Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич. Страница 140

— Позволь мне, — сказал Тил, выступая вперед.

— Нет, — Жуга отбросил плащ и одним движением достал из-за пояса нож Морна — темную источенную полосу железа с грубой рукоятью. — Ты без оружия. И потом, это моя вина, что меч попал к нему. Эй, Ашедук! — позвал он. — Я не буду биться. Я тебя просто убью. Сейчас.

Гном рассмеялся. Отшвырнул ножны и обеими руками ухватился за рукоять. Расставил ноги.

— Давай! — хрипло каркнул он. — Давай, Лис, нападай! Вертись, пляши свой танец, все равно тебе не выстоять. Ты знаешь этот меч лучше меня. Лис против Лиса — схватка века! Ха! Ну, кто поставит на тебя? Ты…

Какое-то движение справа отвлекло его. Гном покосился в ту сторону, да так и не успел договорить.

Рик рухнул на дварага сверху адовым нетопырем, ударил в подреберье как таран. Гнома развернуло, он закричал, взмахнул мечом и потерял равновесие. Упал. Дракошка сделал разворот, ударил снова, закогтил и поволок дварага по камням. Кольчуга гнома лопнула, колечки брызнули серебряным дождем, рассыпались вокруг. Драконьи когти соскользнули, затрещал кафтан, и Рик упал на камни. Ашедук привстал на одно колено, закрутил мечом, ударил снизу. Рик встал, потряс головой. Всем телом по-змеиному скользнул назад, встопорщив крылья, чтобы не поранить их о меч. Зашипел.

Бард вскрикнул от неожиданности, сморгнул и упустил момент, когда Жуга вдруг бросился вперед. Через мгновенье вспышка света осветила все вокруг, а когда глаза Вильяма вновь привыкли к полумраку и он вновь увидел травника, то тот уже спокойно стоял в стороне. Дракона рядом с ними не было.

Гном опустил глаза и несколько мгновений недоуменно созерцал торчащую у него из груди рукоятку ножа. Сглотнул. Посмотрел на свой меч. Лезвие было чистым.

— Дерьмовая сталь… — пробормотал двараг. Две темных струйки сбежали с его губ и затерялись в бороде. — Позор… Какой позор…

Глаза его закатились. Он сделал шаг назад, еще один, еще, оступился и канул вниз, в расцвеченную красными языками тьму провала.

Жуга пошатнулся и опустился на ближайший камень. Обхватил себя руками, словно бы его вдруг зазнобило. Поднял взгляд на Телли. Усмехнулся.

— Вот и все, — сказал он. — Вот и нет меча… А я уж думал, не решусь. И Ашедук, похоже… так же думал…

Послышался писк и хлопанье крыльев. Тень дракончика скользнула по стене, Рик вынырнул из глубины провала и завис над пропастью — изящный, гибкий, золотисто-багровый. Кожистые крылья загребали жаркий воздух. Все трое на мгновение оцепенели. Дракон тем временем нашел взглядом травника, в несколько взмахов преодолел разделяющее их расстояние и с коротким звоном уронил Хриз к его ногам.

Мягко опустился рядом с ним на камни и сложил крыла.

— Меч! — громко пискнул он.

Жуга долго сидел в неподвижности.

— Спасибо, Рик, — сказал он наконец. — Без тебя бы у меня не получилось. Видно, судьба у меня такая, что ли, убивать тангарских королей… Хотя, — тут он замешкался, махнул рукой, — какой он король…

Взгляд его вдруг замутился.

— Устал я, — тихо-тихо произнес Жуга, вдруг как-то весь осел и стал заваливаться набок. Тил и Вильям подскочили с двух сторон, подхватили его и уложили на камни. Эльф осторожно сдернул с него куртку. Сбоку на рубашке травника открылось бурое пятно.

— Он ранен! — вскричал Тил и засуетился. — Погоди… Держись, Жуга, держись! Рубашкою перевяжу…

Травник безуспешно попытался отвести его руку.

— Уже ни к чему, — сказал он. Отнял ладонь от раны и поднес к лицу. Растер на пальцах кровь. Нахмурился.

— Темная… — пробормотал он. — Плохо… Вот что, Тил. Оставьте меня здесь и идите дальше.

Бард, как он ни был ошарашен, все же удивился, как Жуга в такой темноте ухитряется еще и различать цвет крови. Тем временем эльф уже кончил бинтовать и затянул последний узел.

— Еще чего! — прикрикнул он. — Я тебя здесь не брошу. Вильям! Беги наружу, приведи кого-нибудь. Скажи, чтоб захватили его сумку и какое-нибудь полотно.

