Одержимые бессмертием - Симонова Мария. Страница 13

7.

Посланец от Наплекова пришел ко мне примерно через сутки после исчезновения Жен и Грабера. Он представился мне просто, безо всяких околичностей — майор безопасности Павел Токарев. С виду майор как майор, ничего подозрительного, только в одежде из собачьих шкур. Нет, выглядел он в этих шкурах так, словно в них и родился, разве что некоторая упитанность, нехарактерная для парии, выдавала в нем купольного резидента.

Сразу скажу, что подобраться ко мне под видом собрата-люмпена ему не удалось, хоть и хотелось, конечно: охрана у меня была на уровне, и состояла она давно уже не только из моих собратьев по клану: люди шли ко мне со всей Москвы и даже из-за ее пределов. Я помогал всем нуждающимся — не бессмертием, конечно, а только самым необходимым: едой, одеждой, аккумуляторами и прочим, что Купол поставлял мне в требуемых количествах соответственно заключенному между нами договору. Грабер, пока не удрал, вел у меня финансовые отчеты по кредитам в счет общей суммы за бессмертие для всех олигархов Купола и их семей. Вот только с поставкой оборудования и главного для нас — электронных батарей — пока были проблемы, до сути которых я никак не мог докопаться, но подоплеку подозревал. По поводу финансирования и обеспечения этих поставок у меня был договор с Левински, но ему местные олигархи, насколько я понимаю, перекрыли доступ, стоило ему покинуть планету — да просто-напросто вышвырнули его из дела, рассчитывая подгрести все под себя. Естественно, первое, что он сделал, — это заморозил мне поставки аппаратуры. Зная Левински, как успел узнать его я (как-никак довелось примерять на себя не только его внешность, но и психотип), можно было поручиться, что он не ограничится блокадой поставок, а постарается добраться до аппарата любыми путями. Не думаю, что мирными. Такие вот невеселые у нас закрутились дела. Меня все это время потчевали баснями: для разрешения на доставку научной аппаратуры на парию четвертой категории не собрано, видите ли, еще достаточного количества бумаг. И все тут. Короче, олигархи своею непомерной жадностью накликали на нас кучу проблем и сами задерживали себе вступление на стезю вечной жизни.

Так вот, возвратимся к началу: я теперь обладал реальной силой — немалой и неплохо вооруженной, вопреки запрету на огнестрельное оружие в Свободной Зоне. Да, такое оружие было в Москве редкостью и дефицитом. Но оно БЫЛО. И те, у кого оно имелось, шли ко мне: я давал им хлеб, теплую добротную одежду, и, главное, я давал им работу по охране и патрулированию нашей территории, разраставшейся день ото дня. Словом, так уж сложилось, что практически все оружие, так или иначе попадавшее когда-либо в город, осевшее и рассеянное по его огромной территории — огнестрельное или лучевое, — стеклось теперь ко мне. Я нашел специалистов — оказалось, что в моем родном городе можно найти любого специалиста (когда речь не идет о премудростях вроде нейробиологии), — и организовал производство боеприпасов. Плюс к тому у нас имелись в большом количестве арбалеты, мечи, сабли и так далее — масса разнообразного лома, против которого, как известно, вообще нет приема.

Такая примерно обстановка сложилась к тому времени, когда умер профессор Рунге. А через три дня после его смерти исчезли Жен и Грабер — вместе с нашим внепогодником.

— На машине сбежали, — прокомментировал Мультик свой доклад об их исчезновении. — Ясное дело — в Купол подались.

Со второй частью этого заключения я был полностью согласен: после смерти профессора Грабер стал сам не свой — периоды замкнутости чередовались у него с безобразными срывами, что я определял как потерю веры в наш успех, но не слишком этим озабочивался — проблем мне и без того хватало. Я недооценил бывшего шефа, просто упустил из виду его природную склонность отыскивать для себя в безвыходной ситуации индивидуальный лаз, не брезгуя при этом такими расхожими в оперативных кругах понятиями, как подлость и предательство. Он задумал переметнуться, да не с пустыми руками, а обеспечив себя единственным средством, через которое, он это знал отлично, можно будет, окопавшись в Куполе, давить на меня: он прихватил с собой Жен, наверняка предварительно как-то выведя ее из строя. Не исключено, что и убив — с тем, чтобы она там потом на их глазах ожила, подтвердив его легенду.

