Свет звезды - Скиннер Глория Дейл. Страница 23

Казалось, что сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она повернулась к нему:

– Может быть, вы хотите что-нибудь узнать обо мне?

– Наверное, единственное, что мне хотелось бы знать, – почему такая красивая женщина, как вы, до сих пор не замужем?

– Я ни разу не встретила человека, за которого хотела бы выйти замуж, а отец никогда не пытался меня заставить. – Ей было легко произнести эти слова – ведь это была правда.

– А сейчас он заставляет вас?

Вопрос требовал правдивого ответа. Она представляла себе, как он воспримет то, что она скажет, но она должна была сделать это.

– Меня никто не заставляет выходить за вас замуж.

Медленно его губы растянулись в довольной улыбке.

– Приятно слышать. Я не... – Повозка накренилась, Джози натянул поводья, и лошади остановились.

– Как вам здесь, мистер Астон? Нравится это место?

Астон оторвал взгляд от лица Гейти и оглянулся вокруг.

– Да, Джози, здесь хорошо. После того как мы сойдем, ты можешь привязать лошадей к этому дереву.

– Скажите, вы ездите верхом? – спросил Астон, выпрыгивая из повозки и протягивая Гейти руки.

– Да, но не очень хорошо, – ответила она, поднимаясь. Рука Астона скользнула по талии, прикосновение было теплым, требовательным. От него сердце забилось чаще. Она посмотрела вниз, в его чистые глаза. Это были счастливые глаза, а не глаза человека, который мог уничтожить семью. Мог ли он так измениться?

Астон улыбнулся.

– Я просто подумал, что вы получите удовольствие, если мы в один из дней покатаемся верхом по плантации. Почему бы вам не начать ездить верхом – по часу каждое утро и днем? Через несколько недель вы стали бы умелой наездницей.

Ее ноги ступили на землю, но ей казалось, что она еще парит в воздухе. Астон не торопился отпускать ее. Руки его нежно обвивали талию. Его прикосновение казалось ей удивительно успокаивающим, и это взволновало ее. Перед тем как Гейти сделала шаг назад, их глаза снова на мгновение встретились.

– Я могу попросить Хэнка помочь вам. Он хорошо управляется с лошадьми.

Гейти не сомневалась ни минуты, что Мими будет счастлива. И она будет проводить дни не только в шитье и чтении. Она была рада, что Астон предложил это. Он хотел, чтобы она получала удовольствие, гостя в его доме. Многое в Астоне Ратледже нравилось ей.

Мими начала торопливо расстилать скатерть, а Гейти в это время разглядывала сочную зелень вокруг. Внизу, в долине, она увидела главный дом, постоялый двор, домик, где жили повара, и конюшни. За этими строениями виднелись крыши домов, выстроенных в ряд и принадлежащих темнокожей прислуге.

Когда скатерть была разложена и на нее водружена корзина с провизией, Мими, Джози и Хэнк накрыли свой стол неподалеку от Астона.

Гейти присела, расправила юбки, ослабила ленточки шляпки, и она повисла у нее на шее. Локоны выбились из-под шиньона, обрамляя ее лицо. Астон устроился напротив Гейти. Она открыла корзину, извлекла флягу, хлеб, сыр, курицу, а также шарики из тертых яблок, корицы и сахара. Астон молча наблюдал за ней, пока она наполняла тарелки. До нее доносились приглушенные голоса остальных, хотя она и сидела к ним спиной.

Протягивая Астону тарелку, Гейти намеренно избегала смотреть ему в глаза. Она обнаружила, что ей уже нравится в Астоне слишком многое, и не желала поддаваться окружавшей их романтической атмосфере. Она появилась в доме Астона, чтобы довести свое дело до конца, и уже начала терять из виду поставленную перед собой цель.

– Мы говорили о вас, обо мне и брачном предложении. Вы уверены, что будете довольны, выйдя за меня замуж? – Он откусил кусок куриной ножки.

Она никак не могла проглотить кусочек сыра. Наконец она произнесла:

– Думаю, «удовлетворена» подходит больше.

– Значит, если мы договоримся с вашим отцом, вы не будете несчастны?

Она посмотрела ему в глаза. Она была многим ему обязана.

– Нет. Если мы поженимся, я не буду чувствовать себя несчастной. – Уже произнося эти слова, она не верила в их правдивость.

