Дева озера - Скотт Вальтер. Страница 12
5
Носился слух — ужасен он, -
О том, как Брайан был рожден:
Мать понесла его во мгле
На кровью политой земле,
Где груды праха и костей
Лежат под небом с давних дней.
Солдат испытанный — и тот
При зрелище таком вздохнет.
Здесь корень руку оплетал,
Что прежде гнуть могла металл;
Где сердце билось много лет,
Теперь был высохший скелет,
Там иволга, синица, дрозд
Себе нашли места для гнезд,
И, кольца мерзкие вия,
Сквозь прах и тлен ползла змея.
Хоть черепа размозжены
У полководцев той войны,
Но, как венец, вокруг чела
Цветов гирлянда расцвела.
Всю ночь, одолевая страх,
Блуждала дева в тех местах.
Не прикасался к ней пастух,
И ловчих не было вокруг,
И все же девичий убор
Алисе не к лицу с тех пор.
Ушла веселость прежних дней,
И поясок стал тесен ей,
И с этой ночи роковой
Девица в церковь ни ногой.
Пришлось ей в сердце тайну скрыть
И без причастья опочить.
6
Один меж сверстников своих
Рос Брайан, сумрачен и тих.
Сызмальства полный горьких дум,
Был нелюдим он и угрюм
И, уязвлен молвою злой,
Все думал, кто же он такой?
Ночами лесу и реке
Он сердце поверял в тоске,
Пока не вздумал как-то раз
В людской уверовать рассказ,
Что был родным его отцом
Туманом созданный фантом.
Вотще несчастному приют
Монахи кроткие дают,
Вотще ученые мужи
Врачуют скорбь его души -
Он и в томах старинных книг
Отраву находить привык,
И, в непонятные места
Все углубляясь неспроста,
Он в них отыскивал слова
Для каббалы и ведовства,
Пока, измучен и разбит,
С душой, исполненной обид,
В пещере горестной своей
Он не сокрылся от людей.
7
В пустыне позднею порой
Пред ним вставал видений рой.
Сын темных сил, у черных скал
Он ключ кипящий созерцал,
Пока, из пены вод рожден,
Пред ним не возникал дракон;
Туман спускался с высоты,
Приняв бесовские черты,
И неумолчный ветер выл,
Как хор восставших из могил.
И видел он грядущий бой
И поле смерти пред собой, -
Так, отрешенный от людей,
Себе он создал мир теней.
Но был на свете уголок,
Который сердце старца влек:
Ведь с материнской стороны
В родстве с ним Элпайна сыны.
И вот на дне его души
Раздался вещий глас бэн-ши,
А ночью ржание коней
Неслось с Бен-Харроу все сильней
И топот конницы у скал,
Где путь ничей не пролегал.
Наутро смотрит — там видна
Грозой разбитая сосна.
То знак войны! Он эту весть
В клан Элпайна спешит принесть,
Готовый клан родной опять
Благословлять и проклинать.
8
Все приготовлено. Пришла
Пора заклания козла,
И патриарха тучных стад
Клинком отточенным разят.
И смотрит жертвенный козел,
Как ток малиновый пошел,
Но вскоре смертной ночи мгла
Ему глаза заволокла.
Священник, хил и слаб на вид,
Молитву тихую творит,
И крест из тисовых ветвей
Спешит связать рукой своей.
Вдали, в Инч-Кэльяхе видны
Деревья — Элпайна сыны
Под ними спят, и, к ним склонен,
Тис стережет их вечный сон.
Подняв рукой дрожащей крест
И дико поглядев окрест,
Монах без воплей и без слез
Проклятье трусу произнес:
9
«Кто, с этим встретившись крестом,
Не вспомнит тотчас же о том,
Что мы, покинув отчий дом,
Выходим все на бой с врагом, -
Проклятие тому!
А тот из нас, кто бросит бой
И клан в беде оставит свой,
Не жди пощады никакой!
Нет, с прахом предков жалкий свой
Прах не смешать ему!»
Потом остановился он,
И тут мечей раздался звон,
И глас его был повторен
Вассалами со всех сторон,
Все вторили ему.
Сперва их клятва чуть слышна,
Потом, как бурная волна,
Восставшая с морского дна,
Растет и ширится она:
«Проклятие ему!»
И этот грозный клич во мгле
Орла встревожил на скале,
И, словно отклик боевой,
В лесу раздался волчий вой.
10
Когда утихнул гул в горах,
Опять заговорил монах,
Но глуше голос зазвучал,
Покуда крест он возжигал.
Безмерный гнев его не стих, -
Хоть призывал он всех святых,
Но тем лишь осквернял он их.
И у горящего креста
Твердили злобные уста:
«Вовеки будет проклят тот,
Кто меч немедля не возьмет.
Он от возмездья не уйдет:
Огонь безжалостно пожрет
Его в его дому.
Ему придется увидать,
Как будет кров его пылать
И дети малые стенать,
Но он о помощи воззвать
Не сможет ни к кому».
И женский крик со всех сторон
Был словно карканье ворон.
Навек предатель осужден:
Детьми — и то произнесен
Был приговор ему.
И прозвучал всеобщий глас:
«Пускай он сгинет с наших глаз,
Пускай погибнет в тот же час,
Пускай навек уйдет от нас
И скроется во тьму!»
И смесь стенаний, воплей, слез
В Койр-Эрскин голос эха нес,
Туда, где ввысь ряды берез
Взбирались по холму.