Одержимые бессмертием - Симонова Мария. Страница 41

Вот так-так!

Ненавязчиво пискнул коминс, предупреждая хозяина, что пришло время принять стимулятор, что Гор и сделал, тяжело вздохнув и покосившись на безмолвного Корчагина. Цербер повторил манипуляции своего шефа и подопечного по совместительству.

Вся следственная бригада уже несколько дней жила на этой дряни, регулярное употребление которой в итоге сожрет им не один год жизни. Это было привычным для наймитов. Но Гор иногда чувствовал легкие уколы совести — ведь его, пусть и недоказанное, бессмертие убережет организм. Это все равно что идти на операцию в боевом костюме Т-82ТМ, тогда как остальные твои товарищи — просто в обычной одежде. Не Корчагин и не Иванов, конечно. Это чувство относится только к Гельферу, Мохову и другим, кого инспектор знал давно и кого утянул в этот омут под давлением обстоятельств. К тем, кого он хотел бы спасти. И к Игорю Каменскому, своему лучшему ученику и надежде, — в первую очередь.

Раздался вызов голосового канала. Звонил майор Мохов.

— Привет, Василич! — Судя по тону, начальник группы прикрытия пребывал навеселе, что совсем на него не похоже. — Сильно занят, а? Как смотришь, ежели я загляну к тебе на часок? Одному что-то совсем невмоготу. А?

— Ну давай, — проговорил инспектор, косясь на невозмутимого личного надзирателя. — Заходи. Слышь, — обратился он к Корчагину, — сделай-ка чего-нибудь пожевать. Ко мне сейчас Мохов придет.

Наймит молча принялся колдовать над починенным блоком управления, а Гор убрал со стола бумаги, погасил монитор и с минуту посидел молча.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и в кабинет ввалился Мохов. Он почему-то был в полной боевой выкладке, только шлем держал, как лукошко грибника, — под мышкой. В кабинете сразу стало тесновато. Со стороны могло показаться, что Мохов отвернул голову гигантской охотничьей стрекозе-скарнеру и зачем-то носит ее с собой. Однако стоило ему поставить шлем на стол, как все стало ясно — майор извлек из него мягкий пластиковый мешок, извивавшийся в его руках, словно живой. В такой таре начальники десантных групп получали спирт перед боевыми акциями. И хотя подобные способы антисептики остались в далеком прошлом, но спирт упорно продолжали выдавать, следуя традиции, устоявшейся несколько веков назад. Мохов получил паек для операции на Аламуте. Его остатки положено было сдавать по возвращении, а уж тем более если акцию отменяли. Но, следуя другой, не менее древней традиции, драбанты указывали в отчетах, что антисептическое средство в ходе работы израсходовано полностью, и интенданты закрывали на это глаза — доказать-то ничего не докажешь.

— Давай посуду, — деловито произнес начальник группы прикрытия, держа шевелящийся мешок на весу.

Гор хоть и не был драбантом, но в острых акциях принимал участие не один десяток раз, так что предложение не застало его врасплох. Он вдруг отчетливо осознал, чего ему хотелось все эти дни. Выпить!

«Не закосеть бы, часом…» — мелькнула здравая мыслишка, а он уже извлекал из стола два канцелярских стаканчика. Они входили в настольный комплект, и предназначение их было туманно, так как давно уже никто практически не пользовался ручками и карандашами, когда при себе всегда коминс.

Вот и пригодились.

Мохов уже сидел в боковом кресле, пристроив рядом с рукой мощный и громоздкий «дегтярь» — спаренный лучевик системы Дегтяренко, и сноровисто наполнял стаканы, не проливая ни капли.

— Ну, за удачу, чтоб ей! В кошелку! — добавил он свою любимую присказку. — Давай!

Корчагин поставил на стол поднос с консервами и плошкой горячей псевдокартошки, тем самым привлекая к себе внимание Мохова.

— А это што еще за штымп? — спросил майор, сильно потянув воздух из шлема. Лицо его приобрело буроватый оттенок. — Стажер?

— Нет. Это мой ординарец. Подарок от господина Левински. — Спирт обжег горло, и некоторое время Гор сосредоточенно дышал носом.

— А-а-а… Ладно, парень, иди себе. Погуляй. Нам с Василичем погуторить нужно. Старое вспомнить, то да се…

Однако Корчагин и не думал уходить. Гор наблюдал, не вмешиваясь.