Несколько минут они сидели молча. Гейти прислушалась к дружеской болтовне, доносящейся оттуда, где сидели Мими, Хэнк и Джози.

– Может быть, вы хотите спросить меня о чем-нибудь? В один прекрасный день вы можете оказаться моей женой.

Последнее замечание привлекло ее внимание, и она оторвала взгляд от тарелки. Гейти почувствовала, как ее бросило в жар, аппетит мгновенно пропал. Да. Она хотела задать ему несколько вопросов о Теодоре. Ей необходимо было получить ответ, как и почему ее сестра упала с лестницы. Но ответит ли он?

– Когда-то вы были женаты. Расскажите мне о своей жене, – попросила она.

Выражение лица Астона моментально переменилось, и это поразило Гейти. Губы побледнели, улыбка исчезла. Она не была уверена, что именно увидела на его лице. Была это боль или сожаление? Астон сделал глоток, вытер губы и отодвинул тарелку. Было очевидно, что упоминание о его женитьбе взволновало его до глубины души. Почему же спустя двенадцать лет это все еще беспокоит его? Что такое известно ему, о чем не знает она?

– Мне не о чем рассказывать, – отрезал Астон, отвинчивая пробку на фляжке и наполняя бокал красным вином.

Гейти, естественно, не поверила в это. Многие подробности не были ей известны.

– Как долго вы были женаты? – спросила она.

– Меньше трех месяцев. – Он вытянул ноги и скрестил их; потягивая вино, он смотрел на простирающуюся внизу долину. Теперь в его позе чувствовалась скованность.

Она подождала несколько мгновений, не скажет ли он еще что-нибудь. Но он молчал.

– Я слышала, что она носила ребенка, когда умерла. – Гейти говорила почти шепотом. Она уже не помнила, где она. Ей было не намного легче, чем ему, но Астон не догадывался об этом, не мог знать о той боли, которая жила в ее сердце. Но Гейти надеялась, что, когда она завершит свой план, эта боль утихнет. – Это правда?

– Да. – Он сделал еще глоток, избегая смотреть на нее, отказываясь разъяснить свой ответ.

Она заметила, что его рука так сильно сжала бокал, что суставы пальцев побелели. И снова поразилась тому, насколько сильна была та боль, которая чувствовалась в нем. Но почему?

– Думаю, вполне естественно, что я интересуюсь вашей первой женой. Вы же спрашивали, есть ли у меня какие-нибудь вопросы.

Он повернулся к ней лицом. Их глаза встретились.

– Конечно, вы правы. – Он опустошил бокал и вытер губы тыльной стороной ладони. Взгляд его был печальным и задумчивым. – Ее звали Теодора. Когда мы поженились, ей было пятнадцать, а мне семнадцать. Она была уже беременна. В тот день, когда она упала со ступенек, убив себя и ребенка, мне исполнилось восемнадцать.

Гейти закрыла глаза и представила себе Теодору: она летит вниз головой, юбки обвились вокруг нее.

– Когда она упала, вы были рядом? – спросила она.

Он покачал головой.

– Нет. У вас есть еще вопросы?

«Да!» – закричала она в душе. Она хотела знать, был ли кто-нибудь рядом с ее сестрой, когда она упала. Знала ли Теодора о том, что потеряла ребенка? Страдала ли она перед смертью, или это было мгновенно и безболезненно, как с папой и Джошем?.. Но она не могла задать эти вопросы. Астону захочется узнать, почему подобные детали важны для нее.

Вместо этого она сделала глубокий вдох и спросила:

– Вы любили ее?

– Нет, – голос его был лишен каких-либо эмоций.

– А она?

– Нет. Мы поженились, потому что она ждала ребенка, иных причин не было.

Инстинктивно она поверила ему. Он посмотрел ей в глаза, и на мгновение она почувствовала потребность утешить его. Было видно, что он страдает. Ей захотелось придвинуться к нему поближе, обвить его шею руками и крепко прижать к себе, чтобы вместе пережить общую боль. Эти чувства поразили ее, привели в смятение. Она не хотела мириться с ними. Как могла она чувствовать такое, когда этот человек уничтожил ее семью?

– Гейти, вы, возможно, услышите много сплетен о моей женитьбе. Может быть, что-то из этого и окажется правдой. Как вы понимаете, я не люблю говорить об этом. Но уверяю, даже по прошествии стольких лет слухи все еще витают по Саванне.