В дебрях Камасутры - Славная Светлана. Страница 41

— Что Сонька, что Шер-Хан — одна контора. Подожди, ты сказала «меня»? Разве Иван Иванович не здесь?

Варя покачала головой.

— Шакабаки очень радовался, что второй пленник сбежал по дороге, и ему досталось меньше забот. Скажи, тебя не удивляет, что дурманящий порошок мы все выпили одновременно, а без сознания пробыли столь разное время?

Егор задумался.

— Может быть, все дело в алкогольном нейтрализаторе? Я принимал его незадолго до визита в храм, учитель сделал это гораздо раньше, а ты и вовсе к нему не прикасалась...

— Ну да, я мадху не пила, — фыркнула Варя.

— Потому и провалялась без сознания дольше всех. Господи, ведь ты могла умереть! — Егор обнял девушку за плечи и прижал к себе. — Сыроежка, я тебя теперь ни на секунду одну не оставлю. Знаешь, как тяжело за тебя волноваться?

— Догадываюсь, — рассмеялась Варя. — Я ведь тоже за тебя переживала.

— Что ж, подведем итоги, — бодро предложил Егор. — Нам осталось выяснить, где сейчас учитель, вызволить Маугли от Бандар-Логов, выбраться из джунглей, не попав при этом в лапы Шер-Хану, разоблачить перед народом преступные действия Кама-Соньки...

— И помочь Бахадуру завершить тяжбу с клюнутым в задницу кшатрием. Сущие пустяки! — пожала плечами Варя.

ГЛАВА 15

Иван Иванович Птенчиков ужасно боялся змей. В отличие от Варвары Сыроежкиной он не слишком разбирался в особенностях животного мира Индии, но подозревал, что этих ползучих тварей должно быть вокруг предостаточно. Едва опомнившись после приключения в пещере, он выломал себе крепкую бамбуковую палку и теперь продвигался вдоль берега незнакомой реки, тыча ею в буйные заросли.

Держаться у воды получалось не всегда — попадались места настолько непреодолимые, что приходилось сворачивать в обход. Во время одного из таких экскурсов в лесную глушь Птенчиков вдруг вспомнил, что змеи в здешних широтах могут не только ползать в траве, но и свисать с деревьев, кидаясь на путника в самый неожиданный момент и обвивая его смертоносными кольцами. Птенчиков живо представил, как превращается в кусок мягкого фарша и отправляется в мешкообразный желудок. Содрогнувшись, он поднял глаза — и тут же увидел, что могучий удав уже протянул к нему свой извивающийся хвост.

— Врешь, не возьмешь! — закричал Птенчиков и принялся со всей силы лупить бамбуковой палкой по коварной змее. На голову ему посыпалась кора и мелкие сучья, удав закачался, и Иван осознал, что сражается с лианой.

Дрожа от пережитого ужаса, Иван опустился на землю. Что за страна, что за обычаи... Глотать человека только за то, что он прошел мимо! Как это безнравственно... Может, взять палку и в другую руку? Одной колотить по земле, другой по деревьям. Хотя удав — не гадюка, стокилограммовую тушу бамбуковой палкой не испугаешь.

Иван жалобно всхлипнул. Ушу, кун-фу, тай-бо, карате-до — какая это все ерунда по сравнению с толстым хвостом и ненасытным желудком!

«Не смей впадать в панику, — сурово зазвучал внутренний голос. — Подумаешь, удав! Здесь еще и тигры водятся, и леопарды, и пантеры...».

— Спасибо, утешил! — фыркнул Птенчиков. — Я знал, что ты не оставишь меня в покое в трудную минуту.

Он поднялся, подобрал свою палку и двинулся вперед.

— Если честно, я предпочел бы быть съеденным тигром. Он хотя бы теплый, пушистый и млекопитающий. Не то что змея — одна склизкость...

Весь день Иван шел через джунгли и распевал во весь голос шлягеры времен своей юности, справедливо рассудив, что его пения испугаются даже слоны. Впрочем, когда он и впрямь увидел слонов, звуки застряли в его горле: уж больно величественным было зрелище. Старый предводитель семейства вдумчиво пережевывал выдранное с корнем банановое деревце, три его сына покачивались рядом плечо к плечу. Птенчиков почтительно попятился и, лишь удалившись на значительное расстояние, решился запеть снова.

