Когда ты станешь моей - Хигдон Лиза. Страница 25

Джулиан подал Лауре руку. Втроем они вышли из задымленного зала на тротуар. С неба срывался легкий снежок. Лаура зябко поежилась, с наслаждением вдохнув свежий морозный воздух.

– Садись в карету, – хмуро бросил Джулиан брату. Когда все они разместились внутри кареты на мягких подушках, Джулиан раздраженно выпалил:

– Ты что же, так и не понял, что тебе подыгрывали?

– О чем ты, Джулиан? – У юноши вытянулось лицо. – Брось, с чего ты это взял? По-твоему, неужто я не могу честно выиграть?

– Не знаю. Но мне доподлинно известно, что нынешний выигрыш вовсе не твоя заслуга.

Лаура старательно избегала его взгляда.

– А чья же, позволь полюбопытствовать?! – Фаради явно начал выходить из себя.

– Об этом уместнее будет спросить мисс Ланкастер.

– Я только хотела помочь, – зарделась она. – Вас ведь нагло обманывали, виконт. И я сочла, что отплатить обманщикам их же монетой будет вполне справедливо.

– Но как… Каким… Да кто вы, наконец?!

Проигнорировав последний вопрос, она нехотя призналась:

– Я встретила знакомого и обратилась к нему за помощью. Он умело перетасовал карты и сдал вам почти одни козыри. Милорд Локвуд, кажется, это заметил…

– Интересные у вас друзья, мисс Ланкастер. – Джулиан неопределенно качнул головой. – Ловкий малый, ничего не скажешь.

– Согласна, в ловкости ему не откажешь. Рекс одно время зарабатывал на жизнь карточными фокусами. Выступал в маленьких театрах. А теперь, выходит, нашел другое применение своим способностям.

– Которыми Бог его не обделил, – подытожил Локвуд.

Фаради заметно сник. Известие о том, что за минувший вечер его дважды обвели вокруг пальца карточные шулеры, больно ударило по юношескому самолюбию.

– Благодарю вас, мисс Ланкастер, – не без труда выдавил он из себя. – Вы не только красивы, но и добры. – Он нехотя повернулся к брату: – Поздравляю, Джулиан, ты сделал блестящий выбор. У тебя отменный вкус. Если бы отец не навязал в свое время тебе в жены эту Элинор… – Голос его замер. Лаура опустила глаза долу. Разговор принимал пренеприятный оборот.

– Ты слишком много себе позволяешь, дорогой брат, – негромко произнес Джулиан. Юный Фаради безошибочно уловил грозные нотки в его голосе и тотчас же поспешил загладить свою неловкость:

– Прости, старина, я и в самом деле что-то заболтался.

Джулиан задумчиво кивнул. Он не мог подолгу сердиться на брата и с готовностью принял его извинения.

– Тебе не помешает хорошо выспаться перед завтрашней поездкой в Суррей.

– Дарби будет счастлив сложить с себя бремя забот о затопленных погребах, – усмехнулся Рэндал и выглянул в окошко кареты. – А-а, вот и моя каморка. – Он с полупоклоном обратился к Лауре: – Если вам станет скучно с Джулианом, мисс Ланкастер, милости прошу ко мне. Я не такой бука, как мой братец, уж поверьте.

– Дьявол тебя побери! – смеясь, воскликнул Джулиан, прежде чем Лаура нашла слова для подобающего ответа. Карета остановилась, лакей соскочил с козел и распахнул дверцу. Виконт спрыгнул на мостовую и повернулся к Лауре. Лицо его сияло. Он успел уже позабыть об унижении, пережитом в игорном зале.

– А вообще-то, мисс Ланкастер, да будет вам известно, Джулиан вовсе не такой сухарь, каким хочет казаться. Надеюсь, у вас появится возможность в этом убедиться.

Джулиан шутливо толкнул брата в грудь, и тот непременно упал бы, не подхвати его лакей, который тотчас же захлопнул дверцу кареты. Еще несколько мгновений – и экипаж снова тронулся.

