Вереница - Синклер Элисон. Страница 41

Софи вздохнула.

– Черт меня побери! – пробормотал он; не глядя на нее. Потом повернулся и посмотрел ей в глаза. – Софи! Я отнюдь не пытаюсь выведать детали насчет вашего сердечного друга. Просто я был близок с моими родственниками и скучаю по ним. А поскольку я совсем не говорю о них, их словно не существует. Может, мне надо было прямо заявить, что я хочу поговорить о своих близких, вместо того чтобы спрашивать о ваших? Но стали бы вы меня слушать, если бы я начал рассказывать о них? Прошу вас! Вы не обязаны задавать вопросы или из вежливости делать вид, будто вас это интересует. Просто выслушайте меня. Пожалуйста!

Софи насмешливо глянула на него, давая понять, что сдается.

– Вы и фотографии мне покажете? – мягко спросила она.

Он смущенно кивнул, но, надо отдать ему должное, фотографии показал только после того, как обрисовал свое семейное древо. Семеро детей, он шестой по счету; дюжина тетушек и дядюшек, начиная с кровных родственников и кончая родственниками по второму, а иногда и третьему браку; еще более обширная компания племянниц, племянников, а также двоюродных, троюродных и так далее братьев и сестер; семья, разбросанная по всему свету; родственники, занимающие самое разное социальное положение, от дипломированных ученых и адвокатов до опустившихся наркоманов, – и целый спектр этнических и социальных различий, от работников социальной службы, живущих в латиноамериканских кварталах Лос-Анджелеса, до избалованных домохозяек.

В бумажнике у него хранилась толстая пачка снимков. Морган раскладывал их, показывая на лица, говорил очень быстро, с любовью и восторгом, хотя и пытаясь обуздать свои чувства. Один из снимков неожиданно привлек внимание Софи, вызвав не просто вежливый интерес. Фотография была плохая с технической точки зрения, поскольку источник света находился за спиной у девушки. Черты лица получились неясными, но упрямое выражение его показалось Софи знакомым – и овал юного лица, и округлившийся под рубашкой в коричневую, красную и черную клетку животик…

– Это Харриет, – сказал Морган, когда Софи взяла в руки снимок. – Моя любимая племянница. Хотя язычок у нее острый как бритва. – Он слегка нахмурил брови. – Надеюсь, она не испортит себе жизнь. Она не приняла второй брак моей сестры – не приняла даже не столько отчима, сколько перемену социального статуса. Многие годы она была главой семьи, поскольку мой зять умер от рака гениталий, когда дети были еще маленькими. И вдруг она оказалась в среде, в которой молодые люди находятся в финансовой и психологической зависимости от родителей, пока не получат образование, что часто происходит только когда им за двадцать, но в то же время у них утонченные вкусы и развлечения. Ее отчим довольно богат; он занимает высокий пост в одной из процветающих компьютерных компаний. Хороший человек, но с Харриет они с самого начала невзлюбили друг друга… а закончилось все, как видите, тем, что она забеременела.

Его привязанность к племяннице и тревога за нее были очевидны. Софи деланно улыбалась, пока он рассказывал о живом уме Хэт. Ей отчаянно хотелось, чтобы он и дальше думал, что девушка находится в безопасности на Земле. Но если она ему не скажет, кто знает, когда и при каких обстоятельствах откроется правда?

– Я видела эту девушку на корабле, – сказала Софи. Морган посмотрел на нее с недоумением – и вдруг его лицо осветилось радостью.

– Хэтэуэй здесь? Где она?

– Простите, Морган, у меня плохие новости. Когда я видела ее, она была… она была при смерти.

Софи вспомнила трясущуюся руку девушки, которой та загораживалась от света. Конечно, это еще не значит, что она умерла, но Софи не хотела напрасно обнадеживать Моргана. Это было бы жестоко.

– Потом меня саму укусили, и я больше не видела ее. – Это была ложь. Софи понимала, что у нее в любом случае не хватило бы мужества вернуться к девушке. Ей было безумно стыдно. – Я попросила Эмили Линн сходить туда. Мы можем поискать ее – и она ответит на ваши вопросы.

– Куда вы попросили сходить Эмили Линн? – тихо проговорил Морган.

– В женскую пе… Морган!

Он вскочил на стену высотой по грудь, пробежал по ней, перепрыгнул через коридор. И только когда Морган скрылся из виду, Софи решила последовать за ним.

– Нет! – услышала она его голос (вернее, крик), когда подбежала к женской пещере. – Я должен найти свою племянницу!