— Это не поможет, — сморщившись от боли, травник приподнялся на локтях и медленно сел, привалившись спиною к камню. — Герта, может, и смогла бы мне помочь, но Герты больше нет. А остальные… Остальные ничем не помогут.

— Перестань молоть чепуху. Ишь, раскомандовался. Ты разве так меня учил больных лечить? Так, да? Лежи, не дергайся, сейчас мы вынесем тебя. Рана небольшая. Все будет хорошо. Вильям! Бери его под другую руку.

Жуга покачал головой, однако сопротивляться он уже не мог, лишь нашел в себе силы усмехнуться.

— Да, рана не такая глубокая, как колодец и не такая широкая, как ворота, но мне достанет и такой. У меня задета печень, Тил. Я не проживу и часа. Идите. Вы должны дойти… и выиграть. — Он перевел дыхание и снова лег на камни. — Жаль, — пробормотал он, — ах, как жаль… Не думал я, что это будет… так. Хотелось бы под небом… Чтобы видеть звезды, а не потолок. Ну, чего стоите?

Ответа не последовало. Травник посмотрел на Телли, на Вильяма. Казалось, оба силятся увидеть что-то за его спиной. Затем вдруг лица у обоих разом вытянулись, а бард вдобавок охнул и попятился.

Увидели.

Жуга вздохнул и посмотрел наверх.

Темнота сгущалась. Высоко над головой Жуга увидел два мерцающих овала, словно в стенке кратера пробили два окна. А через миг он понял, что глядит ни в какие не в окна, а в глаза невероятно старого, огромного и черного дракона, настолько черного, что тьма вокруг него казалась серой. Взгляд застилала пелена, в ушах шумело. Ему казалось, что он кружится, парит над серебром драконьих глаз, что поднимается все выше… выше… выше…

Травник медленно проваливался в небытие.

Послышался протяжный долгий вздох и шелест чешуи, затем глаза приблизились, и темнота приобрела очертания исполинской черной головы.

«Хаар-рр…» — прохрипела темнота. — «Ха-ха-арр…», как будто бы дракон прочищал свое огромное горло после многолетнего молчания. Жаркое дыхание дракона чувствовалось даже в дымной духоте пещеры. Источник лавы в глубине провала глухо рокотал. Некоторое время властелин пещеры молча созерцал своих гостей, затем приблизился, кроша когтями камни. Бесконечные извивы его тела уходили в темноту.

— Я вижу вас, — проговорил он наконец. — А значит — вы пришли.

Голос дракона заполнил пещеру. Гулкий, низкий, он, казалось, проникал в каждый ее уголок. Дракон шепелявил, окончания некоторых слов звучали архаично, но речь его была вполне понятная и ясна. В провале грохнуло, язык слепого пламени взлетел на миг над краем ямы и исчез. Вдоль каменного узкого карниза пронеслась удушливая жаркая волна. Рик пискнул и встопорщил крылья, удерживая равновесие.

Тил выпустил из пальцев руку травника и выпрямился.

— Настало время завершить игру, — сказал он. Вильям не решился заговорить. Черный дракон неторопливо смерил взглядом Рика, перевел взгляд на Жугу. Голова едва заметно качнулась.

— Настало время, — сказал он, словно бы прислушиваясь к собственным словам. — Да, настало. Хоть жизнь дракона — вечная игра, полет сквозь время и миры, всему когда-то настает свой срок… Да, настает свой срок.

— Ты проиграл, — напомнил Тил и указал при том на доску пред собой. — Твои фигуры далеко, остались только лис и пешка. Делай ход. Последний ход, дракон. И мы закончим наш поединок.

— Да, — признал дракон, — я проиграл. Anarinya qeluva. Что ж, так тому и быть. И хорошо. Lirima ye. *

— Хорошо? — с недоумением нахмурился Вильям. — Что значит «хорошо»? Ты хочешь сказать, что эта эльфийская игрушка…

— Эльфийская игрушка? — повторил дракон, переводя на барда взгляд своих сверкающих как лампы глаз. — Ха-арр… Поэт! Не думаешь же ты, что я здесь просто развлекался? Неужели ты не догадался, для чего на свете существуют Сны Дракона?

— Сны Дракона? — тупо переспросил тот.

— Да. Драконовы Сны, та штука, что лежит сейчас перед тобой, та вещь, которую эльфы переняли много тысяч лет тому назад у нас и пользовались ею как игрой. Как по-твоему, зачем она нужна?