Черная роза - Скай Кристина. Страница 62

Глаза Дейна превратились в узкие щелочки.

— Ты, может быть, предпочтешь, чтобы я расквартировал в Фарли группу офицеров? Будет обидно, конечно, если они своими огромными сапожищами помнут белый сад твоей матери. Испортят все эти хрупкие цветы…

— Черт бы тебя побрал с твоей черной душой! Ты не посмеешь!

— Можешь не сомневаться! Я вполне имею на это право как комиссар военного канала. Видишь ли, я намереваюсь обуздать тебя, любовь моя, поскольку здесь тебя, уже давно приручили. И после того, как я приучу тебя… к моему седлу, если можно так выразиться, я задам тебе много вопросов. Да, женитьба даст мне идеальную возможность выполнить все это.

— Подлый, хладнокровный…

Рейвенхерст притиснул ее к себе, тепло его обнаженного тела начало жечь ее через тонкую простыню, которую Тэсс прижимала к груди.

— А-а, но час назад ты чувствовала совсем другое, дорогая моя. Тогда ты стонала и прерывисто дышала, терлась о меня в полном забвении чувств, умоляя взять тебя. Конечно, у меня, — вкрадчиво добавил Дейн, — как у истинного джентльмена, не было другого выбора, как сделать тебе одолжение.

Тэсс побледнела.

— Невозможно, — прошептала она.

Пока она говорила это, ей на секунду привиделись сильные бронзовые пальцы, обхватившие ее бледные груди. Ее донимали мучительные образы; темнота боролась со светом, твердость с мягкостью.

Она прищурила глаза, вглядываясь в небритые щеки Рейвенхерста, догадавшись, что они были причиной мелких царапин, покрывавших ее нежную кожу.

Кожу на груди. На шее. На бедрах, где он…

Нет, она не… он не мог…

Тэсс отчаянно пыталась высвободиться, опасаясь темного торжества, сверкавшего у него в глазах.

— Я вынужден поправить тебя, ибо ты делала все это и еще гораздо больше. — Рейвенхерст не спускал с Тэсс холодных глаз, а сам немного повернулся, показывая ей спину. — Это твои отметины, дорогая моя. Любовные укусы, оставленные твоими острыми маленькими зубками. И еще есть такие же на шее и плечах. Похоже, ты никак не могла насытиться мной прошлой ночью. Да, в постели ты становишься горячей, распутной маленькой сучкой. — Дейн вцепился пальцами в ее хрупкие запястья. — В моей постели, вот что главное. Ибо теперь твоя страсть будет гореть только для меня. Ты не будешь больше скакать по болоту, не будешь стонать в объятиях других мужчин. Теперь ты моя, Тэсс Лейтон, ты слышишь?

Оцепенев и потеряв от ужаса дар речи, Тэсс уставилась на него потемневшими бездонными глазами. Боже правый, это не может быть правдой! Наверное, это его очередная ложь…

— Это не ложь, Тэсс, — отрывисто произнес Дейн, словно прочитав ее мысли. — Отметины от твоих зубов не лгут. Так же, как и тупая боль в бедрах, которую ты, я думаю, сейчас ощущаешь и которая вызвана тем, что ты любила меня всю долгую, бурную ночь. — Глубоко в его глазах заполыхало темное пламя. — Удивительно приятную ночь для нас обоих, дорогая моя, полную наслаждений, которые мы познаем много раз после того, как поженимся.

Тэсс с гневным криком вскочила на ноги. От этого порывистого движения прикрывавшая ее простыня соскользнула, представив разгоряченному взору Рейвенхерста ее шелковистое тело.

— Нет и снова нет! — сердито закричала она, не обращая внимания на свою наготу. — Тысячу раз «нет», чудовище!

Лицо Рейвенхерста вспыхнуло от ярости.

— Я могу превратиться в чудовище, дорогая моя. Именно ты в состоянии довести меня до этого. А теперь иди сюда, Тэсс, — приказал он с металлической ноткой в голосе.

Красавица с золотисто-каштановыми волосами бросила на него гневный взгляд.

— Черта с два я пойду!

— Не заставляй применять силу.

— Я не подчиняюсь ничьим приказам, ваше чертово сиятельство. Чем скорей ты поймешь это, тем лучше!

— Сейчас же, Тэсс, — прорычал виконт, — если не боишься испытать на себе мой гнев!

— Меня нисколько не пугают твои угрозы, ничтожество. Ты всего-навсего вырождающийся, развращенный, мерзкий…

— Полный решимости, — проговорил Рейвенхерст с мстительным выражением. — Полный решимости видеть тебя в своей постели, впрячь тебя в мою упряжку, получить ответы на мои вопросы.

— В самом деле, милорд? — пронзительным голосом спросила Тэсс. — И ты действительно можешь все это сделать?

Рейвенхерст приподнял темную бровь:

— С тобой никогда нельзя знать наверняка, так ведь? Где кончаются шутки и начинается правда. — На виске Дейна запульсировала жилка. — Способна ли ты вообще говорить правду? Но я скоро заставлю тебя говорить на другом языке, ведьма. На языке рук и губ. Твое тело никогда не солжет мне.

— Ты подонок, меня не интересуют твои разглагольствования и…

— Слишком поздно, Тэсс. — Рейвенхерст медленно стянул простыню со своего торса; суровые черты его лица дышали яростью. Неожиданно перед Тэсс предстало его мускулистое тело с каждой своей пульсирующей, до предела мужской клеточкой.

Ее сердце бешено забилось в груди.

— Остановись! Не подходи ко мне!

Но он, казалось, не слышал. С сумрачным лицом Дейн поднялся с постели и направился к ней. Глаза на смуглом лице тлели тысячью крошечных угольков.

— Негодяй! Подонок с черной душой! — выкрикнула Тэсс, отступая назад.

— Вижу, мне придется самому позаботиться обо всем, — пробасил Рейвенхерст. — И похоже, первое, что мне предстоит сделать, — это хорошенько отмыть твой поганый язык.

Смертельно бледная, Тэсс отступила еще на шаг, наткнувшись спиной на стену.

Губы Дейна изогнулись в холодной торжествующей усмешке.

Воздух между ними дрожал от напряжения.

Тэсс лихорадочно искала глазами какое-нибудь оружие, какой-нибудь путь к отступлению. Ни того, ни другого не было, и ее проклятый похититель знал об этом.

Он уже был от нее на расстоянии вытянутой руки. Краска залила щеки Тэсс, когда ее взгляд упал на его бронзовую широкую грудь с порослью густых черных волос, на твердый жезл, выступавший у него между ног.

— Ос-становись! — закричала она.

— Не теперь, дорогая моя. Только когда я оставлю на тебе свою отметину. — Его голос ожесточился. — Только когда ты станешь умолять меня не останавливаться.