Черная роза - Скай Кристина. Страница 58

Дейн долго стоял, пристально глядя на женщину, которую держал на руках. Ее глаза не открывались и выражение лица никак не изменилось.

С сумрачным видом он подумал об изувеченном теле судового гардемарина, о рваной ране на его горле, из которой текла кровь. На него нахлынула черная ярость, и на мгновение он ослеп. И Дейн тут же отдернул пальцы от прохладной кожи Тэсс, как бы обжегшись. Он не может здесь больше оставаться, смутно понимал Рейвенхерст, не в таком состоянии. Он не представлял, что способен сделать с ней.

, Нахмурившись, Дейн опустил Тэсс на холодный пол и зашагал к двери, но вскоре вернулся со своим плащом. Быстро расстелив его на влажных камнях, он уложил на него Тэсс. С мрачным видом он закрыл за собой тяжелую дверь. Секунду спустя в замке загремел ключ.

В своем отчаянном стремлении оказаться подальше от Тэсс он шагал через три ступени, на каждом шагу бормоча невнятные проклятия. Поток ругательств остановился, только когда Дейн вошел в скудно обставленный кабинет и осушил два огромных стакана коньяка.

В своей ярости Рейвенхерст не услышал странный, нестройный шум, доносящийся снизу, из темноты запертого погреба.

Но как бы то ни было, теперь уже слишком поздно.

Сначала Тэсс почувствовала их волосатые тельца, потом укусы крошечных острых челюстей. Они опускались на нее в темноте, суетливо прокладывая дорожки по ее незащищенной коже. Они были в волосах, в ушах, на веках.

— Не могу больше! — раздался в темноте полный ужаса крик. Ее собственный крик, смутно поняла Тэсс.

Она цеплялась дрожащими пальцами за холодные камни, в отчаянном стремлении спрятаться от ядовитых существ, выныривающих из ночи. Что-то упало ей на бедро, и она, обезумев, пыталась смахнуть безжалостных насекомых, глубоко вонзая ногти в кожу. Ее пальцы изогнулись, как когти, когда она бешено царапала себя, камни под ногами, влажную стену у себя над головой.

Теперь пауки были везде — злобное, безжалостное полчище.

Рейвенхерст намеревался не приходить дольше, однако час спустя он уже снова был у двери погреба, возбужденный и решительный. На мгновение на его лице промелькнула тень какого-то чувства, похожего на сожаление, но оно быстро улетучилось.

Женщина за дверью не стоила его сожалений, во всем, что с ней происходит теперь, виновата она сама.

Порыв влажного холодного воздуха дунул ему в лицо, когда он открыл дверь погреба и остановился на пороге, ожидая нового подвоха и зная, что ее нельзя недооценивать. Вокруг него в свете мерцающей свечи плясали тени. Он нахмурился, не понимая, что случилось с фонарем, который он оставил зажженным на столе.

И где, черт побери, она сама? Могла ли Тэсс каким-то образом сбежать?

Подняв свечу, Дейн стал осматриваться кругом, хмурясь все больше. Он спустился вниз, и его ступни гулко застучали по древнему каменному полу.

Потом Дейн увидел ее, скорчившуюся в дальнем углу комнаты. Ее платье было разорвано на груди и по подолу, а один рукав висел на нитках.

Рейвенхерст остановился как вкопанный, услышав странное тихое гудение. Пока он смотрел на нее, Тэсс начала раскачиваться взад-вперед, обняв руками согнутые колени. Он заметил, что ее глаза были огромными и испуганными; когда он подошел поближе, они уставились на него не мигая, не узнавая, глядя сквозь него.

— Вставай, Тэсс, — сумрачно приказал он.

Раскачивание не прекратилось, так же как и странная мелодия без слов.

— Прекрати это представление. — Рейвенхерст с сумрачным лицом опустился перед ней на колени и заглянул в глаза, поразившись тому, что они не отреагировали на его присутствие. Пробормотав проклятие, он схватил ее за руки и попытался поставить на ноги.

Ее тело было обмякшим и тяжелым. Он прижал большими пальцами ее хрупкие запястья, пока приподнимал ее, недоумевая, что это за новый трюк.

Ее лицо исказила гримаса.

— Посмотри на меня, Тэсс, — отрывисто приказал Дейн.

Тихое гудение продолжалось, он чувствовал на щеке ее легкое, прерывистое дыхание. Дейн пристально смотрел на нее в гневе и недоверии.

Только теперь Рейвенхерст заметил ее пальцы. Израненные и распухшие, они сочились кровью из десятка болезненных ранок. Каждый ноготь был сломан и потемнел от грязи и запекшейся крови.

Невозможно. И все же…

— Солнышко, — хрипло прошептал он, испытывая жгучее раскаяние. — Мое милое своенравное солнышко, что я наделал?

Услышав знакомое прозвище, Тэсс заморгала. Она изогнулась, пытаясь смахнуть что-то с плеча. Что-то, чего Дейну не было видно.

— Не… не надо больше, — заикаясь, проговорила она. — Боже правый, заставь их уйти.

— Кого заставить уйти?

Рука Тэсс снова зашевелилась, сильно надавливая на ткань платья вокруг шеи, а ее сломанные ногти прочертили борозды на матовой коже.

— Что это?

— П-пауки, — выдохнула Тэсс. — Боже милостивый, неужели ты не видишь их? — Она пыталась схватить дрожащими пальцами пустое пространство перед собой. — Здесь.

— Здесь нет пауков, — отрывисто проговорил Дейн.

— Всюду на мне, — выдохнула Тэсс, отчаянно трепыхаясь в его руках. — Отпусти меня!

На твердой линии скулы Рейвенхерста заиграли желваки, когда он взглянул на белое лицо Тэсс. Ее потемневшие глаза были широко открыты и полны ужаса. Ее разорванный рукав зацепился за пуговицу на его рубашке и оторвался совсем, распахнув лиф платья.

Негнущимися, неловкими пальцами Рейвенхерст поправил одежду на ее обнажившемся теле, отводя глаза от эротической выпуклости груди и розового соска. Он выругался, чувствуя, что его, как молния, пронизало желание, захватывая каждый дюйм уязвимого тела.

Как он может в такое время думать о…

Тэсс в его объятиях напряглась и конвульсивно задрожала. Рейвенхерст обхватил ее ладонями за шею и попытался притянуть поближе к себе. Но она бешено сопротивлялась, напрягшись всем телом; ее остекленевшие глаза смотрели в одну точку.

— Не противься мне, Тэсс. Я хочу лишь помочь тебе. — Дейн проворно стряхнул с себя куртку и накинул на ее дрожащие плечи. Под разорванной тканью виднелась кожа голубоватого оттенка. Она казалась холодной, слишком холодной его горячим пальцам. — Позволь мне сделать для тебя по меньшей мере это, — прошептал он.