Негритянский квартал - Сименон Жорж. Страница 5

— Да.

— Что — да?

— Ничего, продолжайте. Включи вентиляторы, Боб!

Корсиканец почти не обращал внимания на Дюпюша. Он подозвал боя и отдал ему какие-то распоряжения.

— Продолжайте.

— Я счел своим долгом предупредить вас, что денег у меня нет и что…

— Монти не заходили? — спросил корсиканец у бармена.

— Мсье Эжен у парикмахера.

— Ладно. Посидите здесь, господин… господин…

— Дюпюш.

— Подождите, пожалуйста, немного. Выпейте чего-нибудь.

И Дюпюш, сам не зная зачем, опять выпил перно.

Это произошло два дня назад, и с тех пор Дюпюш узнал многое. Так, ему стало известно, что Франсуа Коломбани, в просторечии Че-Че, прибыл в Южную Америку без гроша. Теперь ему принадлежал отель. Кроме того, через Гастона, своего старшего сына, он вел в Кристобале, на другом конце канала, оптовую торговлю вином, Коломбани интересовали также автомобили, духи и даже лов жемчуга.

Дюпюш увидел, как по улице пошла Жермена. Он выскочил и догнал ее.

— Погуляй еще немножко, Жермена. Меня просили подождать.

И пока длилось совещание, Дюпюш видел, как Жермена покорно бродит по площади, присаживаясь иногда на скамейку.

Это было настоящее совещание. Прибыли братья Монти, один из них, судя по запаху, прямо из парикмахерской; вернулся Че-Че и сел к столу вместе с молчаливым г-ном Филиппом.

— Так вот, — начал Че-Че. — Этот господин в затруднении: у него нет денег. Он инженер и наш соотечественник.

Остальные разглядывали Дюпюша, словно прикидывая, на что он годится.

— А вы не хотите вернуться во Францию? — спросил высокий Монти, наверное Эжен.

— У нас с женой нет денег на проезд.

— А если написать родным?

Над головой гудел вентилятор. Бармен, обтирал бутылки, мыл стаканы. На улице под палящим солнцем ждал клиентов негритенок-чистильщик.

— У меня только мать, но как раз я и должен ей помогать.

— А у вашей жены?

— Отец ее занимает приличное место на почте, но я не могу просить у него такую сумму. Вы же понимаете…

Г-н Филипп смотрел в сторону. Че-Че старательно чистил ногти перочинным ножичком.

— Я хотел бы найти место здесь. Если в стране есть рудники…

— Рудники есть, но они принадлежат англичанам.

— Может, ты займешься им? — спросил Че-Че Эжена Монти.

— Ладно, посмотрю, что можно сделать.

Они отошли в угол и долго шептались. Тем временем Дюпюш подробно объяснял Монти — тому, у которого была парализована рука, — как нелегко ему приходится.

Дюпюш и Жермена позавтракали в просторном кафе.

Они не посмели заказать вина, так как деньги кончились.

— Что они сказали тебе? — спросила Жермена.

— В три часа Монти заедет за мной на машине.

— Зачем?

— Не знаю.

Он и в самом деле не знал. Эти люди не говорили лишнего, а Дюпюш не осмелился спрашивать. Кроме того, он не знал, ни кто они, ни чем занимаются. Жермена скорчила оскорбительную гримаску, словно желая сказать, что на его месте она давно бы вышла из положения.

— И ты их ни о чем не спросил?

Но отец сказал бы то же самое: «На вашем месте я потребовал бы от Гренье…»

Дюпюшу очень хотелось бы посмотреть, как он разговаривает со своим начальством!

— Нет, я ни о чем не спросил. Хватит и того, что я доставил им столько хлопот.

Монти приехал вовремя, Дюпюш сел в его машину.

— Сначала мы заедем к одному приятелю, который может нам пригодиться.

Через пять минут они были в огромном универмаге.

Почти все продавщицы здоровались с Монти. Оба поднялись на второй этаж и вошли в кабинет, где сидел молодой сирийский еврей. Он пожал им руки и вежливо предложил сесть.

— Как поживаешь? — спросил он Монти.

— Неплохо. Позволь тебе представить господина Дюпюша, французского инженера. У него неприятности.