Мурзанев, с которым я поддерживал постоянную связь, пока упорно отрицал, что под Куполом находятся двое бессмертных. Его молчание я связывал с тем, что, отсканировав Грабера и Жен, они получили сведения о смерти профессора, а также и о том, что возможностей одарить бессмертием у меня осталось максимум на три персоны. Реакция, видимо, была идентична взрыву тротиловой шашки в огромном паучьем гнезде: они там, наверное, с ума посходили, разбираясь не столько в том, как бы получше вытянуть у меня этот остаток бессмертия, сколько не в силах решить — кому он достанется. А мне оставалось ждать, когда они по окончании паучьей свары родят и выставят мне какие-то условия.

Единственное решение проблемы я видел в нападении на Купол. И стал всерьез к нему готовиться. В это время и появился майор Токарев — его схватили ночью, при попытке перебраться через стену на территорию штаба. Первым делом он сообщил мне, что представляет интересы министра внутренних дел Аркадия Степановича Наплекова, и от его имени подтвердил, что в Куполе, в изоляторе УВД, находится бессмертный. Один. На мой вопрос — мужчина это или женщина, Токарев ответил, что не владеет такими сведениями: мол, к информации касательно пленного допущена только следственная группа, не покидающая пределов изолятора, — исследователи феномена и специалисты по допросам. Но я так понял, что это Жен: сдав ее, сам Грабер, конечно, сумел открутиться от изолятора. Министр, как никто другой, понимал угрозу, нависшую над Куполом в результате граберовских махинаций, кроме того, он, по заверению Токарева, отдавал себе отчет в том, что я не в состоянии удовлетворить все требования, которые они собираются мне выдвинуть.

Итак, пока остальные олигархи пребывали во временном мозговом ступоре, у министра внутренних дел созрел хитроумный план, как использовать сложившуюся ситуацию, чтобы обеспечить себе место в пантеоне бессмертия. А заодно и выполнить свой профессиональный долг, отведя от Купола угрозу нападения (вот они, шедевры оперативной мысли, когда измена в корыстных целях не противоречит исполнению долга!). Министр предложил мне тайное соглашение, разумеется, взаимовыгодное: я получаю своего человека в обмен на бессмертие для министра и его посланника — не сомневаюсь, что только на таких условиях Токарев (или кто там он есть на самом деле) согласился на выполнение этой опасной миссии. Однако, поскольку министр не имеет права просто забрать бессмертного из своего Управления и произвести обмен, я должен буду сам его выкрасть, в чем мне будет оказано посильное содействие со стороны майора безопасности Токарева и по мере возможности самого министра внутренних дел.

Внутреннее убранство особняка министра поражало в первую очередь полным несоответствием с фасадом: здание, отделанное снаружи под старину, внутри было лишено каких бы то ни было перегородок — просто огромная коробка с двумя рядами ажурных окон по стенам. Но при этом буквально напичканная комфортом. По площади, размерами в добрую сотню квадратных метров, были разбросаны предметы обстановки: стильные кресла, богатые диваны, изящные столики, торшеры, мини-бары и прочее располагались так, что можно было примерно догадаться, где в помещении находятся столовая, кабинет или спальня. А за длинной матовой ширмой в дальнем конце, скорее всего, прятались ванная и санузел. Шикарные пенаты для эстета, предпочитающего простор в быту. Но ведь речь шла о руководителе МВД, местном полководце?..

Контрастное несоответствие внешней формы резиденции ее содержанию выбивало посетителя из колеи — безошибочный прием, когда требуется деморализовать гостей в помещении для аудиенций. Но ведь нас, по моему разумению, привели в личное обиталище олигарха для делового разговора.