Имя нам – Легион - Сивинских Александр Васильевич. Страница 102

– Выходит, я мало того, что стал приманкой, так и мочил-то кретинов?! – неприятно поразился Филипп. – Господи, так они ж за себя не отвечают! Вы-то где были? Надо было их раньше брать, пока они ко мне только подбирались! – Он подавился слюной и закашлялся.

– Да, надо было! – вспылила старший интеллект-координатор. – За домом, за вами, даже за Светланой была установлена слежка. Не наша вина, что ответственный за надзор сам оказался «инфицированным». Он разрушил все наши системы связи и наблюдения, убил напарника и отправился помогать «братьям по крови». Мы, признаться, боялись, что не успеем спасти вас. Но вы неплохо справились самостоятельно… – Кииррей на мгновение умолкла, вспоминая, должно быть, последствия его самостоятельности. – За погибших и раненых себя не казните. Вина полностью ляжет на меня. Мне и отвечать. – Она снова примолкла, как бы задумавшись, стоит ли уточнять для него свою дальнейшую судьбу. Сказала: – Расширенное заседание совета по этическому контролю завтра. Не переживайте, ваше присутствие не требуется.

Филипп сердито запыхтел и отвернулся. Кииррей, не мигая, глядела на него, выжидая продолжения. Спустя некоторое время он глухо спросил:

– Что вас ждет?

– Не знаю. Пожурят. Проклянут. Превознесут. Совет велик, мнений будет множество. В итоге посоветуют уйти на покой, наверное…

– Посоветуют и только? Ничего себе! – Филипп повернулся и с интересом посмотрел Кииррей в глаза. – Уйдете?

– Нет, – твердо сказала Кииррей. – Я выполняла долг. Спасены сотни, если не тысячи жизней. Нет, я не уйду.

– Так я и думал. А что ждет этих… болезных? Инверсантов. Ну, тех, что выживут?

– Процедура нейтрализации инверсантов определена законом. Минимально потребная операция на мозге и специализированная лечебница впоследствии. Других вариантов попросту нет.

– Ну а меня?

– Вас? – Кииррей просветлела. – Объятия прекрасной Светланы, горы шашлыков, ведра водки, вечный почет и уважение со стороны жителей Фэйра…

– Конная статуя при жизни, – подхватил Филипп.

– Совершенно верно. Если пожелаете, на подножии высекут ваши стихи. К примеру, эти: «Катарсис мой! Ты одинок, как ворон, севший на сосну. Пойду домой, милашку с горести за вымя оттяну». А?! По-моему, подходяще.

Филипп сконфузился. Уши незамедлительно вспыхнули. Он думать не думал, что старуха так хорошо запомнит его хоть и шуточные, но все-таки довольно неприличные вирши. Да он ведь даже не догадывался, что она их понимает!

– Стихов не надо, – тихо сказал он и вцепился в пуговицу; опомнился, отпустил. – Ничего не надо. Лучше отпустите меня домой. Пожалуйста.

Кииррей с состраданием поглядела на него.

– Это неосуществимо, мой мальчик, – вынесла она страшный приговор. – В первую очередь технически. Разорвав отношения с метрополией, мы лишились не только перфораторов, но и лицензии на их использование. Разумеется, у нас осталось несколько транспортных устройств, предназначенных для экспорта минералов. Но вы должны понимать, Филипп – путешествия через границу по нефтепроводу возможны только в фильмах про Джеймса Бонда. Если позволите, я приведу такой пример: представьте, что какому-то сумасшедшему адмиралу вздумается забрасывать лазутчиков во вражеский тыл, выстреливая ими из главного калибра своего линкора. Представили? Грустные результаты ждут этих шпионов, верно? Так вот, отправка пассажиров при помощи карго-перфоратора выглядит намного бесчеловечнее. Вряд ли вас устроит, дорогой мой, прибытие к месту назначения в виде девяноста килограммов протоплазмы, равномерно рассредоточенной по всему объему финишной камеры. По очень немалому объему.

