Мегрэ и строптивые свидетели - Сименон Жорж. Страница 14

«Давид Гиршфельд, преемник».

Жанвье, который был не в курсе дела, не снимал ногу со сцепления.

— Дойная корова Ляшомов вот уже шесть лет, — пробурчал Мегрэ. — Потом объясню.

— Вас подождать?

— Конечно. Это займет несколько минут.

Он легко нашел здание конторы, так как это слово крупными буквами было написано на дверях самого маленького строения, скорее барака. Внутри, около печки, похожей на ту. Которая когда-то стояла в кабинете Мегрэ, сидела машинистка и энергично стучала на машинке.

— Месье Гиршфельд у себя?

— Нет. Он на бойне. Вы по какому вопросу?

Мегрэ показал свой служебный значок.

— Вы служили в этой фирме при жизни месье Зюбера?

— Нет. Я начала работать у месье Гиршфельда.

— Когда месье Зюбер передал свое дело?

— Немногим более года тому назад, когда он ложился в клинику.

— Вы его знали?

— Да. Акт продажи печатала я.

— Он был очень стар?

— Трудно было определить его возраст, он был уже давно болен и страшно исхудал. Костюм на нем буквально болтался, а лицо было таким бледным, как вон та стена.

— Вы когда-нибудь видели его дочь?

— Нет. Я о ней только слышала.

— При каких обстоятельствах?.

— Когда обсуждали условия продажи, было ясно, что месье Зюбер не обольщался на счет состояния своего здоровья. Он знал, что ему осталось жить всего несколько месяцев, самое большее — год. Врач ему об этом прямо сказал. Вот почему формально он предпочел дарственную запись, оставив себе только необходимую сумму для оплаты клиники и врачей. Это помогло избежать огромных расходов по налогу на наследство.

— Вы можете назвать цифру?

— Вы спрашиваете о сумме, которую заплатил ему месье Гиршфельд?

Мегрэ кивнул в знак согласия.

— Об этом так много говорили в деловых кругах, что я не буду нескромной, если скажу вам… триста…

— Триста чего?

— Миллионов, конечно!

Мегрэ невольно оглянулся на эту убогую контору, грязный двор, полуразвалившиеся постройки, от которых исходил тошнотворный запах.

— Месье Гиршфельд уплатил всю сумму наличными?

Она снисходительно улыбнулась.

— Никто никогда не выплачивает подобную сумму наличными. Он выплатил только часть — не могу точно сказать сколько, — но вы можете спросить у него сами. Остальная сумма распределена на десять лет…

— Все предназначено дочери Зюбера?

— Да. Мадам Арман Ляшом. Если вы хотите поговорить с месье Гиршфельдом, он обычно возвращается с бойни к половине двенадцатого, кроме тех дней, когда он завтракает в Виетт.

Жанвье с любопытством посмотрел на подавленного и задумчивого Мегрэ, когда тот остановился около машины на краю тротуара и, низко опустив голову, начал набивать трубку.

— Чувствуешь, какой запах?

— Просто воняет, патрон.

— Видишь этот двор и бараки?

Жанвье молча ожидал продолжения.

— Так вот, малыш, все это стоит триста миллионов! И знаешь, кто их унаследовал?

Он сел в машину и захлопнул дверцу.

— Полет Ляпгом! А теперь прямо в управление!

Он молчал всю дорогу и так же молча вошел в свой кабинет в сопровождении неизменного Жанвье.