— Иди, сынок, я кому говорю. Или ты совсем не русский?! — В голосе Мохова рокотнули отзвуки полкового барабана. Корчагин остановился у своего стула и посмотрел на майора.

«Дело становится интересным», — подумал инспектор.

— Не понял, да? — с нехорошим спокойствием произнес Мохов и вдруг резким и мягким движением подхватил «дегтярь» со стола, не забывая прижимать к себе локтем мешок со спиртом.

Зная характер Мохова, которого в батальоне звали просто Громилой, Гор почел своевременным вмещаться:

— Тихо, тихо, Сережа. Я тебя прошу, не порть мне мебель. — И уже церберу: — Иди. Потом запись прослушаешь. Мы не убежим.

Еще несколько секунд Корчагин и Мохов не двигались, наконец майор засопел сердито, и ствол его лучевика пополз вверх и замер точно на уровне груди наймита. После выстрела «дегтяря» от Корчагина осталась бы горстка пепла, а Гор получил бы неслабые ожоги в тесноте кабинета. Это Мохову хорошо в скафандре.

— Иди, — еще раз с нажимом повторил инспектор.

— Слушаюсь, — выдохнул Корчагин и быстро вышел за дверь.

Стаканчики опять наполнились, лучевик устроился на столе.

— Ну, будем! — Мохов запрокинул в себя спирт. Гор последовал его примеру.

После третьей и четвертой Мохов, меланхолично жуя белковую тушенку, изрек:

— Да… Поразвелось прихлебаев. Нет бы на Аламуте свой гонор показывать.

— Приказ лично господина Левински, — мягко напомнил ему Гор.

— Да-да, знаю. Остановили нас, в кошелку, в самый последний момент. Мне еще этот твой паренек… как его там?

— Игорь. Каменский.

— Во-во, он чуть ли не со слезами мне позвонил. Добрый хлопец. Толк из него будет, не то что это дерьмо… — Майор покосился на дверь. Выпил. — Но что ты ни говори, а я бы со всей душой пострелял по Клавдию.

— Клавдий уже три недели мертв. «Скакнул», как принято говорить у них.

— Какая разница! Будет другой Клавдий. Это гнездо надо было выжечь с корнем. Я, знаешь ли, в Наследника шибко верю. Боевой мужик. Думаю, с ним мы порядок наведем. Это как пить дать. И я хоть перед пенсией оторвусь. Вот бы еще взять этого Края… Эх, Леха хоть там, на Ч33, повоюет. А я здесь… — Мохов махнул рукой, разливая очередную порцию. — Давай-ка за них там маханем по маленькой. Чтоб батареи не садились…

И тут же одновременно зазвучали их коммуникаторы. Вызывал секретарь господина Левински.

— Ого, что-то стряслось. Наконец-то, — непонятно чему обрадовался майор, отвечая на вызов.

— Я это так просто не оставлю! Да я их там в бараний рог скручу, гнид помоечных!!! — грохотал Левински, бегая по кабинету. Не вполне еще трезвые Гор и Мохов только успевали вертеть головами ему вослед. Впрочем, повод волноваться у бастарда был, и серьезный. В Куполе Москва-Ч33 при исполнении служебных обязанностей и при невыясненных обстоятельствах без вести пропал майор Отдельного Кремлевского Батальона драбантов Бурун Алексей Иваныч. С ним вместе исчезло восемь драбантов. Этой новостью бастард огорошил их, едва перешагнувших порог его апартаментов.

Левински пребывал в дикой ярости. Еще бы! Замять такой прокол ему будет весьма затруднительно, особенно если его конкуренты раздуют скандал. Ведь господин Президент Белобородько знает всех своих гвардейцев наперечет.

«Ух, фак твою мать…» — ошарашено бормотал про себя Мохов, поводя тугими плечами. Переживал за своего друга и заместителя. Гор Буруна не знал раньше, но у него так и чесались руки немедленно просмотреть отчет Иванова, поступавший в данный конкретный момент на его коминс. Но пока бастард не угомонится, этого сделать нельзя.

Ладно. Можно и подождать.

Внезапно Левински прервал свое нервное движение и уставился на Гора.

— Инспектор! Вам следует немедленно отправиться на Ч33 и возглавить операцию! — выпалил бастард одним духом. — Два часа на сборы.

Гор помедлил пару секунд для верности, сдерживая так и рвавшееся наружу ликование. Вот оно — долгожданное дело. И там где-то ждет его Край с ответами на терзавшие Гора вопросы. Вот оно!