Вход в пещеру преграждали две женщины – жилистая Мэгги с волосами, похожими на проволоку, и светловолосая ветеринар Барретт с дубленой кожей.

– Она не ваша собственность, – заявила Моргану Мэгги. – До вас что, не доходит? Раз она сейчас не с вами, значит, она не хочет вас видеть…

Барретт встала между ними, потеснив их обоих назад. Мэгги сложила руки на груди.

– Мэгги! Сходи, пожалуйста, и позови Ханну с Голубкой, – сказала ветеринарша тихим, но недружелюбным тоном. – Криком делу не поможешь.

– А с какой стати я должна ему помогать? – разозлилась Мэгги. – Ты его не знаешь, а я знаю! Он лакей у этих солдафонов! – Ее акцент от ярости стал еще заметнее.

– Ханна! – зычным голосом во всю мощь своих легких позвала Барретт через плечо.

За спиной у нее послышался шум, и великанша Ханна, нагнувшись, появилась из-за металлизированной пленки. Мэгги открыла было рот, но Барретт ее опередила:

– Заткнись, Глэдис, не то я набью тебе в глотку этой зеленой дряни с пола и ты задохнешься!.. Ханна, этот человек разыскивает свою племянницу.

– Хэтэуэй, – процедил Морган сквозь зубы. Его челюсть, казалось, заклинило от сдерживаемых эмоций и злости.

– Это доктор Стэн Морган из НАСА, – вступилась за него Софи. – Его племянница – та молодая женщина, которую принесли к вам четыре дня назад и…

– Она ушла, – сказала Мэгги.

Софи не хотелось верить своим ушам. Но резкий тон Мэгги не оставлял сомнений…

– Мэгги хочет сказать, что вчера она ушла из пещеры, – быстро вмешалась Ханна. – Одна и на своих двоих, насколько я видела.

– Естественно! Я и не говорила, что она умерла, – обиженно протянула Мэгги. – Жива-здорова. Бойкая девчонка. Все любит делать по-своему. Мы ей казались слишком назойливыми, поэтому она ушла туда, где ее нашел тот парень. А может, ушла к нему. Она нам не докладывалась. – Мэгги непримиримо сложила руки на груди. – А теперь идите, пожалуйста, к своим и скажите им, чтобы они катились куда подальше. Мы не собираемся подписывать их конституцию, вступать в их клуб и приходить к ним на сборища, ясно? – Она пнула сломанную пограничную веху, лежавшую на полу. Возле входа валялось еще несколько сломанных палок. – Скажите их часовым, чтобы они следили за их собственной границей. Мы сделаем себе еще один туннель и будем ходить куда вздумается. Нам ничего от них не нужно – но и они от нас фиг что получат!

Не ожидая ответа, Мэгги нырнула под серебристую занавеску.

– Может, мне не следовало это говорить, – промолвила Барретт, обращаясь к Софи, – но я согласна с Мэгги. Нас загнали в угол.

– Вы правда не знаете, куда она могла уйти? – спросил Морган.

Женщины переглянулись, и Ханна сказала:

– Когда я увидела, что она ушла, я поспрашивала, но она никому ничего не сказала. И парень, который принес ее, тоже.

Софи кивнула:

– Раз она только что поправилась, Морган, она не могла за день уйти слишком далеко. Кто-нибудь наверняка ее видел. Если вы вернетесь в главный лагерь и поговорите с Домиником…

– Да, – с усилием ответил Морган. – Спасибо. – Он посмотрел на обеих женщин и добавил: – Спасибо, что позаботились о ней.

Он повернулся и, не попрощавшись, пошел прочь.

– Я… Я хотела подготовить его на случай, если она умерла, – объяснила Софи. – Ее действительно у вас нет?

– Нет, Софи, – печально улыбнулась Ханна. – Она ушла. И она правда никому ничего не сказала.

Они помолчали немного.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Софи.

– Вряд ли, – отозвалась Ханна. У нее был усталый вид. – Просто надоело это постоянное давление со стороны большинства. Ваши лидеры, похоже, уверены в том, что в идеале все население корабля должно идти одним путем. У них есть достаточно привлекательные доводы: снижение угрозы потенциальных конфликтов, свобода передвижения, уверенность в том, что никто не подвергается угнетению или насилию, и в том, что все будут знать и уважать основные права и свободу личности. Идиллия, да и только. Но со временем мы начали понимать, что кое-чего не хватает. Например, в ваших декларациях отсутствует признание права не принадлежать. Мы слышим как раз обратное: что уважение наших прав зависит от принадлежности к вашему сообществу. Не исключено, что в конце концов нам даже хлеб и воду будут выдавать как награду. Откуда нам знать?