Мегрэ и субботний клиент - Сименон Жорж. Страница 12
— Что вам от него нужно? - Наконец он решился назваться:
— Я из полиции…
— У вас есть документы?
Мегрэ показал ей свою полицейскую медаль, и она, открыв дверь пошире, пропустила его в дом.
— Прошу меня извинить… Я одна в доме, а за последние дни было несколько странных телефонных звонков…
Она следила за ним взглядом, спрашивая себя, не он ли звонил.
— Входите?.. Я еще не прибиралась в доме…
Она провела его в гостиную, где посредине ковра стоял пылесос.
— Что мой муж натворил?
— Я должен связаться с ним, чтобы задать несколько вопросов…
— Он с кем-то подрался?
Она указала комиссару на стул, не решаясь сесть сама и прикрывая руками отвороты пеньюара.
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Потому что он проводит вечера и ночи в бистро, а когда напьется, становится буйным…
— Он вас уже бил?
— Нет.. Впрочем, я бы ему этого и не позволила.. Но случалось, он угрожал мне…
— Угрожал вам чем?
— Прикончить меня… Он не уточнял…
— Он угрожал вам неоднократно?
— Да, несколько раз…
— Вам известно, где он сейчас?
— Этого я не знаю, да и знать не хочу…
— Когда вы видели его в последний раз? Она подумала, прежде чем ответить.
— Подождите… Сегодня четверг… Вчера была среда… Позавчера — вторник… Это было в понедельник вечером…
— В котором часу?
— Поздно вечером…
— А который был час вы не помните точно?
— Должно быть, около полуночи…
— Вы уже легли спать?
— Да.
— Одна?
— Нет! Не хочу вам лгать. Наша история в квартале всем известна, и хочу добавить, что все нас одобряют, Роже и меня… Если бы муж; не противился, мы давно бы уже поженились…
— Тем самым, вы признаетесь, что у вас есть любовник? - Она ответила с гордостью, глядя комиссару в глаза:
— Да.
— Он живет в этом доме?
— Ну и что тут такого? Когда такой человек, как Планшон, сопротивляется и отказывается от развода, то…
— И давно это длится?
— Скоро вот уже два года…
— Вашего мужа такая ситуация устраивала?
— Он уже давно мне больше не муж, если только на бумаге… Для меня он и не мужчина… Не знаю, зачем он вам понадобился… То, что он натворил где-то вне дома, меня совсем не касается… Хочу только сказать, и я вам не лгу, что он стал пьяницей и ни на что не способен… Если бы не Роже, мастерская прекратила бы свое существование…
— Позвольте мне вернуться к тому вечеру в понедельник… Вы спали в вашей комнате…
Дверь в нее была приоткрыта, и комиссар заметил на кровати оранжевую перину.
— Да…
— С этим мужчиной, которого вы называете Роже…
— Роже Пру — славный парень, который не пьет и не хнычет от жалости к себе…
Она говорила о своем любовнике с гордостью, чувствовалось, что Рене бросилась бы на любого, кто посмел бы сказать о нем что-либо дурное.
— Муж ужинал с вами?
— Нет. К тому времени он еще не вернулся…
— Такое с ним часто случалось?
— Довольно часто… Я начинаю понимать, как это бывает с пьяницами… Какое-то время они еще сохраняют чувство меры, некоторое достоинство… Затем они пьют столько, что уже не испытывают голод, и еду им заменяют несколько рюмок…
— Ваш муж дошел до такой степени?
— Да.
— И все же продолжал работать?.. Не рисковал ли он сорваться с лестницы или со строительных лесов?..
— Днем он не пил, вернее, почти не пил… Что же касается его работы!.. Если бы я рассчитывала только на него…
— Кажется, у вас есть дочь?
— Откуда вам это известно?.. Наверное, от консьержки?. Мне на все наплевать, нам скрывать нечего… Да, у меня есть дочь… Ей почти семь лет…
— Итак, в понедельник вы ужинали все вместе: этот Роже Пру, вы и дочь…
— Да…
— В этой комнате?
— Нет, на кухне… Не понимаю, вам-то до этого какое дело… Мы едим почти всегда на кухне… Что в этом преступного?
Сбитая с толку ходом допроса, она начала нервничать.
