Открытое окно - Пивоварчик Анджей. Страница 3

– Ну, а на Ясной улице ведь бывал?

Я утвердительно кивнул. И правда, когда-то я бывал в банке на Ясной улице в связи с расследованием дела о валютчиках…

Ковальский взял меня за пуговицу и не собирался отпускать.

– Да, кое-что ты знаешь. Но страшно отстаешь в развитии… Собрания клуба недавно перенесены с Ясной в зал на Средместье. Вторник, четверг и воскресенье. Как всегда, с аукционом. Точный адрес: улица Золотая, дом 2.

– Я как раз собирался спросить у тебя адрес, – виновато признался я.

– В Клубе филателистов я помогу тебе, Глеб. У меня там есть знакомые…

К счастью, разговор с майором Ковальским прервало появление Емёлы. Как только он показался в конце коридора, Ковальский вспомнил о… срочном телефонном звонке. Они не выносили друг друга. Теперь-то я знал, что причина их неприязни – сложнейшие филателистические счеты.

Я вернулся в свой кабинет.

Откровенно говоря, я по-прежнему не представлял, с чего начать.

Снова вытащив кляссер, я присмотрелся к маркам, на которые полковник обратил мое внимание. Ведь марки, подобные этим, и были якобы причиной убийства…

Два маленьких прямоугольных лоскутка бумаги имели темно-розовый фон с гербом Королевства Польского, белым русским орлом и надписью по обеим сторонам рисунка: «10 коп. за лот». Внизу, под гербом, надпись по-польски: «Za Lot kop. 10». Первая марка погашена штемпелем 323. На второй марке стоял штемпель 237.

Обе марки я положил в целлофановый пакетик и спустился вниз пообедать.

Шофер служебной «Варшавы» взялся, пока я обедаю, отвезти ко мне домой, на Горносленскую, кляссер и пачку каталогов, которые я хотел просмотреть вечером.

«Варшава» вернулась как раз вовремя. Я сразу же направился в Филателистическое агентство.

Глава 2

Как сказал полковник, директор агентства был предупрежден о моем визите. Когда я появился в его кабинете, он вышел из-за стола мне навстречу, гостеприимно предложил кресло. Это был уже немолодой, седовласый мужчина с приятной улыбкой. Стены кабинета, да и стены коридора были увешаны планшетами с марками. К сожалению, у меня не было времени внимательно рассмотреть их.

– Итак, капитан, насколько я понял со слов вашего начальника, вы хотите ознакомиться с филателией и, кроме того, вас интересует работа агентства. Нашей задачей в основном является покупка и продажа марок различных достоинств… Мне, правда, трудно судить, что вас интересует и в какой степени вы знакомы с наукой о почтовых марках…

– Мои знания весьма скромны. Я полнейший профан в этом деле. Меня интересует абсолютно все, – ответил я.

– Ба! – воскликнул директор. – Обо всем рассказать невозможно. Слишком велика тема. Даже после многих лет коллекционирования и торговли марками иногда попадаешь в такие ситуации, что чувствуешь себя прямо первоклассником… Вы в школе собирали марки?

– Разумеется. Кто же тогда не собирал? – ответил я. – Но с той поры много воды утекло. Помню только, что марки делятся на гашеные и чистые, с зубцами и без зубцов. Есть марки разных колониальных стран, за которые в школьные годы мы готовы были отдать полжизни…

– Ну а говорят ли вам что-нибудь названия «Гвиана» или «Маврикий»? – прервал меня директор.

– Более или менее. Знаю, что такие марки существовали.

– А вы можете назвать их стоимость?

Поскольку на этот вопрос я не мог ответить, директор подошел к шкафу и вынул оттуда небольшую книжечку.

– Посмотрите, пожалуйста: это «The Rarest Stamps» – «Самые редкие марки мира». В этой книге даны репродукции редчайших марок, их описание и цена, за которую они были проданы последний раз.

