Рубин - Скай Кристина. Страница 97
Баррет покачнулась, последние строки расплылись перед ее глазами. Она уронила записку и, смертельно побледнев, повернулась к полковнику:
– Боже, что нам делать?
Он пересек комнату и обнял ее за плечи.
– Что делать? Мы постараемся спасти его, конечно! И мы сделаем это, если отыщем этот проклятый камень.
– Разве вы знаете, где он?
Хадли сурово взглянул в ее глаза.
– Боюсь, что нет. Но Ракели верит, что он находится здесь. Возможно, он прав. Это означает, что нам лучше приняться за работу.
– Нет, вы отправляйтесь на поиски, а мы с Митой обыщем весь дом. Боже, у нас так мало времени...
Они оба замолчали, размышляя о последней жестокой угрозе в записке. Хадли недолго колебался и кивнул:
– Очень хорошо. Я возьму с собой десяток людей и устрою засаду около водопада. Если Ракели пошлет хоть кого-нибудь, я расспрошу этого ублюдка. И тогда я выясню все, что он знает, даже если мне придется разрезать его на мелкие кусочки. – Его внимательные глаза осмотрели лицо Баррет. – С вами все будет в порядке?
– Да, только... только поторопитесь.
Помрачнев, Хадли достал винтовку из оружейного шкафа и вышел.
Баррет и Мита начали поиски в спальне Пэйджена, а потом перешли к остальной части дома. Они разрезали стеганые одеяла, выворачивали карманы и даже содрали обивку с красивых старинных стульев. Но так ничего и не нашли. Никакого следа рубина. С каждой минутой, сознавала Баррет, время Пэйджена истекало. Она нетерпеливо снимала одну за другой обуглившиеся книги с почерневших полок в его кабинете, надеясь, что в одной из них мог быть тайник. Но книги только шелестели в ее пальцах полусгоревшей бумагой.
Баррет едва ли заметила подошедшего Мага, который носился вокруг, постоянно что-то болтая. Внизу, в зале, начали бить бронзовые часы. Крайний срок приближался.
Кожаный футляр появился через пятнадцать минут. Нигал обнаружил его на ступенях и немедленно принес Баррет. Коробочка напоминала футляр для драгоценностей, была сделана из хорошей старой кожи и украшена золотой гравировкой и псевдогеральдическим крестом, который Ракели придумал для себя.
Как в кошмарном сне, Баррет медленно откинула крышку. В ту же секунду она вскрикнула, и коробка покатилась на пол с глухим стуком. Слезы застилали глаза, как только Баррет подумала о кровавом обрубке, тщательно обернутом в белый шелк. Ракели выполнил свою первую угрозу.
Мита вбежала, увидела на полу футляр и пронзительно вскрикнула:
– Это... Они...
Баррет кивнула, ничего не видя от слез, ручьем сбегающих по ее щекам.
– Там нет никакой подписи, полковник?
– Ничего. И скоро Тигр...
– Нет, Мита! Мы не можем этого допустить! – Баррет энергично вытерла слезы. – Есть здесь какая-нибудь лаборатория? Место, где Пэйджен хранит химикалии и инструменты?
Мита кивнула.
– Но почему, мэм-сагиб...
– Не спрашивай. Просто проводи меня туда. – Баррет потянула Миту к двери. – Быстро, Мита! Мы должны спешить!
Ни одна из них не заметила маленькую пушистую фигурку, которая последовала за ними по коридору.
– Сколько нужно частей гремучей ртути – три или четыре?
Бормоча себе под нос, Баррет осматривала огромное каменное помещение, заполненное инструментами, колбами, ножами, мехами и всякими другими предметами, необходимыми в таком огромном имении, как Виндхэвен. Она осмотрела полки, заставленные аккуратно помеченными бутылками с химикатами. Слава Богу, Пэйджен держал здесь хорошо укомплектованную лабораторию. Но сам процесс был достаточно опасным, даже если соблюдать все пропорции. А если она хоть в чем-нибудь ошибется... Дрожь пробежала по ее спине. Она не ошибется. Она не может этого допустить.
Спустя несколько минут Баррет откинулась на спинку стула, усталая, но торжествующая. Все было правильно, она уверена в этом! Хвала Господу, в лаборатории Пэйджена имелись все необходимые элементы, чтобы составить нужную смесь. Теперь осталось только выработать точный план действий.
– Что вы задумали, мэм-сагиб? Хозяина могут убить, если мы не поспешим!