— Полагаю, первой отправилась спать дочь?..
— Конечно…
— Ее спальня находится на втором этаже?
Рене явно удивляла такая осведомленность комиссара. Догадывалась ли она теперь об истинной цели недавнего визита сюда двух человек, приходивших измерять площадь всех жилых комнат? Но лицо ее оставалось бесстрастным. Мадам Планшон продолжала пристально глядеть на посетителя и вдруг спросила:
— Скажите, уж не вы ли тот знаменитый комиссар Мегрэ? Он утвердительно кивнул головой, и, нахмурив брови, она
задумалась. Если бы. пришел какой-нибудь полицейский, например инспектор из местного участка, по поводу поведения ее мужа, она ничуть не удивилась бы: она знала, как проводил свои вечера Планшон. Но чтобы к ним домой явился сам Мегрэ…
— Похоже, что-то случилось…
И с явной иронией в голосе, она добавила:
— Уж не хотите ли вы мне сообщить, что он кого-то убил?
— Вы считаете, он на это способен?
— По-моему, теперь он способен на все… Когда человек опустился до такой степени…
— У него есть оружие?
— В доме оружия я никогда не видела…
— У него были враги?
— Насколько мне известно, его врагом была я. Так он, во всяком случае, считает и ненавидит меня. Поэтому он и продолжает жить здесь в таких условиях. Любой мужчина на его месте давно бы ушел… Хотя бы ради дочери он должен понять…
— Вернемся к понедельнику… Когда вы с Роже легли спать?
— Подождите… Я легла первой…
— В котором часу?
— Около десяти… Роже работал в кабинете, проверял счета…
— Это он вел делопроизводство и занимался финансовыми делами?
— Вначале нет, но потом ему пришлось взять все на себя, потому что муж уже был ни на что не способен… Да и потом, Роже ведь вложил в дело столько своих средств…
— Вы хотите сказать, Роже и Планшон были компаньонами?
— В сущности, да… Письменного договора между ними не существовало… Вернее, только недели две назад они подписали документ…
Она замолчала, прошла в кухню, где что-то варилось на плите, и почти сразу вернулась назад.
— Что вы еще хотите знать? Меня ждут домашние дела, я готовлю обед… Да и дочь вот-вот вернется из школы…
— Сожалею, но должен отнять у вас еще немного времени…
— Вы так и не сказали, что натворил мой муж…
— Надеюсь, вы подскажете мне, как его разыскать… Если я хорошо понял, ваш любовник вложил в дело свои деньги?
— Он делал это всякий раз, когда не хватало средств, чтобы уплатить налоги…
— И две недели назад они подписали договор?.. Что это за документ?
— В нем говорилось, что, выплатив определенную сумму, Пру становится владельцем мастерской…
— Вам известен размер этой суммы?
— Да, ведь документ печатала я…
— Вы печатаете на машинке?
— Немного… Машинка стоит в кабинете уже давно… Планшон купил ее, когда я была беременна, через несколько месяцев после нашей свадьбы… Я скучала и хотела чем-то себя занять… Я принялась печатать двумя пальцами накладные, потом деловые письма клиентам и поставщикам…
— Вы продолжаете печатать?
— Когда это необходимо…
— Вы можете показать мне этот документ? - Она более пристально посмотрела на комиссара.
— Я думаю, а имеете ли вы право требовать это от меня. И потом, должна ли я вообще отвечать на все эти вопросы…
— В настоящий момент можете не отвечать…
— В настоящий момент?
— Я ведь могу официально вызвать вас к себе в кабинет и опросить как свидетеля…
— Свидетеля по какому делу?
— Ну, скажем, по факту исчезновения вашего мужа…
— Он не исчез…
— А что же с ним случилось?
— Он просто уехал, вот и все. Ему нужно было это сделать уже давно…
Тем не менее она направилась к двери.
— Зачем мне от вас что-то скрывать… Если вас интересует эта бумага, я вам ее принесу.
Рене прошла в кабинет, и было слышно, как она открыла там ящик. Через несколько мгновений она возвратилась с листком бумаги в руке. Документ был напечатан на бланке Леонара Планшона, владельца малярной мастерской. Фиолетового цвета текст был неровным, некоторые буквы налезали друг на друга, местами два или три слова сливались в одно.