Знак Избранника - Симонова Мария. Страница 12

Необходимо было действовать и Левый, достав из сумки на поясе жестянщик, сориентировался в направлении. Пока он работал с прибором, раздался первый удар в дверь. Это не был вежливый стук для отвода глаз: преследователи сразу дали понять, что шутить с беглецами они не намерены. За первым последовал целый обвал ударов, но коридор, к счастью, был узкий, а дверь — довольно крепкая: возможно, здесь раньше и впрямь была кладовка.

С первым же ударом Лис, словно ошпаренная, вскочила с кровати и стояла теперь позади Левого, внимательно наблюдая, как он режет пространство чем-то вроде перочинного ножа. Оно при этом скрипело, будто новенький кожаный кошелек. Лис вдруг подумала об окне, в которое мог заглянуть кто-нибудь из преследователей. Шагнув к нему, она задернула грязную занавеску.

Грохот за дверью на какое-то время прервался, но потом она вновь затрещала, на сей раз под мощными ударами топора.

Лис уже прыгала в открывшееся перед ней зеленое поле, но могла еще видеть эту последнюю, дававшую уже трещины, преграду между нею и Логанном Горячим. Левый выскочил вслед за ней.

Из тесной и темной трактирной норы они упали прямо в дикие объятия поздней весны. Цветущие травы стояли здесь по пояс и выше. Лис упала лицом в жесткую пахучую траву, глубоко вдыхая терпкий аромат.

Ее спутник, спрыгнув, сразу же вскочил, чтобы закрыть разрез в пространстве. Тот зиял наподобие черной дыры в этом солнечном весеннем мире где-то на высоте груди рыцаря. Он «запаял» его очень быстро, мельком глянув на почти уже прорубленную дверь в их номере «люкс». Покончив с этим, Левый огляделся, ориентируясь на местности. Они оказались посреди поля, метрах в ста от городского рва и стен и примерно на таком же расстоянии от леса с другой стороны. В данный момент их отделяли от Горячего и его гвардии двести пятьдесят метров, на которые Левый настроил прибор, а так же стена высотой метров тридцать и ров, наполненный водой. Что ж, удача для начала ему улыбнулась, и теперь можно было позволить себе немного расслабиться. Он опустился на траву рядом с Лис. Она приподнялась на локте и поглядела на него вопросительно.

— Ты здорово обвела вокруг пальца всю эту компанию на площади, — заметил он. — Я этого не ожидал.

— Да? А как же ты тогда планировал меня похитить? — осведомилась она.

— Это был неподходящий момент для похищения. Моей целью было только не дать тебе отчаяться в трудную минуту: показать, что ты не одна, тебя нашли и спасут.

Лис в удивлении приоткрыла рот, не находя слов от возмущения.

— Но… Позже ведь могло быть уже… Поздно! Он смотрел на меня так… Как будто хотел приказать всем присутствующим немедленно удалиться!

Левый усмехнулся.

— Что ты понравилась Горячему, я заметил. Но герцог не сделал бы тебе ничего дурного. Он не тронул бы тебя против твоей воли. Горячий хоть и прожженный политик, но рыцарь во всем, что касается отношений с женщинами. Поэтому я предпочел бы подождать и украсть тебя при менее экстремальных обстоятельствах.

«Ага, вот, значит, как…» — подумала Лис, а вслух сказала:

— И завладел он мной очень по-рыцарски!

— Я же говорю, в политике ему просто нет равных! Кстати, ты всерьез задела его самолюбие этим своим трюком.

Они рассмеялись вместе, но Левый внезапно смолк и помрачнел.

— Ты должна узнать о некоторых местных законах и обычаях, не вошедших в твой инструктаж два года назад, — сообщил он. — профессор Ларсен пожалел тогда твою еще детскую психику. Он считал, что знатной даме необязательно знать об участи здешних простолюдинок. Но, если бы ты знала, то не решилась бы отправиться в одиночку на поиски приключений.

— Но я уже сказала, что моя хваленая работа еще не закончена! — решительно возразила она. — Мне необходимо было взглянуть на город, побывать на этом турнире!