Переночевал он на ветвях дерева, предварительно убедившись, что это действительно ветви, а не затаившиеся удавы. Муки голода и ощущение постоянной опасности так и не дали ему заснуть. Поутру мэтр по неразрешимым вопросам продолжил свой нелегкий путь, и, когда новый приступ отчаяния уже был готов захлестнуть его душу, река исполнила изящный поворот и вывела его к знакомому городу.

Возблагодарив всех богов, населяющих окрестности, Птенчиков сориентировался по сторонам света и поспешил к тому месту, где они оставили машину времени. Раскидистый баньян с дуплом посередине был цел и невредим. Отыскав неприметную кнопку, Птенчиков проник внутрь кабины и поспешил к компьютеру.

Монитор светился загадочной надписью:

«Уходим в Шамбалу. Связь в режиме „онлайн“ невозможна. Варвара».

То есть как это — в Шамбалу? Где они нашли эту мифическую Шамбалу? И главное, ЗАЧЕМ им туда понадобилось идти? Птенчиков в растерянности защелкал клавишами. Хорошо бы прочитать предыдущие сообщения, может, тогда что-то прояснится?

Однако осуществить задуманное Птенчикову не удалось: компьютер завис, не желая менять картинку и не реагируя на робкие попытки Ивана воззвать к его электронному разуму. Связь с Центром тоже не действовала.

— Да что же это такое! — воскликнул Иван, проклиная свою полную техническую несостоятельность. Сюда бы Гвидонова, он бы мигом привел упрямую машину к повиновению!

Посидев в кабине еще немного и ополовинив запас аварийных завтраков, Иван Иванович Птенчиков принял единственно возможное решение: нужно срочно найти эту самую Шамбалу. Он выбрался из дупла, восстановил защитный барьер замаскированной машины времени и направился в сторону города. Мэтр не знал, что на другом конце временного коридора весь ИИИ тщетно бьется над расшифровкой таинственных сообщений, отправляемых в режиме повышенной секретности поселившимся в клавиатуре компьютера муравьем.

Егор с Варей осторожно пробирались по вымершим улицам старого города. Вдруг Гвидонов схватил девушку за руку и, резко дернув, потащил к разрушенным стенам княжеского дворца.

— Ты чего? — взвизгнула Варя.

— Тише. Вон, гляди, старички твои кучкуются, — прошептал Егор, заглядывая в пролом. — Неплохо бы послушать, что замышляют эти престарелые киднепперы. Удружила ты со своими омолаживающими процедурами! Ладно, поползли к тем камням, оттуда должно быть слышно.

В это время семеро доживших до этого дня Бандар-Логов были заняты обсуждением важного вопроса: убить им Маугли, сынка ненавистной Каа-мы, или не стоит? Трое доходяг, не успевших пока искупаться в Вариных котлах, настаивали на том, что от мальчишки надо избавиться как можно скорее:

— Мы должны очистить наши бессмертные души от бремени гнева, — шамкал самый древний из них. — Какая нам от него польза? Прикончим поскорее, и можно будет подремать спокойно.

— Твои мозги совсем протухли, — констатировал крепенький бодрячок, дядюшка известного нам кшатрия, коварно клюнутого в задницу павлином-алкоголиком. Он одним из первых нырнул в «котел молодости» и теперь очень гордился вновь отросшей густой шевелюрой: он поминутно встряхивал головой, дабы убедиться, что новые волосы на месте, отчего сильно смахивал на норовистого скакуна. — Уж лучше избавиться от тебя, пока ты не издох и не начал смердеть. Похитив Мозгопудру, мы схватили за хвост свою удачу. Надо отправить гонца к Каа-ме и сообщить, что ее сын в наших руках. Когда она примчится сюда, мы потребуем вернуть наши денежки в обмен на мальчишку.

Старички загомонили, обсуждая столь заманчивую перспективу.

— Тела ваши помолодели, а в головах сплошной маразм, — снова зашамкал неугомонный старикашка. — Я согласен, мальчишку можно не убивать, к чему брать лишний грех на душу. Но и богине отдавать незачем. Пусть помучается.

— У кого еще маразм, — проворчал дядюшка кшатрия. — Что ж мы будем делать с таким количеством богов на территории отдельно взятых джунглей?

— А давайте убьем Каа-му? Она нас обманула, так что это и грехом не будет считаться.