Черная роза - Скай Кристина. Страница 104

— Жалуюсь? Я? — Говоря это, Тэсс почувствовала, как внутри у нее снова зажглись никому не видимые солнца.

А за стенами дома вставала луна и звезды постепенно меркли. Нежный ветерок играл лепестками камелий. Одинокая птица завела свою песню.

Так прошла ночь, озаренная их теплом и смехом, выплескивающимися через край и заполнявшими стоявший на краю скалы маленький домик со шпалерами из роз.

— Я даже не знаю, как ты выглядишь. — Ближе к рассвету Тэсс потянулась и сонно провела пальцами по жестким контурам лица Андре, его густой бороде. — У тебя темные или светлые волосы? Зеленые или голубые глаза?

— Угадай, — прошептал он, протянув руку, чтобы направить ее тонкие пальцы к своему рту.

Осмелев, Тэсс ощупала изгиб его чувственных губ, подергала за кончики усов.

— Я думаю, у тебя золотые волосы. Глаза как ночь и лицо, заставляющее женщин дрожать и давать обещания, которые не следовало бы давать.

Игривые пальцы Тэсс опустились ниже, скользя по линии шеи к курчавому руну на груди и поглаживая маленькие плоские соски.

Андре застонал, чувствуя, как его пах обжигает огнем.

Губы Тэсс сложились в лукавую улыбку, когда она почувствовала, как он разбухает и твердеет.

— Большой мужчина, — хрипло выдохнула она. — О, я думаю, очень большой, — мурлыкала она.

— А ты делаешь меня с каждой секундой все больше, колдунья, — пробасил Андре. — Болезненно большим! И за это ты дорого заплатишь, англичанка, поскольку я не прекрасный рыцарь с благородными намерениями. Этой ночью мой корабль отправляется на разбой, и мои пушки полностью заряжены. Мой черный флаг предупреждает всех быть настороже. — Его голос помрачнел от горечи. — Я не такой, как ты себе представляешь. Пальцы мои грубы, на моем теле множество глубоких шрамов. Они, верно, оттолкнут тебя, когда к тебе вернется зрение?

— Если, — поправила его Тэсс, разглаживая жесткие линии его рта, — И все же ответ — нет. Я всегда буду любить тебя, Андре, — видимого или невидимого.

— Докажи это, — прохрипел он, снова вожделеющий ее. И она сделала это дважды. К их полному, невыразимому удовлетворению.

— Англичанка.

Тэсс нахмурилась, повернувшись лицом к подушке в поисках прибежища снов. Ах, но каких снов — сладостнее, чем она могла себе представить!

— Нужно вставать, малышка. — Холодные руки трясли ее за плечи.

Тэсс пробормотала что-то, пытаясь стряхнуть их.

— С-спать, я хочу спать.

— Не теперь. Надо просыпаться! — Настойчивость этого низкого голоса в конце концов одолела дрему Тэсс, и она резко села в постели.

— Что…

— Тише. — Это была Марта. — Выходи на улицу. — Дрожащими пальцами старая служанка накинула на плечи Тэсс толстый шерстяной халат. — Надо спешить!

Тэсс откинула назад густую гриву волос и засунула руки в колючие шерстяные рукава. Нахмурившись, она выскользнула из постели, слыша, как за спиной бормочет и ворочается Андре.

Руки служанки настойчиво подталкивали ее в сторону кухни. Тэсс ступала босыми ногами по холодному полу; от этого прикосновения остатки сна улетучились. К тому времени как Марта усадила ее в кресло, она уже совсем проснулась.

На мгновение воцарилось напряженное молчание.

Тэсс подняла голову, вслушиваясь.

— Марта?

— Она вышла.

— Падриг? Что вы здесь делаете? — В сердце Тэсс начали вонзаться холодные иголки страха.

— Я пришел за вами — нам надо немедленно уходить. Вам небезопасно здесь оставаться. Солдат притащил своего ранено-m товарища в казармы, и патруль уже направляется сюда.

Ле Фюру удалось выскользнуть из гавани несколько часов назад; сейчас он ждет меня на дальней стороне острова, но теперь нам надо идти.

— А… капитан?

— Он ни за что не отпустил бы вас, — голос Падрига был резким, — по сути дела, он убьет меня, когда узнает. — Поблизости послышалось шуршание одежды. — А, вот и ты, Марта. Помоги ей одеться. Я подожду за дверью. Но поторопись!

Как будто в трансе, Тэсс поднялась; грубые пальцы Марты сняли с нее халат, заменив его на толстое шерстяное платье.

— Ветер будет прохладным, так что тебе лучше надеть одно из моих платьев — не слишком подходящее для твоей нежной кожи, но так будет надежнее. Если они будут обыскивать фургон…

Задыхаясь от рыданий, Тэсс сильно прикусила губу, чтобы не заплакать. Марта застегнула ряд пуговиц и стала подталкивать ее к двери.

— Моя… моя русалка! — вскричала Тэсс.

— Хорошо, но поспешите! — грубовато произнес Падриг, стоявший на страже у дверей.

Она была там, где Тэсс оставила ее, — на маленьком столике из розового дерева рядом с кроватью Андре. Она засунула ее в карман платья и замерла, прислушиваясь к его ровному, глубокому дыханию.

Таким было их прощание. Никаких произнесенных шепотом клятв. Никаких героических усилий сдержать слезы.

Просто обыденное, молчаливое «прощай» и вслед за ним — бесконечная, удушающая печаль.

— Вспоминай обо мне иногда, Андре ле Бри, — прошептала Тэсс, смахивая первые горючие слезы.

Потом она повернулась и поплелась вслед за Мартой.

Тележка была маленькой и дурно пахла; путешествие по разбитым дорогам казалось бесконечным. Но «Либерте» ждала, как и обещал Падриг, спрятанная в узкой бухточке, в которую отважился бы зайти только безумец вроде ле Фюра.

Несмотря на тщательно разработанный план Падрига, предприятие было очень рискованным. Шайка французских солдат уже барабанила в дверь домика, когда они перевалили за первый холм.

— Не волнуйся за него, — кратко сказал Падриг. — Марта должна была хорошо спрятать его к этому времени. Под скалой есть пещера, о которой никто не знает, кроме нас троих. Он будет там в безопасности, пока… пока они не забудут.

Падриг помог Тэсс слезть с тележки. Рядом с собой она услышала рев прибоя и поскрипывание дерева. Не успев ничего понять, она уже была на палубе «Либерте», прислушиваясь к спокойным приказаниям Падрига и треску разворачиваемых парусов. По палубе топали босые ноги; высоко над головой Тэсс слышала посвистывание ветра в снастях. И каждый звук нес в себе печаль и боль прощания.

Время тянулось бесконечно, путешествие было быстрым и скучным. Каждая волна и каждый порыв ветра доставляли Тэсс новую боль, ибо она знала, что они уносят ее от спящего капитана.