Фредди Меркьюри - Скай Рик. Страница 21

Вспоминает Меркьюри: "Она спросила, не хочу ли я сделать что-нибудь вместе с ней. Я был ошеломлен. Хотя я и люблю оперу, мне никогда не приходило в голову ее петь. После встречи с Монсеррат я узнал о музыке очень много нового. Я ее очень уважаю.

После нескольких встреч мы нашли, что у нас схожее чувство юмора. Я всегда думал, что великие оперные певцы очень недоступны, серьезны и высокомерны. Но это было лишь иллюзией. Она была великолепна: после того как я признался, что мне нравится ее пение, она сказала, что любит мою музыку и в ее коллекции пластинок есть записи «Куин». Монсеррат даже думала, что я предложу ей спеть какой-нибудь рок-н-ролл, и призналась, что ей это было бы интересно".

Идея совместной записи с каждым днем становилась все более реальной: «Изначально мы думали только об одной песне, но постепенно материала становилось больше, и мы работали уже над альбомом. Поначалу мне было трудно писать музыку для наших голосов. Может показаться смешным, когда представишь нас вместе, но факт остается фактом — в музыке у нас много общего, несмотря на массу других различий. Это доказывает сама музыка».

Необычный дуэт впервые предстал перед шестью тысячами зрителей в экзотическом ночном клубе «Ку» на Ибице в мае 1987 года. Концерт был призван содействовать избранию Барселоны местом проведения Олимпийских игр 1992 года. Дуэт Кабалье и Меркьюри в сопровождении оркестра из восемнадцати музыкантов был гвоздем программы.

После концерта Меркьюри вспоминал: «Пение вместе с Монсеррат было незабываемым событием. Перед выходом на сцену я не мог поверить, что это действительно со мной происходит. Я знал, что рисковал, решившись на это, но, когда все закончилось успешно, у меня появилось желание сделать нечто подобное».

В октябре 1988-го Меркьюри и Кабалье выступили на стадионе Авингуида Де Мария Кристина в концерте, также посвященном Олимпиаде-92. Я был одним из журналистов, доставленных самолетом из Лондона на это шоу. Это было последнее публичное выступление Фредди Меркьюри.

Концерт, в котором также принимали участие Дайэн Уорвик, «Еарс, уинд энд файер», «Шпандау баллет», транслировался на весь мир. Среди более чем ста пятидесяти тысяч зрителей на концерте присутствовало много важных особ, включая короля Хуана Карлоса, королеву Софию и принцессу Кристину. Позже члены королевской семьи встретились с Меркьюри.

Те, кто пришел насладиться «живым» вокалом Меркьюри, были разочарованы. Меркьюри пришлось петь под фонограмму, так как у него возникли проблемы с голосом. Именно тогда поднялась новая волна слухов. Ему также пришлось отказаться от приема в городском Палаччо де Пердраблес.

Тем не менее концерт дал большие сборы, которые пошли в фонд Красного Креста на помощь детям, проживающим в зонах военных действий. После концерта опечаленный Меркьюри извинялся: «Царила удивительная атмосфера. К сожалению, что-то случилось с голосом перед самым моим выступлением. Я не мог рискнуть петь живьем». Позже он также добавил: «Я не хотел петь живьем, потому что у нас было недостаточно времени для репетиций. А эти песни очень сложные». О своей встрече с королем Карлосом и его семьей он сказал: «Они были очень милы, особенно король. В его присутствии я чувствовал себя очень легко. По словам короля, он рад, что я написал песню для Олимпиады. Он думает, что она обязательно станет хитом».

Вспоминая время, проведенное с Меркьюри, Кабалье так отзывалась о его таланте, доброте и щедрости: "Он всегда говорил, что у меня голос, как кристалл, и присылал мне ящики дорогого шампанского «Кристалл». Он, должно быть, истратил на него целое состояние. В ответ я послала один из моих расшитых золотом костюмов. Фредди выставил его в своем доме. Он был очень добр ко мне, и мы крепко подружились. Нас объединила любовь к музыке. Фредди любил разную музыку, но особенно — оперу. Я думаю, он хотел привить любовь к опере многим молодым людям, его поклонникам. У нас были очень интересные импровизации — он играл на пианино, а я пела. Я хотела, чтобы он попробовал петь оперные партии, ведь у него был великолепный голос. Пару раз мне удалось его уговорить. Во время последних записей в студии он выглядел утомленным. Я думала, что это обычная усталость. Работа в студии нелегка.

