Иван-Царевич и С.Волк - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 128
– Ай-яй-яй... – сочувственно покачал головой купец. – И давно это случилось?
– Я потерял счет дням, – осторожно ответил Фарух.
– Ай-яй-яй... – снова покачал головой Семьбаб. – А этот кувшин?
– Это единственное, что осталось от моего судна, – жалобно заглядывая купцу в глаза, ответил Фарух.
– Все потонуло, кроме медного кувшина? – сочувственно-подозрительно продолжал свой допрос Семьбаб, и не известно, чем бы все это закончилось, если бы с корабля кто-то не закричал:
– Безумцы!!! Перестаньте!!! Что вы делаете!!!..
– А что мы делаем? – озадачено нахмурился купец, но быстро понял, что полный ужаса вопль адресовался не ему.
А кому тогда? – завертел он головой, и сразу увидел:
На самой вершине горы моряки, отчаявшиеся, суда по всему, найти что-нибудь более интересное на долгожданной, но такой негостеприимной земле, баграми колотили по гладкому безлесному, похожему на яйцо куполу.
– А что они делают? – заинтересовался Семьбаб, но капитан корабля – похоже, это именно его довели до предынфарктного состояния действия команды – не удостоил их ни малейшего внимания.
– Все назад!!! Возвращаемся на корабль!!! Отплываем немедленно!!!.. – как оглашенный, орал он.
– Да что случилось?.. – напуганный, помимо воли, Семьбаб развернулся и грузно затопал по трапу вверх. Фарух, нервно оглядываясь на неприветливую ранее, и ставшую открыто враждебной сейчас, гору, без промедления последовал за ним, едва не подталкивая купца в спину для увеличения скорости.
Раздробленные кости волов и прочих верблюдов весьма кстати пришли ему на память.
– Что случилось, капитан Махмуд? – воздев руки к небу, вопрошал запыхавшийся Семьбаб.
– Все на корабль!!! Это гнездо!!! Это яйцо птицы Рух!!! Она сейчас вернется, и мы все погибнем!!! – хватался за бритую голову старый моряк.
Те члены команды, которые услышали последний вопль своего капитана, побросав багры, что было духу, припустили вниз по склону.
Откуда-то издалека донеслись звуки, как будто кто-то с балкона вытрясал гигантское одеяло.
– Птица Рух летит!!!
У моряков у самих как будто выросли крылья, и вся команда мгновенно оказалась на борту.
Капитан сбросил сходни, матросы побежали на реи ставить паруса, гребцы налегли на весла, и корабль испуганным верблюдом (присутствие на острове костей которых теперь так легко объяснялось) рванулся прочь.
Но было слишком поздно.
Огромная тень, закрывающая полнеба, легла на остров, и мамаша, (или папаша?) Рух увидели ущерб, причиненный людьми их гнезду.
Со злобным криком подхватила она в когти камень величиной с маленький дом и нашла круглым птичьим оком поспешно удаляющийся корабль.
Пара взмахов бескрайних крыльев – и она уже заходит в пике.
А-а-а-ах!!!...
Плюх!
Кр-ра-а?!
Не торопясь развернувшись, Рух улетела за вторым камнем.
Он упал совсем рядом, и поднявшаяся волна накренила корабль так, что с мачты сорвалось несколько матросов.
– Она полетела за третьим!..
– Мы погибли!..
– Какому сыну шакала, обиженному разумом, пришла в его булавочную головку мысль разбить яйцо?!..
– Откуда я знал, что это яйцо?! Оно было просто похоже на яйцо, и я подумал...
– Оно было похоже на яйцо, потому, что это и было яйцо!...
– Тебя-то никто не заставлял его бить!
– Я посмотрел на тебя, придурка...
– Сам придурок! И сын шакала тоже!..
В пылу перепалки, когда проявилось самое примечательное из человеческих качеств – в беде искать виноватого, вместо того, чтобы искать выход – даже любопытный Семьбаб забыл про Фаруха и его странную непотопляемую кухонную утварь.
Скрючившись, присев на корточки и убедившись, что его не видно из-за пузатых тюков с товаром, Фарух быстро потер свой кувшин и зашипел:
– Джин, выходи!
Иван, как и в прошлый раз, появился без предупреждения, встал в полный человеческий рост и недовольно скрестил руки на груди.
– Что, уже приплыли?
– Приплывем сейчас!.. На дно!.. На нас нападает птица Рух!!!
