Мегрэ путешествует - Сименон Жорж. Страница 13

— Это доставляет мне удовольствие, — сказал ван Мелен; объяснить подробнее, что имел в виду, он не посчитал нужным. — Вам, может быть, неприятно, что я одеваюсь при вас? Я вынужден так делать: у меня подготовлен стол на двадцать персон на торжествен ном обеде, который назначен на сегодняшний вечер. Времени осталось только на то, чтобы ополоснуться под душем.

Ван Мелен вошел в ванную комнату, и оттуда послышался шум воды. Массажист уложил свои вещи в чемоданчик, надел пеструю куртку и ушел, перед этим тоже с любопытством взглянув на Мегрэ.

Ван Мелен уже возвращался. Теперь он был в купальном халате, и капли воды остались у него на голове и лице. Все, что он собирался надеть — смокинг, белая шелковая рубашка, носки, туфли, — было собрано вместе на вешалке сложной конструкции. Мегрэ такую видел впервые.

— Дэвид был мне хорошим другом. Я мог бы сказать о нем «старый друг-подельник», потому что мы были знакомы больше тридцати лет… подождите… тридцать восемь лет, если быть точным, и в нескольких случаях половиной бизнеса владел он, а половиной — я… Известие о его смерти, тем более о такой смерти, было для меня тяжелым ударом.

Что было изумительно, так это естественность ван Мелена. Она была настолько полной, что Мегрэ не мог вспомнить, чтобы за всю жизнь хотя бы раз видел такое естественное поведение. Ван Мелен то ходил по комнатам, то занимался своим туалетом. Можно было подумать, что он был один и разговаривал сам с собой. Это его маленькая графиня называла «папой», и Мегрэ начинал понимать почему. Чувствовалось, что это человек сильный и надежный. На него можно было опереться.

Молодой секретарь все это время находился в соседней комнате и теперь звонил оттуда по телефону. Коридорный, которого никто не вызывал звонком, принес на серебряном подносе запотевший от холода бокал с каким-то прозрачным напитком, вероятно с мартини. Должно быть, он знал свое время, и это, видимо, была одна из целого ряда привычек ван Мелена.

— Спасибо, Людо. Могу я предложить вам что-нибудь выпить, Мегрэ?

Он не добавлял ни «комиссар», ни «месье», но в этом обращении не было ничего оскорбительного. Можно даже было сказать, что оно уравнивало его и Мегрэ.

— Я буду пить то же, что и вы.

— Очень сухой?

Мегрэ кивнул.

Его собеседник уже надел кальсоны, майку и черные шелковые носки и теперь искал возле себя рожок для обуви, чтобы обуть лакированные туфли.

— Вы никогда с ней не встречались?

— Вы имеете в виду графиню Пальмиери?

— Да, Луизу. Если вы с ней еще не знакомы, вам будет трудно ее понять… У вас большой опыт общения с мужчинами, это я знаю, но понимаете ли вы так же хорошо и женщин — вот о чем я себя спрашиваю. Вы собираетесь отправиться в Лозанну и увидеться с ней?

Ван Мелен не хитрил, не пытался убедить Мегрэ, что графиня находится не в Лозанне.

— У нее будет время немного успокоиться. Сегодня утром, когда она позвонила мне из клиники, ее слова были такими бессвязными, что я посоветовал ей вскочить в первый подходящий самолет и лететь ко мне.

— Она ведь раньше была вашей женой?

— Да, два с половиной года брака. Мы остались хорошими друзьями. И отчего нам было ссориться? Просто чудо, что медсестра из «Георга Пятого» догадалась положить Луизе в машину «Скорой помощи» кое-что из одежды и сумочку, иначе она не смогла бы уйти из больницы.

В сумочке не было денег, только мелочь. В Орли Луизе пришлось заплатить за такси чеком, и этот был не единственный… Короче говоря, я приехал встретить ее в аэропорт, потом мы перекусили в Ницце, и там она рассказала мне, что произошло…

Мегрэ не задавал вопросов: лучше было дать собеседнику говорить так, как тот хотел.

— Я полагаю, вы не подозреваете ее в убийстве Дэвида? — Не получив ответа, ван Мелен нахмурился. — Это было бы большой ошибкой, Мегрэ, говорю вам как друг.

Но прежде всего позвольте задать вам один вопрос: есть ли полная уверенность в том, что кто-то удерживал голову Дэвида под водой?

