Просто друзья - Сисман Робин. Страница 16

Джек кивнул и удрученно замолк. Похоже, Лео в нем совершенно не заинтересован.

После ленча Лео предложил спуститься вниз, в бильярдную, разыграть партию. В коридоре Джек задержался у искусно написанного портрета Трумэна Капоте. Поспешив следом за Лео, он столкнулся с мужчиной в переливчато-синей рубашке, такие здесь носила обслуга.

— Простите.

— Ничего.

На мгновение взгляды их встретились. Джеку показалось, что он знает этого человека, и у него почему-то возникло чувство неловкости. Джек уже хотел сказать «привет», но мужчина резко повернулся и пошел прочь.

— Кто-то знакомый? — Лео, вскинув бровь, придерживал для Джека дверь в бильярдную.

— Не совсем.

Складывая шары в деревянный треугольник, Джек не без стыда вспоминал эту маленькую ложь. Мужчину в форме звали Ховард Гарнард, или просто Хауи. Много лет назад, когда Джек только приехал в Нью-Йорк, они были в одной компании. Хауи, как и Джек, считал себя начинающим писателем, но в отличие от Джека так ничего и не сумел опубликовать. Когда Джек продал свой первый рассказ, Хауи самозабвенно льстил ему, восхищался его успехом, и Джек, польщенный, с удовольствием отвечал на всевозможные вопросы насчет издателей, литературных агентов и писательских приемов. Хауи присосался к нему как пиявка. Он узнал о компании Джека, скорее даже не Джека, а Фреи, о том, что они собираются в «Амбросио», и стал бывать там едва ли не чаще Джека и Фреи, с маниакальным упорством подсовывая им отказные рецензии и рассуждая о смерти литературы. Он выглядел таким несчастным, что им ничего не оставалось, как платить за его еду и выпивку. Постепенно он стал вызывать у них смешанный с отвращением страх самим фактом своего присутствия, был как бы немым укором их жизнелюбию — похожий на побитую собаку, с заискивающим взглядом и потными ладонями. Джек избегал его и постепенно, терзаясь чувством вины, перестал с ним общаться. И вот он здесь — официант или кто-то при клубе в Сохо. Пробрался в самое логово славы и успеха, при этом не приблизившись ни на дюйм ближе к славе или успеху. Ну что же, Богу — Богово, кесарю — кесарево.

Лео подкинул монетку — кому бить первому. Джек выиграл. Поглощенный своими невеселыми мыслями, он ударил так сильно, что шары разлетелись в разные стороны и ни один не попал в лузу.

Лео неодобрительно хмыкнул, натер мелом кий и сдул лишнюю пыль. Затем обошел стол, прикидывая, откуда лучше ударить. Белый мяч, ударившись о красный, залетел в угловую лузу.

— Вот видишь, позиционирование — это все, — с усмешкой заметил Лео. — Тебе вершки, мне корешки.

Джек продолжал размышлять о Хауи.

— Скажи мне, Лео, что делает автора знаменитым?

— Четыре вещи. — Лео загнал в лузу второй шар. — Первое — молодость. Молодость — это хорошо, о молодых слагают легенды. Если тебе удалось издать книгу до двадцати пяти, считай, что это — половина успеха. И еще, если автор молод, то скорее всего одинок, значит, его фото можно поместить в любом журнале, рядом с моделями, киноактерами и медиа-магнатами, и никаких мужей и жен, от которых только и жди неприятностей. Черт! — Следующий шар обогнул лузу и отскочил от борта на середину. — Впрочем, неприятности тоже могут способствовать успеху.

Теперь настала очередь Джека. Он загнал в лузу легкий шар. Между тем Лео, опершись на свой кий, как воин на копье, продолжал разглагольствовать:

— Второе — внешние данные. Лучше всего, когда автор хорош от природы, но многое зависит и от аксессуаров, а также под каким углом снимают. Если автор — женщина и ты можешь уговорить ее сняться обнаженной, отлично. Разумеется, в рамках приличий.

Лео вновь занял место у бильярдного стола. Еще один шар в лузе.

— Третье — связи. Желательно с богатыми, знаменитыми или влиятельными. Автору лучше не относиться ни к одной из этих категорий. Везунчиков не любят.

