Когда ты станешь моей - Хигдон Лиза. Страница 20

– Да успокойся же ты наконец, дружочек! Локвуд богат и хорош собой. Все твои невзгоды остались позади, поверь!

Лаура вымученно улыбнулась. Селия всегда была к ней добра. Она и лгала-то по доброте сердечной.

Стоило подругам выйти из театра, как ледяной ветер едва не сбил их с ног. Селия набросила на голову капюшон роскошного плаща, отороченный мехом. Она поискала взглядом карету, которую должен был прислать за ней Белгрейв.

– Я подвезу тебя, милая, – пообещала она Лауре, но в это мгновение откуда-то из сумрака возник лакей в зеленой с золотом ливрее и церемонно произнес:

– Пожалуйте сюда, мисс Ланкастер.

Лаура узнала в нем Чарлтона, того, кто – она в этом нисколько не сомневалась – уложил ее вещи в саквояж и дорожный мешок в лачуге Макфина. Это он доставил розы в гримуборную.

– Благодарение Богу, – с чувством произнесла Селия. – Ты поедешь домой как настоящая леди. В карете, с лакеем!

Экипаж, присланный за Селией Белгрейвом, казался детской игрушкой в сравнении с вместительной каретой, запряженной четверкой лошадей, которая ждала Лауру. На дверцах роскошного экипажа красовались гербы Локвуда.

Лаура замедлила шаг. Еще немного, и она ударилась бы в бегство. Селия угадала, какие чувства переполняют ее душу, и схватила ее за руку, горячо зашептав на ухо:

– Не будь идиоткой, дорогая! Это в любом случае лучше, чем драить полы или нянчить визгливых младенцев в богатом доме!

Напутствовав таким образом подругу, Селия поспешила к своему тильбюри. Лаура проводила ее взглядом, а потом спросила Чарлтона:

– Куда вы меня повезете?

– На Фрит-стрит, мисс. Позвольте вам помочь. – Он услужливо распахнул дверцу кареты.

Лаура, поежившись под порывом ветра, поставила ногу на подножку. Лакей помог ей подняться. Еще мгновение, и дверца захлопнулась. Путь к отступлению был отрезан.

Карета быстро покатилась по булыжной мостовой. Фрит-стрит – тихая улица на окраине фешенебельного Мейфэра, недалеко от особняка Локвуда.

Горячие кирпичи уютно согревали ноги. Лаура откинулась на подушки. Тело ее нежилось в этом роскошном экипаже, тогда как душа пребывала в смятении. Вот, оказывается, как недорого стоили все ее принципы. Она рассталась с ними ради жизненных удобств… Наверняка первым, кого она встретит в своем новом жилище, окажется Малькольм с его бесстрастно предупредительными манерами, с непроницаемым выражением лица. Уж кто-кто, а он нисколько не сомневался: она не сможет устоять перед искушением, согласится на роль мнимой любовницы графа. И оказался прав…

Вскоре карета остановилась у симпатичного двухэтажного дома из красного кирпича. Все окна были ярко освещены. Чарлтон помог ей выйти из кареты и провел к крыльцу.

«Вот и все, – пронеслось у нее в голове, когда она медленно, неуверенно всходила по ступеням. – Пути назад нет».

Войдя под этот кров, она будет вынуждена здесь остаться, пока не выполнит условия договора.

Не успела она подняться, как дверь распахнулась и на пороге появилась Бекки. Глаза служанки так и сияли от радостного возбуждения.

– Мне приказано вам прислуживать, мисс. Я тут при вас одна, пока не подыщут других слуг.

– Рада тебя видеть, Бекки. – Лаура с тревогой озиралась по сторонам.

Справа от входа находилась гостиная. Сквозь раскрытую дверь Лаура разглядела богатое убранство. Напротив возвышалась лестница, которая вела на второй этаж. В доме наверняка имелось еще несколько комнат, а также кухня, кладовки, буфетная, помещения для слуг. За окном раскачивались ветки деревьев. Лаура напрягла зрение. Там был небольшой садик. Приятно, должно быть, в нем прогуливаться погожими днями.

– Стол уже накрыт к чаю, мисс, – важно произнесла Бекки. – Старшая кухарка прислала вам ужин. Пока ведь тут некому стряпать. Вещи ваши снесли в спальню.

Вот так. Все решилось словно бы без ее участия. Ее нехитрое имущество было сложено наверху, в незнакомой спальне, которую она отныне должна будет считать и называть своей.