– Значит – никаких надежд?

– Надежда умирает последней. Я ли должна говорить это вам? Изречение-то – чисто земное. Возможно, мы восстановим официальные дипломатические контакты с метрополией. Возможно, наши доблестные контрразведчики выловят наконец легендарных агентов Легиона, о которых столько говорится последнее время в наших масс-медиа, и мы получим возможность торговаться с его руководством. Да мало ли что! А пока – веселитесь, черт вас возьми! Для вас распахнуты любые двери и открыты все дороги. Забирайте свою Светлану и отправляйтесь путешествовать. У нас есть на что посмотреть, уверяю! Один Парк Иллюзий чего стоит! Ну, а пресытитесь отдыхом, найдется и работа – в самый раз по вашему широкому плечу. Ко мне уже поступило несколько запросов от коллег из других городов. На предмет вашего участия в ликвидации скрытых носителей криминального психоза.

– Че-го? – рявкнул Филипп, вскакивая. – Да вы оборзели! Нашли провокатора! Хрен вам, понятно?! Сами мочите своих придурков, а я – пас! Ясно вам?! И так не отмыться…

Кииррей прищурилась. Лицо ее преобразилось и стало неприятно.

– Не отмыться, говоришь? – каркнула она. – А был ты чистеньким, да? За деньги воевал против дикарей, уничтожал их без разбору и был святее святого, так? Помолчи, я знаю, что ты скажешь, – отмахнулась она в ответ на попытку Филиппа открыть рот. – «Война против захватчиков священна, я защищал человечество, онзаны – суть библейская саранча и должны быть повернуты вспять!» И тому подобный словесный мусор. О, небо! – Она картинно воздела руки и закатила глаза в направлении близких в этом бельведере небес. – «Ратью смуглой, ратью дружной мы идем спасать весь мир. Мы идем, и пылью вьюжной тает облако горилл» [3] . Да? Бред сивой кобылы, дружок! В нем не хватает только Антихриста. Один лишь болван, совершенно не приученный пользоваться собственным мыслительным аппаратом или окончательно одурманенный сомой, может клюнуть на такую галиматью. Раскрой глаза, человек! Тебя! Заставляли! Стрелять! В би-о-ро-бо-тов! «Ужасающие и безжалостные агрессоры!» Боже ты мой!.. – Кииррей нехорошо рассмеялась. – Слушайте, запоминайте, Филипп, больше вам этого никто не скажет! Метрополия не могла больше мириться с ростом милитаристских настроений внутри общества и создала, – повторяю: самостоятельно создала отдушину для своих воинствующих дуболомов. Врагов им создала!.. Игрушечных! Материалом стал полуразумный рабочий скот достаточно удаленной от гнездовища человеческих цивилизаций расы собакоголовых сапиенсов. Расы, отмечу, от природы весьма склонной к лицедейству. И получившей за роль сообщества вымирающих горемык, порабощенных чудовищами, богатые и многочисленные дары. О, спектакль удался на славу! Более того, он зажил своею жизнью, вовлекая в действие все новых и новых персонажей. То, что было задумано, как выгребная яма где-то на задворках мироздания, в один жуткий миг вспучилось, ожило и раскинуло свои ядовитые щупальца повсюду. Терру начало лихорадить. Список заразных инверсий психики пополнился – родилась болезнь жажды «справедливой» войны. Угрожающе возросла ксенофобия. Дьявольщина, в это никто не верил сперва, пока кресты не запылали, – расизм возник! Запахло настоящей пандемией. Видя, что дело дрянь, мы были вынуждены укрыть Фэйр за «железным занавесом». Нам не оставалось ничего другого. Мы спасали себя. Судите сами. Вас, Филипп, этот тошнотворный спрут коснулся лишь вскользь, но с лихвой хватило и того: вы принялись с упоением избивать младенцев, которые казались вам исчадиями зла…