Директор пересел в кресло поближе ко мне и, листая книжку, начал объяснять:

– Вот, обратите внимание, это «Маврикий». Маврикий – британская колония, остров к востоку от Мадагаскара. Марка оранжево-красная, с портретом королевы Виктории, год выпуска – 1848-й. Стоит она около тридцати тысяч долларов… А здесь марка с гербом Швеции, также оранжево-красная, 1855 года. Эта марка должна быть зеленовато-голубого цвета. Как марка-ошибка, считается наиболее ценным экземпляром из всех марок Европы. В последний раз она была продана за сорок тысяч долларов… Видите, дырявый, неровно обрезанный кусочек красной бумаги, на котором ничего нельзя рассмотреть. Это и есть знаменитая «Гвиана». Стоит она сто тысяч долларов. Кто является ее владельцем – неизвестно. Это, как пишут, одна из наиболее охраняемых тайн мира!

Я был всем этим буквально ошеломлен. То, что марки имеют какую-то ценность, я знал. Но что их цена на мировом рынке достигает сотен тысяч, что за них платят такие огромные суммы, было для меня новостью.

Закончив просмотр «The Rarest Stamps», я спросил:

– Скажите, как часто подобные марки встречаются в оборотах вашего агентства?

– В мире нет другой страны, которая была бы так разорена, как наша. Во время второй мировой войны немцы с присущей им педантичностью разграбили наши коллекции… До войны у нас было двадцать девять полотен Рембрандта, а осталось всего только три… То же самое и, пожалуй, даже в большей степени произошло с марками. Об этом мало кто знает. Подумаешь, маленький клочок бумаги. Экземпляров, указанных в «The Rarest Stamps», У нас давно нет. Агентство обменивает марки средней стоимости и совсем недорогие, а также продает марки новых выпусков…

Многое из того, что говорил директор, я записывал в блокнот. Кое-что могло пригодиться. Он посвящал меня в тайны предмета, который для расследования преступления я должен был знать.

– Представляете ли вы, капитан, сколько сейчас в мире филателистов? Число их превышает пятьдесят миллионов! Филателисты – это подданные своеобразной мировой державы, располагающей собственными кодексом законов и сводом правил, которые всех их объединяют… Да-да, это весьма серьезная держава! Кто об этом не знает, тот не поймет проблем филателии!

Как и подобает каждому настоящему директору, он, кроме своей отрасли, ничего иного в мире не замечал и считал свое агентство чрезвычайно важным звеном народного хозяйства…

Прошел час с момента моего появления в стенах агентства, директор заканчивал свою речь:

– В самом деле, – говорил он, – коллекционирование марок имеет определенное общегосударственное значение. Между людьми всего мира возникают взаимосвязи. Обмен марками приводит к сближению народов. Благодаря обмену мы знакомимся с историей, культурой, фауной, флорой, фольклором, которые отображены на марках. Коллекции марок, даже если они не представляют большой денежной ценности, интересны со всех точек зрения.

– А если бы появилась какая-нибудь исключительно ценная коллекция, то может ли ее обладатель попытаться переслать или вывезти наиболее ценные экземпляры марок за пределы страны? – спросил я.

– Вообще – да. Но… если бы появилась! – скептически произнес он.

Мы поговорили еще минут пятнадцать, после чего я решил уйти, чтобы… окончательно не потерять рассудка. Оказалось, что филателия – это мир подлинных чудес и открытий.

Директор весьма любезно распрощался со мной.

Планшеты с многочисленными марками, на которые я теперь посматривал, проходя по коридору, не содержали ничего интересного. Среди них не было экземпляров, указанных в «The Rarest Stamps».

До встречи с НД в его лаборатории, находящейся на другом конце города, оставался целый час, и я решил сначала заглянуть в один из филателистических магазинов. Может быть, мне удастся приобрести треугольную «Ньясу» с жирафом или «Верблюдов» Судана, не говоря уж об экзотической «Колонии Оранжевой реки», которая вызывала в юные годы восторг. в моем пылком сердце?

Предстоящее расследование и разговор с директором создавали ореол вокруг марок, они манили и влекли меня.

Я шел по знойному Средместью к трамвайной остановке и через несколько минут оказался на площади Старого Мяста. Солнечные часы показывали четыре, когда я остановился перед филателистическим магазином. К сожалению, он был закрыт. «Переучет» – оповещала бездушная табличка. За большой витриной в магазине копошилось несколько человек. На прилавке высились груды кляссеров. В витрине привлекали внимание разноцветные марки, они были недоступны и оттого казались еще прекраснее…