«Интересно, сам Локвуд выбрал этот дом? – Она пожала плечами. – Разумеется, нет. Он поручил это своему верному помощнику, своей правой руке – Малькольму. Тот позаботился о мебели, посуде, даже о каждой мелочи, о челяди. Локвуд же ограничился тем, что выбрал меня…»

Как ни странно, но мысль эта привела ее в хорошее расположение духа, и она легко взбежала по лестнице следом за Бекки. Маленькая служанка вела себя теперь гораздо смелее. Она больше не прятала глаза и была, казалось, в восторге от своей новой должности.

В камине весело полыхал огонь. Сводчатые окна выходили на улицу. Напротив камина располагалась просторная кровать, деревянный пол был почти полностью укрыт толстым пушистым ковром. В углу Лаура заметила платяной шкаф и изящный комод. Рядом помещались туалетный столик с зеркалом и несколько стульев. В целом все выглядело очаровательно, мило и очень женственно. Настоящий рай по сравнению с адом, в котором она жила прежде.

Заметив на каминной полке вазу с букетом роскошных белых роз, Лаура прерывисто вздохнула. Кто-то позаботился и об этом. Лишь для того, чтобы она почувствовала себя женщиной, а не только деловым партнером Локвуда.

– Мисс, – негромко произнесла Бекки, и Лаура обернулась. – Спасибо вам на добром слове, что приказали меня отрядить вам в услужение.

Лаура улыбнулась. Это было одним из ее условий участия в сделке. Когда она объявила это Малькольму, тот был несказанно удивлен, но тотчас же согласился.

– Уверена, мы с тобой замечательно поладим, Бекки. Ты мне кажешься смышленой девушкой.

Щеки Бекки стали пунцовыми.

– Спасибо вам, тысячу раз спасибо, мисс. Видели бы вы старшую кухарку, мисс! Она же ведь не хотела меня отпускать, но Крэнфорд ей сказал: мол, не ее это ума дело. Он сказал: это сам мистер Малькольм приказал. И как только она не лопнула от досады!

– Могу себе представить, – усмехнулась Лаура и стала раздеваться при помощи Бекки. Она облегченно вздохнула, освободившись от тесного корсета, и надела свое домашнее платье.

– Желаете, я вас причешу, мисс? Я осторожно, чтоб не сделать вам больно. Я быстро учусь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Лаура уселась на мягкий пуф у туалетного столика, и Бекки принялась вытаскивать из ее прически шпильки. Когда она взяла в руку щетку для волос и стала плавно проводить ею по длинным медно-рыжим локонам, Лаура зажмурилась от удовольствия.

«Как легко привыкать к хорошему, – шепнул ей внутренний голос. – Но ведь за все приходится платить, и порой слишком дорого…»

Однако Лаура решительно отогнала от себя эти мысли. Не теперь. Когда-нибудь потом она поразмыслит о себе, об опасностях своего нового положения, о Локвуде, а нынче никто и ничто не помешает ей предаться безмятежному отдыху.

Лауре не хотелось идти в столовую, и она велела Бекки подать ужин в спальню. Девочка поставила на столик поднос с роскошной трапезой, состоявшей из холодного цыпленка, сыра и еще теплого белого хлеба. В большой фарфоровой чашке дымился шоколад.

– А ты сама успела поесть? – спросила Лаура.

Получив отрицательный ответ, она велела девочке отправиться в кухню и сытно поужинать всем, что там найдется. После же сказала затопить для себя печь, не жалея угля и дров.

Бекки кивнула и бросилась прочь с радостно-изумленной улыбкой на губах. Наверняка обе они, хозяйка и госпожа, чувствовали сейчас одно и то же: судьба смилостивилась над ними и позволила перебраться из ужасной действительности в волшебную сказку. Лауре оставалось только надеяться, что сказка окажется долгой как для нее, так и для Бекки.

В гостиной было тепло и уютно. Снаружи слышались завывания ветра, а на столе горели свечи, в камине плясал огонь. Лаура обмакнула перо в чернильницу и поставила подпись на последнем из документов, поданном ей секретарем Локвуда. В душе она молилась о том, чтобы это не стало роковой, непоправимой ошибкой, о которой она потом станет горько сожалеть.

– Если у вас имеются какие-нибудь вопросы, мисс Ланкастер, – бесстрастно произнес Малькольм, – то теперь самое время их задать.