Милая пленница - Скай Кристина. Страница 40

— Еще капельку, мисс.

Александра глотнула еще. Горячая жидкость обожгла ее горло, и желудок тут же протестующе сжался.

— Боже мой!.. Лили, дай таз…

Затем тошнота неожиданно прошла. Александра медленно открыла глаза. Голова у нее все еще болела, но уже не так сильно.

Допив кофе, Александра почувствовала, что пришла в состояние, немного похожее на нормальное. Она подошла к окну, открыла его и глубоко вдохнула прохладный чистый воздух. На востоке по небу плыли розовые и пурпурные облака, над склонами холмов клубился легкий туман…

Действительно, отличное утро для верховой прогулки, решила девушка.

Лили развернула перед Александрой костюм для верховой езды — из красновато-коричневого бархата, с перчатками и ботинками того же цвета. Таких амазонок Александра еще не видела — платье было в архаичном стиле, у него был очень узкий лиф и сшитая из двух не соединенных между собой кусков юбка. Но Лили уверила Александру, что на ней амазонка будет выглядеть просто чудесно. Спустя двадцать минут Александра, чувствуя себя заново родившейся, спустилась по широкой лестнице и приветливо улыбнулась лакею, распахнувшему перед ней дверь.

Герцог ждал ее возле конюшен. Сердце Александры чуть подпрыгнуло, когда она увидела, с какой веселой внимательностью рассматривает ее Хоук. Она бы очень хотела вспомнить все, что происходило накануне вечером…

— Вы знали! — сердито воскликнула она. — Вы знали, что будет потом!

Серебристые глаза оглядели ее лицо, чуть задержавшись на бледных щеках, на синяке, темневшем на виске.

— Разумеется, я знал, но ты вела себя так храбро!

— Да, вам такое состояние должно быть хорошо знакомо, — негодующе сказала Александра. — Могли бы и предупредить меня!

— А ты бы меня послушалась? — На долю мгновения в воздухе между ними повисло напряжение.

— Нет, — признала Александра. И расширившимися глазами неуверенно посмотрела на герцога. — А… а что вообще было вчера вечером?

Хоук лениво улыбнулся:

— Ты ничего не помнишь?

— Разумеется, нет, иначе бы я не спрашивала, черт побери!

— Какой удар по моему самолюбию! Для меня это самое настоящее потрясение! — И Хоук печально покачал головой.

— Лжец! — прошептала Александра, охваченная ужасом.

— Вот как? Разве ты не помнишь мои руки, мои губы…

Александра стиснула зубы: кое-что она вспомнила… Но только до того момента, как герцог усадил ее в кресло. А дальше следовал полный провал.

— Нет, вы не… — выдохнула она потрясенно. — Я не могла! Это невозможно!

— Ты так уверена? — В его глазах дразняще прыгали серебристые точки.

— Нет, черт побери! Потому что вы подлец, да, подлец, и вы вполне могли…

— Грубо воспользоваться твоим опьянением? Нет, кусачка, этого я не сделал, просто потому, что мне нравится, когда женщина в постели не просто храпит. Ты заснула, и я отнес тебя наверх, где скромно и целомудренно уложил в постель. И запомни вот что, — проворчал Хоук, — когда я надумаю переспать с тобой, ты будешь отлично сознавать, что я делаю, уверяю тебя!

— Никогда!..

— Это лишь вопрос времени. И мы оба это знаем.

— Ничего такого я не знаю, а вы подлец!

— Ты повторяешься, дорогая, — небрежно бросил Хоук. И, насмешливо посмотрев на разъяренную Александру, изысканнейшим образом склонился перед ней в поклоне, предлагая войти в конюшню.

Она не двинулась с места.

— Почему бы вам не оставить меня и не дать покататься спокойно?

— Тебе незачем меня бояться, мисс Мэйфилд. Я просто хочу того же самого, чего хочешь и ты, — если только ты достаточно честна, чтобы это признать.

— Вздор! — Александра гордо вскинула голову, ее синевато-зеленые глаза потемнели. — Один очень мудрый человек когда-то предостерегал меня против мужчин, которые заявляют, что их не надо бояться, ваша светлость. — И как же ей теперь не хватает этого человека, подумала Александра.

— Хоук, — поправил ее герцог, беря под руку и шагая рядом с ней. — И кто же это был?

Александра выдернула руку, направляясь к стойлам.