– Ничего не бойся, Мита. Я почти закончила. – Баррет осторожно закрыла пробкой стеклянную бутылку, заполненную результатами ее работы, и направилась к двери. – Что бы ни случилось, смотри, чтобы я не уронила ее.
Увидев Мага, метавшегося взад и вперед у ее ног, Баррет улыбнулась, впервые почувствовав, что у них появился слабый проблеск надежды.
– Это относится и к тебе, Маг.
Но ее улыбка тут же пропала. Обе женщины застыли на месте, услышав пронзительный крик Нигала: прошел еще один час.
Точно в назначенное время появилась следующая коробка. Внутри ее была только пропитанная кровью записка.
«Я очень разочарован в тебе, моя дорогая Брет. Мне казалось, что ты любила его. Он теряет много крови, как ты видишь. Такая жалость. В следующий раз, боюсь, я буду вынужден отрезать сразу два пальца».
Баррет покачнулась и прижала пальцы к губам. Она удерживалась от рыданий, лихорадочно перебирая в уме все возможности, ее мысли метались, как загнанные зверьки. Было слишком опасно использовать эту формулу. Имелось еще много формул, но у нее не было времени для экспериментов. Баррет поспешно выпрямилась, ее взгляд стал твердым. Сначала она должна как-то убедить Ракели, что отыскала рубин. Только это дало бы ей время, чтобы вызволить Пэйджена, прежде чем...
Энергичное дерганье за юбку заставило ее нахмуриться. Она посмотрела вниз и увидела перед собой Мага, держащего ее за подол и сверкающего темными глазами.
– Да, малыш, я знаю, что ты взволнован. Как и все мы. Но мы должны спешить, если хотим спасти его!
Обезьянка принялась скакать вверх и вниз, не выпуская юбки Баррет.
– Все в порядке, ты можешь идти с нами. Нам понадобится любая помощь, а ты сможешь пробраться куда угодно. – Баррет попыталась освободиться. – Отпусти же меня!
Пронзительный протест слышался в крике обезьяны. Она стрелой помчалась к двери, потом вернулась, глядя в лицо Баррет темными умоляющими глазами.
– Что с тобой происходит? У меня нет времени. Маг! Я не могу с тобой играть!
Но серый зверек остановил ее и попытался увести в дом. Баррет решила не сопротивляться, так как ей все равно надо было возвратиться, чтобы собраться. Взяв обезьянку за лапу, Баррет что-то бездумно говорила, чтобы успокоить ее, пока они не дошли до ступеней веранды.
Но когда Баррет попробовала высвободить руку, Маг зарычал и обнажил ряд блестящих белых зубов.
– Маг! Что...
– Он пытается что-то сказать нам, – сказала Мита, подойдя ближе. – Он никогда раньше не позволял себе таких выходок, мэм-сагиб. Мы должны пойти за ним!
– Очень хорошо, но только ненадолго. Я не могу ручаться, что эта смесь долго останется устойчивой.
Пронзительно вереща, Маг тянул Баррет через зал, мимо обгоревшего кабинета, к двери в спальню Баррет. Там он выпустил руку Баррет и стрелой помчался к открытому сундуку. Он почти забрался внутрь и начал выбрасывать нижние юбки и платья.
– Боюсь, как бы он не заболел от переживаний, – тихонько сказала Баррет Мите.
– Возможно, но...
В этот момент обезьянка медленно выбралась из сундука, торжествующе сжимая в пальцах белый сверток. Маг подскакивал вверх и вниз, испуская оглушительный свист.
– О, только не это! Господи, Маг, сейчас не время для...
Но маленькая обезьяна не обратила на ее слова никакого внимания. Она бросила корсет на пол и встала на него, умоляюще глядя на Баррет.
– Что с тобой, малыш?
Обезьяна протянула корсет прямо в руки Баррет. Как только она взяла его, Маг стремглав вскочил на кровать и вцепился в одну из стальных пластинок корсета.
– Ты злой маленький... – Баррет наморщила лоб. – Что ты...
И тогда она замолчала. Одна из пластинок корсета отличалась от других – она была сильно погнута. Без сомнения, именно она впивалась ей в ребра. С изумлением Баррет наблюдала, как Маг пытается достать планку через маленькое отверстие.
Баррет опустилась на колени рядом с кроватью. Швы сильно потерлись, и саржа села, так что было трудно уцепиться за кончик пластинки, но объединенными усилиями им удалось справиться, и Баррет наполовину вытянула стальную планку. Но выступ под тканью не стал меньше. Сердце Баррет тревожно забилось.