестве связующего звена.

Валентин переводил взгляд с Делиамбра на Тисану и обратно как человек, на которого напали одновременно с двух сторон. Он попытался переварить значение сказанного, но в их словах столь многое показалось ему странным, совершенно сбивающим с толку, что поначалу он почти ничего не понял.

– У меня в голове не укладывается, – сказал он, – что метаморфы общаются друг с другом через драконов. Кто бы мог подумать, что драконы обладают такой телепатической силой?

– Они называют их водяными королями, мой лорд, – заметила Тисана. – Да, оказывается, водяные короли действительно обладают очень мощным разумом, который облегчает лазутчику передачу его сообщений.

– Сообщений о чем? – с беспокойством спросил Валентин. – И для кого?

– Когда мы застали И-Уулисаана за контактом, – отозвался Делиамбр, – Лизамон и Залзан Кавол навалились на него, и он сразу же стал видоизменяться. Мы бы доставили его к вам для допроса, но вы ушли вперед, к реке, а потом началась буря, и мы не смогли за вами последовать. Поэтому мы и допросили его сами. Он признался, мой лорд, что он шпион и должен был давать вам советы относительно мер, которые правительство должно предпринять против всех этих болезней, а потом немедленно сообщать о них, что было большим подспорьем для метаморфов в их деятельности по возбуждению и распространению болезней.

Валентин охнул.

– Метаморфы… возбуждали… распространяли болезни?…

– Да, мой лорд. И-Уулисаан нам все рассказал. Мы были… м-м-м… мы не слишком с ним церемонились. Здесь в Пьюрифайне в секретных лабораториях в течение многих лет метаморфы выращивали культуры всех вредителей наших сельскохозяйственных растений, какие только когда-либо бывали. А когда они подготовились, то разбрелись в тысячах обличий, некоторые из них, мой лорд, даже отправились к крестьянам под видом сельскохозяйственных агентов, притворившись, будто хотят предложить новые методы повышения урожайности, а во время инспекторских поездок тайно разбрасывали по полям свои яды. Некоторые из вредителей были запущены по воздуху или переносились с помощью птиц, которых выпускали метаморфы. Вдобавок, они распыляли яды и те поднимались в небо тучами…