Во время одного из последних телефонных разговоров он сказал, что не сможет навестить меня в Барселоне. Его голос, как всегда, был веселым. Я не знала, что он так болен".

Меркьюри верил, что балет, как и опера, может найти интересные точки соприкосновения с роком и открыть новые горизонты для творчества.

Познакомившись со многими танцорами Королевского балета и с бывшим руководителем труппы сэром Джозефом Локвудом, Меркьюри даже участвовал с ними в благотворительных концертах.

«Я репетировал с ними различные движения, — вспоминал он, — стоял у станка и делал растяжки. Я собирался сделать за несколько дней то, на что у них ушли годы. Это было самоубийство. У меня все болело».

На сцене во время исполнения «Богемской рапсодии» Меркьюри исполнял прыжки и пируэты: «Я сделал один экстравагантный прыжок и упал в руки танцоров. Они понесли меня вдоль сцены, а я продолжал петь. Это было очень зрелищно, и публика неистовствовала. Это, конечно, был не Барышников, но получилось совсем неплохо для стареющего новичка».

Глава 10

Рекламная игра. “Паблик релейшнз” и Фредди.

Когда Фредди Меркьюри впервые встретил Тони Брейнсби, в то время уже довольно известного британского поп-публициста, то засыпал его щедрыми обещаниями. «Мы станем самой великой рок-группой, — говорил Меркьюри ошарашенному публицисту. — И вы нам в этом поможете». Худющий молодой человек с изящными чертами лица вскинул вверх руки театральным жестом, который больше подошел бы для викторианской мелодрамы. Руки были длинные и хрупкие, на наманикюренные ногти был аккуратно нанесен черный лак. Руки больше напоминали фрагмент японской скульптуры, чем часть человеческого тела.

Меркьюри как музыкант еще не был известен, его группа не выпустила ни одного диска. Хотя он всего лишь владел на пару с Роджером Тейлором киоском подержанной одежды на Кенсингтон-Маркет, Меркьюри тем не менее держался, словно вкусившая успех рок-звезда. Первая же встреча убедила Брейнсби, что этот человек однажды действительно станет знаменитым.

Тони рассказывал мне: «Фредди был звездой от рождения. Как только он вошел в мой кабинет, я понял: он создан для успеха. Такое чувство возникает далеко не часто, но это — именно тот случай. Фредди был уверен в „Куин“ и их музыке. Он точно знал, какой должна стать группа. Уже тогда Фредди производил впечатление лаком на ногтях и экзотическими нарядами. Для этого требовалась смелость».

Впервые Брейнсби увидел группу в действии во время одного из их первых концертов в Империал-колледже, где учился Брайан Мэй, и сразу влюбился в нее. «Не было даже сцены, а зрителей набралось всего около сотни, но выступление прошло превосходно. Все внимание было приковано к Фредди. Он уже тогда знал, как обращаться с аудиторией».

Брейнсби регулярно ходил на концерты: «Одну вещь я никогда не мог понять. Поклонники „Куин“ — это не только подростки, но и их мамы и бабушки. Удивительно, что эта аудитория была у них всегда с тех пор, как они начали играть хэви-метал».

По словам Брейнсби, с ними легко было работать: "Фотосъемки для многих групп, которые не уверены в своем имидже или не знают, чего хотят, становились кошмаром. С «Куин» сеансы проходили без проблем. С интервью также проблем не было: Меркьюри прекрасно знал правила игры и никогда до конца не раскрывался. Он не хотел, чтобы все внимание концентрировалось на нем одном. Фредди подчеркивал, что группа «Куин» — это все четверо музыкантов вместе, а не Меркьюри и трое остальных.

В интервью он никогда не говорил о своем детстве — это было секретом. Я думаю, он понимал, что фанам будет трудно принять звезду, рожденную на далеком острове Занзибар, да еще перса по национальности. Таких прецедентов еще не было".