Лаура открыла было рот, чтобы поделиться с Джулианом своим мнением – весьма благоприятным – о его брате, но именно в этот миг одно из колес кареты угодило в выбоину. Возок немилосердно тряхнуло, и Лауру сбросило с сиденья. Падая на жесткий пол, она испуганно вскрикнула, но Джулиан в последний момент успел удержать ее, заключив в свои объятия. Лаура замерла и едва дышала. Тусклый свет каретного фонаря отражался в его карих глазах, устремленных на нее с непередаваемым выражением нежности и печали. Крепкими руками он все сильнее сжимал ее плечи. От тела его исходил такой жар, что казалось, она сейчас растает… Вот он наклонил к ней свое прекрасное мужественное лицо, и… губы их соединились. Тело ее затопила волна новых, доселе не изведанных ощущений. Лаура закрыла глаза, отдаваясь этим волшебным чувствам. Ей казалось, что время остановилось, что на всем свете больше нет никого и ничего, кроме этой кареты и их двоих.

Когда он наконец оторвался от ее губ и поднял голову, глядя ей в глаза с задумчиво-грустной улыбкой, Лаура покорно опустила руки.

– Вот мы и приехали к вашему дому, мисс Ланкастер. – Только теперь она осознала, что карета остановилась. Вот-вот сейчас распахнет дверцу лакей.

Вспыхнув от смущения, она отстранилась и принялась разглаживать подол своего платья.

Надо было что-то сказать, но слова не шли с языка. Что он намерен теперь делать? Проводит ее до двери или войдет вместе с ней? А если войдет, то что за этим последует? Новый поцелуй?

Чарлтон церемонно протянул ей руку. Она вышла из кареты. Джулиан даже не шелохнулся.

– Спокойной ночи, мисс Ланкастер. – Голос его звучал подчеркнуто сухо и отчужденно.

– Спокойной ночи, милорд.

Чарлтон проводил ее до крыльца, а Бекки тут же открыла входную дверь. И не успела Лаура подняться по ступеням, как карета выехала за ограду двора. Она оглянулась. Силуэт роскошного экипажа быстро растаял в тусклом свете уличных фонарей.

Глава 8

– Надеюсь, вы довольны, милорд?

– Вполне. – Джулиан сосредоточенно листал «Тайме» и даже не соизволил поднять глаза. – А ведь я почти не сомневался, что вы разбудите меня нынче ни свет ни заря и предложите прочитать свежую газету. Похвальная сдержанность.

Малькольм робко кашлянул.

– Все удалось на славу, не так ли?

– Вы имеете в виду мое появление в опере в обществе мисс Ланкастер?

– Разумеется, милорд.

Малькольм кивком велел лакею налить кофе в чашку Джулиана. Втянув ноздрями бодрящий аромат, Локвуд отложил газету в сторону и приветливо взглянул на своего секретаря.

– Мое имя упоминается в нескольких заметках и, как мне кажется, со вчерашнего вечера у всех на устах. Надеюсь, что грязные сплетни о моем влечении к смазливым мальчикам, а также к собственному секретарю отныне и навсегда прекратятся.

– Я тоже на это рассчитываю, милорд, – подхватил Малькольм, сладко жмурясь, как кот, укравший хозяйскую сметану.

Джулиан улыбнулся:

– У вас есть все основания гордиться собой, Малькольм. Ваша затея увенчалась полным успехом.

– Но вы, милорд? Вы-то, надеюсь, тоже довольны? Я имею в виду юную леди.

– Она приятнейший из сюрпризов, – помедлив, признал Джулиан. Умолчав, однако, о том, что главным из сюрпризов явилась для него собственная несдержанность, невозможность совладать с собой, когда ему захотелось ее поцеловать. Единственным объяснением этому могло служить взвинченное состояние, в которое его ввергло объяснение с братом.

– Девица сподобилась удивить не только вашу светлость. – Малькольм выразительно кивнул на небольшой поднос с письмами и визитными карточками, который он только что водрузил на стол рядом с прибором Джулиана. – Она держалась на диво достойно. У нее безупречные манеры. Неплохая актриса, судя по всему.

– Возможно. – Джулиан отодвинул газету к самому краю стола.

Комнату заливало солнце и больно слепило глаза. Джулиан зажмурился. И тотчас же перед его мысленным взором возник образ Лауры: изящные линии скул и подбородка, зеленые глаза, в глубине которых угадывалась грусть даже тогда, когда девушка улыбалась. Лаура выглядела скромницей и в вызывающе декольтированном платье, которое она вчера надела, тогда как многие из знакомых ему дам и девиц в самых скромных нарядах казались растленными существами.

– Но нельзя исключать, что ей просто удается мастерски копировать чужую мимику, жесты и манеру держать себя. Кстати, что нового вы сумели узнать о ее прошлом? – спросил Джулиан.