Знак Избранника - Симонова Мария. Страница 50

— Прыгай в воронку, капитан! — крикнул он Валенту, кромсая лучом очередное высунувшееся из песчаных недр страшилище. Между тем со всех сторон из песка уже лезли новые гады. Левый стал кружить на месте, полосуя направо и налево пробивающихся на свет божий монстров. Вокруг него вскоре воцарился настоящий Ад. В воздух взметались фонтаны песка вместе с откромсанными ногами и частями тел червей, эти живые еще огрызки падали на круп лошади и на самого Левого, дергались, пытались ползти, прыгать и кусаться и все это под дикий визг и вой погибающих чудовищ. «Откуда их столько здесь?» — с остервенением думал Левый, замечая, что следом за первыми появляются все новые, многие из которых уже успели «выкрутиться» из песчаного плена и пытаются нападать скачками, но так же резво отскакивают, потеряв часть своих щупалец вместе с кусками а то и целыми звеньями тел. Видимо, путники случайно попали в одно из «гнезд» червей, которых по равнине было разбросано немало.

Вокруг Валента, судя по звукам, закипала не менее жаркая сеча. Левый знал, что заряда Вашенкова должно хватить на пятнадцать минут, не больше. Безостановочно работая лучом, он одновременно лихорадочно соображал, что они будут делать, если пятнадцать минут истекут, а напор червей не ослабеет.

Он решил рискнуть и начал постепенно пробиваться к капитану. Вокруг бурлило такое столпотворение членистоногих, что червям, находящимся под землей, трудно было бы разобраться, где именно на поверхности находится враг, а где — их собратья.

Через десять минут ему удалось-таки прорубить себе дорогу сквозь это кишащее ногами спиральное месиво к Валенту. Остановившись от него метрах в трех, Левый убедился, что тот уже полностью освоился с новым оружием. Вокруг капитана творилось нечто невообразимое: черви наседали на него со всех сторон, переползая и перескакивая через своих уже изрубленных собратьев. Валент кромсал их на земле и прямо в воздухе. Застигнутые голубым лезвием в прыжке, черви с диким визгом и скрипом разваливались в воздухе на куски, осыпая ошметками своих тел тех гадов, что лезли на их место и самого капитана.

Докричаться до Валента в этой сумасшедшей какофонии было невозможно и Левый, убедившись, что капитан его увидел, сделал ему знак следовать за собой.

После этого он развернулся и, не переставая орудовать аннигилятором, двинулся вперед. Безумно перепуганный конь Левого шел медленно: ноги его были изранены жгучими отростками, через которые ему то и дело приходилось переступать. В этом аду коню оставалось лишь положиться на волю своего хозяина и его защиту, и конь подчинялся беспрекословно малейшему движению повода.

Нападающие со всех сторон черви мешали Левому сосредоточиться, и ему удалось пересечь межпространственную Границу не сразу. Но в конце концов окружающий мир начал-таки медленно меняться.

Песок, усеянный обрубками червей, стал постепенно расплываться под ногами лошади, превращаясь в покрытую бурой ряской болотистую жижу. Беснующееся вокруг адово месиво медленно заволокло туманом, но Левый знал, что разъяренные твари непременно последуют вслед за ним в этот мир. Но он знал также, что новое место вряд ли придется им по вкусу.

Лошадь его шла теперь сквозь слоистое белое марево, утопая по бабки в зыбкой болотистой тропке. Первые несколько секунд вокруг стояла тишина, казавшаяся оглушающей после нестерпимого тысячеголосого визга побоища. Но Левый знал, что черви уже здесь. А тишина является лишь следствием первых мгновений изумления и шока от превращения привычного и единственного для них сухого мира пустыни в нечто невообразимо ужасающее, мокрое и текучее. И к тому же еще засасывающее.