— Я бы предпочла не говорить этого, — напряженным голосом ответила она. Она знала, что настанет день — и ей придется отвечать на вопросы об отце, но пока его смерть была открытой раной… А может, она никогда не смирится с этой потерей…

Сильная рука обхватила ее талию, заставив замереть на месте.

— Кто? — холодно повторил Хоук.

— Ну хорошо, черт бы вас побрал… мой отец! — огрызнулась она, пытаясь вырваться.

— Расскажи мне о нем.

— С какой стати человеку вроде вас интересоваться моим отцом?

— Человеку вроде меня? — повторил Хоук, еще крепче сжимая ее талию. — Боюсь, ты просто ничего обо мне не знаешь, дорогая. Но это скоро изменится, потому что я хочу знать о тебе все. — И, к собственному удивлению, он понял, что говорит чистую правду. А ведь до сих пор он не испытывал ни малейшего интереса к жизни женщин, с которыми делил постель… — И как бы хитро ты ни уходила от ответа, я намерен его услышать.

Александра надменно вздернула подбородок.

— Что ж, извольте. Он был замечательным человеком. Он научил меня ездить верхом, охотиться, читать на санскрите. Он научил меня разбираться в лошадях… и в людях. Он знал все и обо всем. — Она говорила вызывающим тоном, словно ожидая, что герцог начнет возражать. — Индийцы любили его, и англичане тоже, все, кроме… — Она внезапно умолкла.

— Кроме кого?

— Кроме кала наг, черной змеи. Всегда находится черная змея, — безжизненным голосом произнесла Александра. — Но теперь это не важно. — Ее вдруг охватило странное чувство: будто она сказала куда больше, чем следовало.

— Замечательно, — спокойно заговорил Хоук. — Но ты забыла о французском, рисовании и хороших манерах. Боюсь, тебя выйдет никудышная гувернантка.

— О, этими предметами со мной занималась целая армия гувернанток, — отмахнулась Александра. — Отец учил меня по-настоящему важным вещам.

— Удивительно… — Хоук, прищурившись, всмотрелся в ее лицо.

Они подошли к стойлам. Из темного бокового прохода выскочил конюх в куртке с прилипшими к ней соломинками. Хоук убрал руку с талии Александры.

— Оседлай Аладдина и выведи его. Потом приведешь Блубелл для мисс Мэйфилд.

Тут послышался высокий веселый голос, и из глубины конюшни выскочила маленькая худенькая фигурка. Александра нахмурилась, потому что ей все не удавалось рассмотреть лицо мальчика.

— Да это же я, Пенни! Мы только что из Лондона вернулись, я и мистер Джефферс!

Александра радостно рассмеялась, весело глядя на озорную рожицу беспризорника. Она подумала, что мальчик стал выглядеть немножко старше, его личико округлилось и не было уже таким бледным. Похоже, дела у него шли хорошо. Она отметила и нотку уважения, с которой он упомянул о кучере герцога.

— Я рада тебя видеть. Ты неплохо выглядишь. Значит, мистер Джефферс добр к тебе?

— Ой, ну конечно! Он меня учит управлять упряжкой и как запрягать, да многому учит. Вот только пока не дает держать вожжи… — Но сожаление, промелькнувшее в его тоне, мгновенно растаяло. — Говорит, у меня легкая рука, да! И говорит, если я буду стараться, из меня выйдет хороший кучер!

— Я рада видеть тебя, Пенни, и рада, что у тебя все отлично.

— Так хорошо, что я о таком и не мечтал, — честно признался мальчик. — Я только надеюсь, что и у вас дела пойдут хоть вполовину так замечательно, мисс Мэй…

В это мгновение Александра вдруг отчаянно закашлялась. Пенни бросил быстрый живой взгляд сначала на нее, а потом на герцога, стоявшего прислонясь к косяку открытой двери.

— И мы привезли ваши вещи, мисс. Наверное, вам кое-чего не хватало. — Взглянув на Джефферса и увидев подтверждающий кивок, мальчик умчался в глубь конюшни и через минуту вернулся, держа в руках нечто объемистое.

Александра замерла, вглядываясь в потрепанную плетеную корзинку.

— Раджа! — вскрикнула она, бросившись навстречу Пенни.

Герцог Хоуксворт нахмурился. С острым любопытством он следил, как девушка опустилась на корточки рядом с поставленной на землю корзиной. И он нахмурился еще сильнее, услышав отчаянный писк, скрип и шорох…