Лео предпринял попытку ударить рикошетом сбоку, но промахнулся и чуть не загнал в лузу белый. Джек обошел стол, выбирая, по какому шару ударить, но никак не мог сосредоточиться.

— И наконец, какое-нибудь удачное украшение, лейбл, — сказал Лео. — Подойдет любое, но лучше что-нибудь печальное или плохое. Например, увлечение наркотиками в юности, членство в секте, пережитое сексуальное насилие, впрочем, мода на него уже уходит. Лесбиянство иногда срабатывает, гомосексуализм — тоже ничего, но здесь надо знать меру. Болезни тоже годятся, но только не заразные или — как это называется? — Он щелкнул пальцами.

— Смертельные?

— Обезображивающие. Как ни забавно, лучше всего смертельная болезнь, особенно если смерть автора по времени совпадет с выпуском его книги. И конечно же, никаких каталогов книг, имеющихся в продаже, но выпущенных раньше.

Лео, критически прищурившись, наблюдал за Джеком, который так сильно перегнулся через стол, что едва не лег на него.

— Если ты захандрил, отдохни, и все пройдет. — Он снял со стены кий и подал Джеку, после чего продолжил лекцию: — Для женщины признание в том, что она была толста, как бочка, — верный шанс, если, конечно, сейчас она стройна, как тростинка. Необходимо, чтобы ее старые фото соседствовали с новым — для рекламы. Вот и все, четыре составные части, четыре ключевых момента успеха, моя золотая четверка: молодость, внешность, связи, лейбл. Я придумал стишок, чтобы не забыть… О, да ты, я вижу, на грани проигрыша.

Как насчет таланта? Стиля? Страсти, остроумия, человечности? Джек не стал задавать эти вопросы, не хотел выглядеть дураком, задал другой вопрос:

— Что, если автор — посредственность и с точки зрения внешности тоже, ему уже за двадцать пять, у него нет полезных связей и скандального прошлого?

— Всегда есть возможность это исправить. — Лео выбил шар так, чтобы Джек его не достал. — Вот тебе пример. «Простой фермер из Кентукки написал роман о любви и предательстве и попал в соискатели Пулитцеровской премии».

— Это ты про Макгуайра?

— И да и нет. На самом деле Карсон хорошо образован, к тому же он не ковбой, а землевладелец. На каких только курсах писательского мастерства он ни учился, именно там я его и нашел. Я понял, что рынок беллетристики перенасыщен урбанизированной заумью и прочей связанной с городом атрибутикой — наркотиками, моделями, изломанными характерами, — и стал искать автора с незатейливым реалистичным пером и мужественностью в стиле «мачо». Карсон как никто другой подходил на эту роль, но мне пришлось потрудиться, чтобы его продать. Он уже не молод и далеко не Адонис, к тому же его настоящее имя — Карсон Блоссом [11].

— Блоссом? — Джек прыснул.

— Я знаю, убийственная фамилия. С такой фамилией в жизни ничего не выиграешь, разве что соревнование на самую дойную корову. Но я обнаружил, что его среднее имя — Макгуайр и — бинго! Посмотри на писателей, которые добились успеха за последнее время, — Кормак Маккарти, Том Макгуэйн, Джей Макинерни, Франк Маккорт. Так что мы выбросили Блоссом, откопали старую бабушку Карсона — юродивую из Кентукки, весьма колоритную фигуру, послали к нему высококлассного фотографа и дали все это на откуп прессе. Мы никогда не заявляли, что Карсон — работник на ранчо, люди дополнили недостаток информации, глядя на ковбойскую шляпу, которую мы надели на Карсона затем лишь, чтобы скрыть лысину. Раз-два — и дело в шляпе. Уметь надо.

— Это верно. — У Джека слегка кружилась голова от такой разоблачающей откровенности. — Но разве это не надувательство?

— Еще какое! Просто дерьмо. Но так уж устроен мир. Нельзя добыть клад, не испачкав руки. Здесь все средства хороши.

— Даже ложь?

— Ложь — своего рода способ сказать правду. Иносказание — вот. — Лео улыбался загадочно, как сатир. — Кстати, моя игра.

Лео в самом деле выиграл — здесь все было по-честному.

— Главное, чтобы материал был добротный. А ты… — Лео наставил свой кий на Джека, — просто классный материал.

— Я? — Джек не сдержал благодарной и чуть глуповатой улыбки.