Ричард ждал. Он не отключил аннигилятор, а держал его наготове, направив луч вверх. Еще миг — и сонный мир болот взорвался таким чудовищным диссонансом звуков, словно тысячи адовых оркестрантов взялись одновременно настраивать свои дьявольские инструменты. Тропа под ногами у коня заходила крупными волнами, заставив его остановиться. Левый сидел в седле неподвижно, настороженно вглядываясь в туман. Спустя мгновение справа от него из кисельного марева выдвинулось черное дергающееся тело червя. Он полоснул его поперек. Тело, жутко вопя, развалилось надвое, и стало медленно уходить под воду. Еще один червь возник впереди, прямо на тропе. Левый развалил и его и тут же обернулся, ощутив чье-то приближение сзади. Прямо за крупом его коня из тумана выплыла морда лошади Валента, потом прорисовался и он сам. Капитан остановился позади Левого, напряженный, тяжело дышащий, настороженно оглядывающийся.

Болота вокруг продолжали бушевать, но грандиозная и душераздирающая, судя по звукам, картина гибели членистоногих тварей была скрыта от взглядов вожделенных ими коварных теплокровных непроницаемой молочной пеленой тумана.

Ни одного червя больше не явилось из этой пелены. Дикая какофония постепенно стихала. Когда захлебнулся последний истерический вопль, Левый отключил аннигилятор и обернулся к Валенту.

— Цел, капитан?

Валент еще раз огляделся, и сверкающий в его руке голубой луч тоже погас.

— Как видишь.

Левый смотрел, как Валент убирает Вашенков в поясную сумку.

— Интересно, что ты скажешь об этом оружии? — устало поинтересовался Левый.

— Думаю, что его не стоит топить в болоте.

Ричард усмехнулся.

— Это уж точно. Надо будет только сменить батареи. А теперь у нас будет возможность слегка поостыть.

Левый отвернулся и тронул лошадь. Сейчас им предстояло миновать три ледниковых сектора, прежде чем можно будет устроить привал, чтобы передохнуть и заняться обработкой ран — своих и лошадей — нанесенных плотоядными щупальцами гадов.

21.

Воздух был желтого цвета. Словно уложенный неровными пластами разных оттенков желтизны — от лимонного до темно-абрикосового — он был таким плотным, что казалось — его можно пить. Со всех сторон возвышались зазубренные клыки невысоких скал, будто бы прораставшие из твердой почвы, не способной, должно быть, породить ничего иного. Солнца не было. Густой желтый свет источался как бы самой здешней атмосферой, скалами, землей, каждой молекулой теплого тяжелого воздуха.

Здесь был конец пути. Левый понял это, едва только сухая гулкая земля вечно дремлющего мира легла ему под ноги.

Позади были два месяца странствий. За спиной остались тысячи миров, сказочно-прекрасных и невообразимо-жутких, обжигающих зноем, так, что раскаленная одежда начинала дымиться и оставляла ожоги на коже, и таких холодных, что живым в закоченевшем теле, казалось, остается только бьющееся сердце. Позади был мир зыбучих песков, где они потеряли своих лошадей, и мир плотоядных камней, в котором Валент оставил два пальца левой руки. Позади были сражения с десятками гадов — бородавчатых, рукокрылых, паукообразных, головоногих и, наподобие желе, не имеющих определенной формы. Однажды им даже пришлось обороняться от невинных с виду растений, похожих на ветвистые — слишком уж ветвистые — низкорослые деревья, лишенные листвы, которые поначалу сделали попытку их усыпить, а затем, видимо, поняв, что не успеют — опутать и задушить гибкими, как хлысты, ветвями.

В качестве продовольствия у Левого имелся запас пищевых таблеток, которого им хватило бы на целый год. Но они не упускали возможности поохотиться и сделать запасы нормальной пищи, хотя миры, богатые годной к употреблению дичью, попадались нечасто. В таких мирах они, как правило, устраивали долгие привалы, давая отдых себе и лошадям, охотясь и занимаясь собирательством, пока над кострами сутками вялилось разрезанное на длинные полосы мясо. Набравшись сил, они шли дальше. Их целью был край мира. Манящая и недостижимая, всегда ускользающая вместе с обманчивой полосой горизонта земля, во все времена звавшая в дорогу искателей и путешественников. Теперь эта Земля лежала у них под ногами. Последняя. Ричард знал это. И все же чувствовал, что есть еще дорога дальше.

Он шел вперед, на ходу погружаясь в контакт с глубинными полями пограничного мира, уже ничего не видя вокруг. Он не заметил, как замер на месте Валент, и остановился, только когда на пути у него встал каменный столб.