Иван Грозный - Скрынников Руслан Григорьевич. Страница 97

Избивали не только подозреваемых в измене, но и членов их семей. С женами, как свидетельствует немецкий источник, расправлялись на Волховском мосту. Связанных женщин и детей бросали в воду и заталкивали под лед палками.

В новгородских расправах ищут некий символический смысл, указывая «на весьма вероятную связь большинства опричных казней с эсхатологической идеей», с ожиданием Страшного Суда. Опальных бросали с моста в реку Волхов, и это был «основной способ умерщвления людей в Новгороде в январе 1570 г.». Мост через Волхов «был для царя символом наказания грешников». Большинство описанных опричных казней связано так или иначе с водной средой, знаменующей собой неверие. Фольклорная традиция связывала ад, преисподнюю с пропастью, дном реки (А.Л. Юрганов).

Такое построение кажется искусственным. Утопление в Волхове не было, конечно же, основным способом казни новгородцев во время опричного разгрома. Палачи топили некоторых осужденных не потому, что вода была символом неверия, а потому, что издревле это был один из самых жестоких способов расправы.

Место суда, Городище, располагалось вдали от Новгорода, а между тем царь хотел преподать урок всему населению крамольного города. По этой причине опричники волокли некоторых осужденных — мужчин, женщин и детей — в центр города, на Волховский мост, чтобы казнить их на виду у всего города.

Грозный приказал опричным катам привязывать младенцев к матерям и «метати в реку». И новгородские и немецкие источники одинаково описывают, как одни опричники сбрасывали связанных в воду, а другие разъезжали на лодке с топорами и рогатинами и топили тех, кому удавалось всплыть.

«Дело происходило зимой, — отмечают исследователи, — когда Волхов был покрыт льдом, и его, очевидно, пришлось специально разбивать». Может быть, опричники делали это под влиянием своих эсхатологических представлений? Свободно разъезжать в проруби на лодках было мудрено, это потребовало бы непомерного труда. Знакомство с водным режимом Волхова проясняет дело. Даже в суровые зимы под Волховским мостом, в истоках Волхова, сохранялись огромные полыньи.

Летописец весьма точно определяет круг лиц, привлеченных к дознанию на Городище.

То были новгородские дьяки и подьячие, местные помещики, богатые купцы, архиепископские бояре и дети боярские.

Среди других аресту подверглись богатые купцы Сырковы. Эта семья переселилась из Москвы в Новгород при Иване III. В годы правления Адашева Федор Сырков получил чин дьяка и возглавил приказное управление Новгорода. Сырковы были предтечей будущих российских купцов-меценатов. На собственные средства они построили в Новгороде несколько церквей. Федор Сырков участвовал в работах по составлению «Великих Миней Четьих». Когда писцы «повелением царя» приступили к изготовлению экземпляра «Миней Четьих» для Москвы и при этом один из них, Мокий, проявил нерадение, было ему тогда «прещение велико с яростию от Федора от Сыркова».

Опричники подвергли Федора пыткам, чтобы завладеть его деньгами. Купца бросили в ледяную воду, а затем вытащили на берег. После этого царь почтил образованного дьяка личной беседой касательно ада и смерти. Грозный задал жертве насмешливый вопрос: не видел ли он чего-нибудь в реке? Несчастный отвечал, что видел там злых духов, которые вот-вот заберут душу из его (царя) тела. По другой, более поздней версии, старик сказал, что побывал «в аду, где видел, что для него, Васильевича, там уже готово место».

У Сыркова было изъято 12 000 рублей серебром. Под конец Грозный велел поставить купца по колени в котел и сварил на медленном огне.

Жертвами судилища стали примерно 211 помещиков и 137 их домочадцев, 45 дьяков и приказных и примерно столько же членов их семей. Дьяки и подьячие по общему правилу владели поместьями в Новгороде. Опричники с достойным педантизмом перебили сначала всех семейных подьячих с их женами и детьми, а затем холостых.

Эти последние фигурируют в Синодике под общим заголовком «Новгородские подьячие неженатые».

Суд над главными новгородскими «заговорщиками» в царском лагере на Городище явился центральным эпизодом всего новгородского похода. Опричные следователи и судьи действовали ускоренными методами, но и при этом они не могли допросить, подвергнуть пыткам, провести очные ставки, записать показания и, наконец, казнить несколько сот людей за две-три недели. Всего вероятнее, суд на Городище продолжался три-четыре недели и завершился в конце января. С этого момента новгородское «дело» вступило во вторую фазу. Описав расправу на Городище, местный летописец замечает: «По скончании того государь со своими воинскими людми начат ездити около Великого Новгорода по монастырям».

Считая вину черного духовенства доказанной, царь решил посетить главнейшие из монастырей в окрестностях города не ради богомолья, а для того, чтобы самолично присутствовать при изъятии казны, заблаговременно опечатанной опричниками.

Сопровождавший царя Генрих Штаден пишет: «Каждый день он поднимался и переезжал в другой монастырь, где давал простор своему озорству». Опричники забирали деньги, грабили кельи, снимали колокола, громили монастырское хозяйство, секли скотину. Настоятелей и соборных старцев били по пяткам палками с утра до вечера, требуя с них особую мзду. В итоге опричного разгрома черное духовенство было ограблено до нитки. В опричную казну перешли бесценные сокровища Софийского дома. По данным новгородских летописей, опричники конфисковали казну также у 27 богатейших монастырей. В некоторых из них Грозный побывал лично. Царский объезд занял, самое малое, несколько дней, может быть, неделю.

Участники опричного похода и новгородские авторы-очевидцы единодушно свидетельствуют о том, что новгородский посад жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на Городище и монастырями. В это время нормально функционировали городские рынки, на которых опричники имели возможность продавать награбленное имущество. Положение изменилось после окончания суда и монастырского объезда.

Внимательное чтение источников опровергает традиционное представление, будто опричники пять-шесть недель непрерывно громили посад. На самом деле царь закончил суд над монахами за несколько дней до отъезда в Псков. В эти дни опричники и произвели форменное нападение на город.