Святослав - Скляренко Семен Дмитриевич. Страница 27

Ключница Ярина не забыла того, что ей сказала княгиня, и часто думала: кого же ей взять себе на подмогу, кого доведется ввести в княжескую трапезную?

И хотя под началом у Ярины было много дворовых девушек, остановиться она не могла ни на ком: одна неповоротлива, другая дерзка, третья лицом некрасива, а таких князья не любили.

Ярина часто присматривалась к Пракседе. Она была лучше всех дворовых девушек. Переяславка, стройная, видная собой, с высоким лбом, большими темными глазами — красавица!

Но не все в Пракседе нравилось Ярине. У ключницы был зоркий глаз, и, хотя Пракседа прикидывалась тихой и кроткой, Ярина не раз замечала, что Пракседа часто ссорится с другими дворовыми. Видела ее Ярина и в гневе, когда в глазах ее пылала месть, губы были закушены до крови; она была зла, яростна, несдержанна. Очень красивая девушка переяславка Пракседа, но Ярина боялась ввести ее в княжескую трапезную.

Тем временем и сама Ярина почувствовала себя лучше, болезнь и слабость прошли, работала она хорошо. Княгиня молчала, и потому ключница решила подождать, поискать себе преемницу не только на Горе, но и на княжьих дворах — в Вышгороде или Белгороде. Ярина не раз говорила об этом княжьим тиунам, просила привезти нескольких дворовых девушек — ловких, расторопных, красивых.

Подошла уже осень, работы у ключницы было много, со всех княжеств и дворов везли на Гору всякое добро — жито, мед, воск, вяленую и соленую рыбу. Ярина ходила без устали, звенела своими ключами около житниц, медуш, бретяниц, хлевов, все думала, как бы чего не забыть приготовить к зиме.

Так вспомнила она и о голубятнях — надо было и для птиц запасти зерна, посмотреть, не повредил ли кто-нибудь стен.

К большой голубятне, построенной сразу за гридней, Ярина пришла на рассвете, когда еще все гридни спали: она не любила встречаться с ними — кроме брани да худого слова, от них ничего не услышишь. Поэтому Ярина тихо подошла к голубятне, поднялась по лесенке в закуток, открыла дверцу…

И вдруг она чуть не свалилась с лестницы, остолбенела, потом задрожала, потому что в сером утреннем свете увидела перед собою в каморке лицо, руки.

— Кто здесь? — прошептала Ярина, опасаясь, что это какая-то проделка гридней.

— Это я! — услышала она тонкий девичий голос.

— А ну, вылезай-ка! — сказала Ярина и стала спускаться по лесенке.

Следом за нею вылезла из закутка и спустилась на землю девушка, которой на вид было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. На ней была одна только сорочка, подпоясанная веревкой, ноги босые, лицо немытое, волосы растрепаны.

Но было в девушке что-то такое, что сразу привлекло Ярину. Девушка была очень напугана, и Ярине стало жалко, что она ее так напугала. Понравилось Ярине и лицо девушки, ее большие карие глаза.

А еще, разумеется, ключницу заинтересовало, откуда взялась эта девочка здесь, где живут гридни.

— Подойди-ка поближе, девица, — сказала Ярина. Малуша подошла, но, как видно, перепугалась еще больше. Ярина заметила, что она дрожит всем телом.

— Ну чего ты боишься? — как можно ласковей продолжала ключница. — Я тебе ничего плохого не сделаю, иди-ка сюда.

Девушка приблизилась еще немного.

— Ты откуда? — спросила Ярина.

— Из Любеча, — ответила девушка испуганным, но звонким голоском.

— А как зовут тебя?

— Малка.

— Вижу, что малка. Ты чья?

— Добрынина.

— Зачем очутилась на Горе?

— Брат Добрыня привез.

В это время послышались шаги, и на тропинке показался Добрыня, несший седло. Увидев ключницу княгини Ярину, которую гридни, как и она их, недолюбливали, он хотел поздороваться и обойти ее. Но ключница была не одна, она с кем-то разговаривала. Ступив еще один шаг, Добрыня с трепетом душевным увидел, что разговаривает она с его сестрой Малушей. Он остановился как вкопанный — не хватало только, чтобы ключница узнала про его грех.

Но дело уладила сама Малуша. Увидев Добрыню, она опрометью бросилась к нему и спряталась за его спиной. Уверенная, что теперь ей уже ничто не угрожает, она поглядывала из-за спины брата на ключницу уже другими, лукавыми глазами.

— Послушай, гридень, — произнесла Ярина, — что это за девушка?

Добрыня положил седло на траву, вытер вспотевший лоб и сказал:

— Это моя сестра.

— Так почему же она тут? — Ключница указала на голубятню. Добрыня безнадежно махнул рукой и вытолкнул Малушу вперед.

— А что мне было делать? — указывая на девушку, спросил он. — Поехал я ныне в Любеч, сам оттуда, отец у меня там, мать, был дед Ант… да вот еще сестра Малуша… Приехал я, поглядел — деда Анта нет, помер от печенежской стрелы, все добро деда добрые дядья забрали, отец и мать голодные, нагие, и она вот, Малуша, пропадает. Ведь пропадет, пропадет, вижу, сестра. А я ее люблю. Ты не смотри, ключница, что она такая неухоженная, худая. Она хорошая сестра. Правда, Малуша? Ну, говори!

Малуша молчала, да и что она могла сказать?

— Вот я и привез ее сюда, — продолжал Добрыня. — Пускай, думаю, будет подле меня, на Горе. А потом уж, как привез, задумался: что же мне с нею делать? Работу найти, да где? Жить сестре надо, а угла нет. Вот и надумали с гриднями: пускай живет Малуша тут, на голубятне, вместе с птицами, а ест то, что остается в моей миске.

Ярина посмотрела на Малушу, которая стояла перед нею, опустив руки; теплая улыбка согрела лицо старой ключницы. Ей понравилось, что Добрыня так просто и откровенно рассказал ей про свою сестру, понравилась и сама девушка с большими карими глазами, пытливо смотревшая на нее.

И еще почувствовала Ярина, как болят у нее все кости, вспомнила разговор с княгиней Ольгой, подумала о том, что надо ей брать кого-то себе на подмогу, — очень скоро она и вовсе не сможет работать.

— А что, — задумчиво высказала она вслух свою мысль, — если бы я взяла твою Малушу ко двору? Там для нее работа найдется.

— Матушка ключница! — закричал Добрыня, забыв, что все гридни боятся Ярины и избегают ее. — Да если бы ты взяла ее ко двору, я бы век тебя благодарил, пока жив, до смерти!

— Не надо меня благодарить, — вздохнула Ярина. — Там, на дворе, девке тоже будет нелегко. Пока мала — не много работы будут с нее спрашивать, подрастет — много, ох много придется работать. А ты не боишься, Малуша, идти на княжий двор?