– Птицерук? – переспросил царевич.
– Птица Рух!!! Это гигантская птица!!! Она сбросит на нас камень, и все потонут!..
– А при чем тут я?
– Ну, ты же джин! Сделай же что-нибудь!!!
– Сколько раз тебе можно повторять, что никакой я не... Батюшки-светы!.. – Иван увидел стремительно приближающуюся птицу. – Ёже-моёже, как сказал бы отрок Сергий!..
– Видишь?.. – теперь уже чуть не подвывал от ужаса Фарух. – Сделай же что-нибудь!!! Сделай!!! Семью премудростями Сулеймана заклинаю тебя!!!..
– Что сделать?.. – Иванушка запаниковал и сам. Провести века и тысячелетия на дне морском, пока его не выловит какой-нибудь глубоководный тральщик или ныряльщик-пионер, в его планы далеко не входило.
– Хоть что!.. Прогони ее!!! Прогони!!!.. Джин!..
Такого птица Рух – ужас прибрежных сел и городов, кошмар морей, напасть горных деревень – не видела никогда.
К ней обращались с мольбами, проклятьями и просто с очень короткими нечленораздельными вскриками, но ТАКОГО ей никто и никогда еще не говорил.
– Кыш!!! Кыш!!! Кыш!!! – сердито загудело в поднебесье.
Из уст человека в ее адрес это звучало бы смешно, не будь этот человек нескольких сотен метров высотой, и не размахивай он перед собой курткой размером с арбузное поле.
Надменная Рух, безжалостная Рух, мстительная Рух первый раз в жизни почувствовала себя вамаяссьским воробьем.
Выпустив из когтей небольшую скалу и едва увернувшись от рукава исполинской куртки, она, нарушая все законы аэродинамики и анатомии, поджала хвост, втянула голову в плечи, развернулась и, едва удерживаясь, чтобы не зачирикать, во все лопатки припустила домой.
– Что это было? – уперев руки в боки, затребовал объяснений Семьбаб почему-то именно у Фаруха.
– Что – это? – слабо попытался удивиться Фарух.
– ЭТО, – выговорил купец с таким видом, что Фарух понял, что уловки его не пройдут. Но, тем не менее, сделал еще попытку.
– Массовая галлюцинация?
– Не старайся казаться умнее, чем ты есть! ЭТО! ЯВЛЕНИЕ!
– Джин-хранитель, семейный талисман. Он не продается, – быстро добавил он еще до того, как Семьбаб успел открыть рот.
– Ах, не продается... – оценивающе прищурился купец. – А как насчет оплаты проезда?
– Когда мы прибудем в Шатт-аль-Шейх, моя семья заплатит тебе столько, сколько ты запросишь, – снисходительно соврал Фарух, стараясь не думать о матери, перебивающейся с купленных в долг бобов на принесенную в соседском ведре воду.
– Я без предоплаты не вожу, – любезно сообщил Семьбаб.
– Тогда... Я отработаю.
– Все вакансии заняты.
– Но те матросы, которые упали с мачты в море...
– Было проведено сокращение штатов.
– А если я не продам кувшин? – шаг за шагом во время разговора, под напором большого живота Семьбаба, Фарух отступал к корме корабля, пряча драгоценный сосуд за спиной.
– Я прикажу выбросить тебя за борт. Без кувшина, – любезно разъяснил купец.
– Но это грабеж среди бела дня! – Фарух, прижатый к фальшборту, украдкой за спиной потер холодный медный бок.
– Нет. Сейчас уже вечер, – вполне резонно возразил купец. – И достань руки из-за спины. Что ты там делаешь?
Но было уже поздно.
– Здравствуйте, – как всегда, сразу и из ниоткуда появился Иван, и в который раз за день подпрыгнув от неожиданности, Фарух подумал, что он начал понимать, почему нормальные джины перед своим появлением пускают клубы разноцветного дыма.
– Этот человек хочет отобрать у меня кувшин! – обвиняющее направил Фарух указующий перст на остановившегося, как вкопанного, купчину.
– Это его кувшин? – строго спросил царевич.
– Нет! Ты же знаешь! Этот купец грозится выбросить меня за борт и оставить твой кувшин себе! Убей его! Убей немедленно!
– О, Фарух!.. Пощади меня, непутевого!.. Я отдам тебе все свои товары!.. – хлопнулся на колени Семьбаб.