— Для таких дел к тебе приставлен Менестрель! Твоим поведением был возмущен даже герцог: нарядиться в мужской костюм и дефилировать по городу, кишащему застоявшимися жеребцами! Да им отдаленного намека на женственность достаточно для того, чтобы придти в боевую готовность! Я удивляюсь, что на первом же углу в Дори тебя не заголили, чтобы удостовериться, какого ты под одеждой рода — мужского или, все-таки, женского? Потому что от тебя за полверсты разит потрясающей девушкой!.. — Он смолк, глядя на ее упрямо склоненную голову, но поспешил отвести взгляд, едва только она вскинула глаза.

— Так вот… У простонародья здесь тоже клановый уклад. Крестьянские и ремесленные кланы добывают себе женщину. Это не так легко, но нет ничего невозможного, когда за дело берутся до сорока целеустремленных мужчин…

Лис невольно поежилась.

— Обращаются с ней хорошо, — утешил ее Левый. — Ее жилище всегда сияет чистотой, ее отлично кормят и берегут от любой работы. Правда, на улицу выпускают только на территории клана, а в городе и это опасно — могут украсть. Каждый ее день принадлежит одному из мужчин клана — в порядке очередности. В этот день он владеет ею по праву, и только женское недомогание, роды или серьезная болезнь могут извинить ее отказ. Рожают эти женщины, как правило, каждый год, и ежегодно весь честной народ молит Всевышнего ниспослать урожай на девочек. За всю жизнь женщина дает клану около двадцати детей, и, дай Бог, если двое из них — девочки. Это — настоящее богатство! Ее можно продать другому клану как драгоценность за огромную сумму; ее, как подрастет, можно поменять на новую мать для клана, если старая пришла в негодность… Такова здесь судьба простых женщин. Ну а надеть мужской костюм и выйти погулять на улицу для женщины в этом мире — это все равно, что овце нарядиться в шкуру волка и разгуливать среди волчьей стаи. Они все прекрасно видели, что ты — женщина: этого невозможно не видеть! Но их сознание просто отказывалось это воспринимать. Парадокс психики!

— Никто не мог видеть моей фигуры: я специально выбирала широкий камзол и большой плащ… — неуверенно возразила Лис, но умолкла под его пристальным взглядом. Левый ничего не говорил, только изучал внимательно ее лицо. Лис вдруг показалось, что сердце замерло, а потом вдруг бешено застучало в закоченевшем на мгновение теле. Такое с ней было впервые, и девушка быстро опустила глаза, надеясь, что ее смущение пройдет незамеченным. Но сердце и не подумало униматься, потому что Ричард, сидящий так близко, протянул руку и коснулся ее щеки.

— Ты ведешь себя, как Горячий, — произнесла она, и рыцарь тут же опустил руку.

— «Но у этой шкуры была очень густая и длинная шерсть, а самое главное — большие клыки в пасти!» — сказала маленькая овечка, — с опозданием пошутил он. — Один только Горячий из всей этой мужской братии сразу догадался, что ты — не настоящий волк. Это значит, что он способен нестандартно мыслить…

— А почему ты думаешь, что он сразу догадался? Это вовсе не так! Он сорвал с меня шляпу, желая поучить хорошим манерам, увидел волосы и тогда понял…

— Ошибаешься. Только ради тебя он и вышел на площадь: чтобы рассмотреть получше и разобраться, кто ты такая и откуда взялась. Подумай, если это не так, то для чего вообще ему надо было спускаться? И почему его солдаты приняли боевой порядок еще до того, как он сошел вниз? Да потому, что когда одна женщина находится в самом центре сборища из нескольких тысяч мужчин, можно ожидать чего угодно; и Горячий приказал своим гвардейцам приготовиться. Так что в его лице ты попала в хорошую компанию. Я опасался найти тебя в гораздо худшей…

— Послушай… А под каким именем ты здесь работаешь? — неожиданно спросила она.

— Сейчас я называюсь сэр Май Маски. Тебе лучше звать меня пока так.

Лис подчеркнуто любезно улыбнулась ему, как новому знакомому.

— Похоже, что Вы во всем правы, сэр Маски, — вздохнула она. — Но что же теперь делать? Инсайдер меня отсюда уже не вытащит. Быть может, вам это под силу? Ваши удивительные способности — любимая тема для разговоров в Объединенных Вселенных!

— Вам ведь известно, леди Акьютт, что в подобных секторах нельзя совершать переходы, не очистившись: здесь совсем иная, чем у нас, неподготовленная еще к этому ментальная структура. Вы сейчас, как мушка в паутине: потяни Вас, и паутина не отпустит — либо потянется за Вами, либо еще чего похуже.