Он здесь с женой, а денег у него не осталось ни гроша.

Молодой еврей пригладил густые волосы. На Дюпюша он и не взглянул.

— С Джоном говорил?

— Нет еще. Я думал, ты сможешь…

— Сам видишь, что делается. На прошлой неделе мне пришлось уволить несколько человек.

— А его жену ты не мог бы пристроить? Во Франции она была телефонисткой.

Нет, у него не было места для телефонистки. Оставалось только отправляться на поиски Джона.

— Поедешь на охоту в воскресенье?

— А ты?.. Кристиан приглашал нас ловить меч-рыбу на его моторке.

Дюпюш слушал их разговор и все отчаяннее цеплялся за Монти.

Машина стояла у входа в магазин, через несколько минут Монти затормозил около гаража.

— Джон на месте?

— Он в баре напротив.

Это был итальянский бар, длинный и узкий, как коридор. Здесь подавали пармскую ветчину, салями и кондитерскую выпечку. Высокий светловолосый молодой человек пожал руку Монти, а за компанию и Дюпюшу.

— Послушай, у тебя не найдется работенки для моего товарища? Он инженер, приехал из Франции…

Джон был американец.

— Ты же сам знаешь, старина: работы нет… За последний месяц я не продал ни одной машины.

— А у твоих друзей на канале?

— Туда иностранцев не берут.

Опершись о балюстраду, Дюпюш нахмурился и бормотал:

— Пэт… Пэт… Кто это?

Имя вертелось у него в голове, но он не мог вспомнить, где его слышал, Они выпили с Джоном виски.

— Теперь поедем к моему брату, — объявил Эжен Монти Машина свернула в негритянский квартал и остановилась на углу, перед невзрачным кафе. Фернан Монти сидел за столиком и играл с Кристианом Коломбани в белот.

Кристиан был сыном Че-Че и его третьей жены, той самой старушки, что сидела за кассой. Ему исполнилось двадцать пять лет и, по слухам, предстояло унаследовать состояние старика. Он спросил у Дюпюша:

— Играете в белот?

— Нет, не приходилось. Немного играю в бридж.

Братья Монти пошептались в уголке и засели за белот вместе с Кристианом. Дюпюш следил за игрой.

— Придется съездить еще куда-нибудь, — вздохнул наконец Эжен.

На улице Монти небрежно показал на квартал деревянных домов.

— Это мои. Пока на канале шли работы, каждый дом приносил несколько тысяч франков в год. Но сейчас работы закончены, и неграм нечем платить.

Машина спустилась под гору и остановилась перед просторной пивной с бассейном, в котором под струями фонтана плавали маленькие крокодилы.

Наконец Дюпюш вспомнил, кто такая Пэт. Эжен Монти попросил позвать директора и пояснил Дюпюшу:

— Сейчас он придет. Это муж Пэт Патерсон, знаменитой американской летчицы. Она пересекла Атлантический океан через несколько лет после Чарлза Линдберга [4].

Подошел долговязый и мрачный человек.

— Как дела, Патерсон?

— Прескверно. Выручка за эту неделю на тридцать тысяч меньше, чем в это же время в прошлом году.

— Нет ли какой-нибудь работенки для моего товарища? Он инженер, приехал из Франции.

Везде приходилось выпивать стаканчик чего-нибудь: пива, виски, перно. Что еще видел Дюпюш за этот день?

Они колесили по узким улицам какого-то квартала. На пороге каждого дома сидела женщина — белая или черная.

— Барильо Рохо, то есть красный квартал, — сказал Монти, сидевший за рулем. — Понятно?

Когда они возвратились в отель, Че-Че был в холле.

Жермена пила чай со старой дамой, обе оживленно болтали.

— Мне нужно вам кое-что сказать, — рассеянно, словно думая о другом, бросил Дюпюшу корсиканец.

За время разговора Коломбани раза четыре уходил — то к телефону, то проводить или встретить клиентов.

— Мы потолковали с вашей женой. Она очень приятная женщина. Я предложил ей полдня заменять госпожу Коломбани за кассой, она согласилась.

Дюпюш тупо заморгал. Он бросил взгляд на Жермену, но она не обращала на него никакого внимания.