— Кто дал вам знать об этом?

— Разумеется, Луиза…

— Значит, она его видела?

— Видела, и не собирается это отрицать… Вы этого не знали?.. Жан, будьте добры, подайте мне запонки и зажимы для манишки.

Вдруг его лицо приняло озабоченное выражение.

— Послушайте, Мегрэ, будет лучше, если я введу вас в курс дела, иначе вы рискуете пойти по ложному пути, а я хотел бы, чтобы Луизу не беспокоили больше, чем необходимо. Она до сих пор — маленькая девочка. Хотя ей тридцать девять лет, она осталась ребенком и будет ребенком всю жизнь. Правда, как раз в этом и есть ее очарование. И поэтому же она постоянно попадает в самые невероятные истории.

Секретарь помог ван Мелену вдеть в манжеты платиновые запонки; потом финансист сел напротив комиссара, словно решил немного отдохнуть.

— Отец Луизы был генералом, а мать — из мелкого провинциального дворянства. Луиза родилась, кажется, в Марокко, где служил тогда ее отец, но немалую часть молодости провела в Нанси. Она уже тогда хотела жить по-своему и в конце концов добилась от родителей, что они послали ее в Париж изучать историю искусства. За ваше здоровье…

Мегрэ выпил глоток мартини и поискал глазами столик, куда мог бы поставить бокал.

— Ставьте его на пол, куда угодно… Она встретила итальянца, графа Марко Пальмиери, и влюбилась в него с первого взгляда. Вы знакомы с Пальмиери?

— Нет.

— Познакомитесь… — Было похоже, что ван Мелен в этом уверен. — Он действительно граф, но без денег.

Насколько я знаю, в то время он жил милостями одной немолодой дамы. Родители Луизы, жившие в Нанси, заставили себя упрашивать, но она так подсластила им эту пилюлю ласковыми словами, что они в конце концов дали согласие на брак. Назовем это первым периодом, когда люди заговорили су маленькой графине. У супругов была квартира в Пасси, потом номер в отеле, потом снова квартира; они знали времена лучше и хуже, но никогда не переставали появляться на коктейлях, приемах и в таких местах, где люди развлекаются.

— Пальмиери использовал свою жену?

Ван Мелен, желая быть вполне честным, ответил не сразу:

— Нет. Не в том смысле, который вы вкладываете в свой вопрос. К тому же она и не согласилась бы на это: была безумно влюблена в него и влюблена до сих пор.

Ситуация стала менее понятной, верно? Тем не менее это правда. Я даже убежден, что и Марко тоже влюблен в нее, во всяком случае не может без нее обойтись. И несмотря на это, они ссорились. Луиза три или четыре раза уходила от Марко после шумных сцен, но каждый раз всего на несколько дней. Достаточно было Марко появиться перед ней бледным, растрепанным и попросить прощения, чтобы Луиза снова оказалась в его объятиях.

— На что они жили?

Ван Мелен едва заметно пожал плечами:

— И этот вопрос задаете мне вы? На что живут большинство людей из числа тех, кому мы каждый день пожимаем руку? Я впервые встретил Луизу как раз во время одной из этих ссор. Она тронула мою душу. Я подумал, что такая жизнь не для нее, что она теряет силы и быстро увянет в руках такого человека, как Марко. И поскольку я тогда только что развелся, я предложил ей стать моей женой.

— Вы были влюблены?

Ван Мелен молча смотрел на Мегрэ, и казалось, что вопрос комиссара повторялся в этом взгляде. В конце концов финансист произнес вполголоса:

— Такое случалось со мной не один раз, и с Дэвидом тоже не один. Это будет ответом на ваш вопрос? Не стану скрывать от вас ни того, что я тогда побеседовал с Марко, ни того, что вручил ему чек на солидную сумму, чтобы он уехал в Южную Америку.

— И он пошел на это?

— У меня были средства, чтобы его убедить.

— Я полагаю, что он совершил какие-то… некрасивые поступки?

Едва заметное пожатие плечами.

— Луиза была моей женой около трех лет, и я был достаточно счастлив с ней.

— Вы знали, что она по-прежнему любит Марко?

Ответ он прочел на лице ван Мелена.

— А что тут такого? — Финансист продолжал рассказывать: — Она была со мной почти везде: я много езжу.