Киммерийское лето - Слепухин Юрий Григорьевич. Страница 27

Сестры съездили в «Ванду» — совершенно безрезультатно, как Ника и предсказывала; еще издали увидев толпу у обоих входов в магазин, они не стали даже узнавать, из-за чего свалка, чтобы не расстраиваться понапрасну. Набегавшись по Петровке и по Кузнецкому, ничего толком не купив да еще попав на обратном пути в самый час пик, истисканные и полузадушенные в троллейбусе, они еще раз ругнулись из-за Адамяна, а дома Светлане подвернулся под горячую руку Юрка — бедняга был опять обнаружен на диване, со сборником «Зарубежный детектив», и тут-то уж схлопотал за все сразу, по совокупности: за нелюбовь к бритью, за лень, за литературные вкусы, достойные снежного человека, и вообще за то, что женился.

— За это я уж давно себя ругаю, — согласился Юрка, благодушно позевывая, чем окончательно испортил Светлане настроение.

— Предлагаю ехать завтра утром, — объявила Ника за обедом. — Иначе мы тут все перебесимся от этой жары. Светка сегодня чуть не выцарапала своему Кострецову глаза, а перед этим еще обругала в магазине продавщицу.

— Обругала, — огрызнулась Светлана. — Эту дрянь надо было убить на месте!

— Ника права, поезжайте завтра, — сказал Иван Афанасьевич. — Вы знаете, мы гостям всегда рады, но сейчас какое же гостеванье — одна нервотрепка. А на дачу ехать — тоже нет смысла на день-другой. Мы уж с матерью после вашего отъезда переберемся.

— Ну что ж, завтра так завтра, — флегматично согласился Юрка. — Я тогда съезжу вечером на заправку. Кстати, вам воду часто приходится доливать?

— Да вроде нет. А что?

— Помпа подтекает. Боюсь, через сальник.

— Да, если через сальник, то это плохо. А с прокладкой ничего не может быть? Ты затяжку фланцевых болтов не проверял?

— Проверял.

— Самое уязвимое место этот чертов сальник… Хорошо бы купить запасную помпу, в сборе, только вряд ли ее сейчас достанешь, в разгар-то сезона. Можно, конечно, попытаться съездить завтра на Бакунинскую… но это ж пока откроется магазин! Значит, опять задержитесь на сутки, выезжать из Москвы в полдень уже бессмысленно. Слушайте, ребята, а что вам эта течь? Это зимой плохо, если в системе антифриз, а летом — ну, будете подливать водички при каждой заправке…

— Можно, — Юрка пожал плечами. — Хотя, вообще, это риск.

— Брось ты заниматься перестраховкой, — вмешалась Светлана. — Всякая поездка — это риск! Вот Игин со своей Секретаршей отправился в прошлом году за грибами — десяти километров не проехали, как грохнулись. Ему потом одни кузовные работы обошлись в четыреста рэ.

— Вообще, поездки с секретаршами порой обходятся значительно дороже предварительной сметы, — заметил, улыбаясь, Адамян и ласково посмотрел на Нику.

— Вам это, несомненно, известно лучше, чем кому-либо, — отозвалась она ледяным тоном.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1

Мамай нашел потерпевших бедствие у того самого придорожного холмика, где ему нужно было сворачивать на проселок. Затормози они немного дальше, и он повернул бы к лагерю, не обратив внимания на стоящую впереди серую «Волгу». Но она не доехала до поворота и теперь стояла здесь на обочине, извергая из-под капота клубы пара; удивило Мамая то, что все пассажиры, включая водителя, преспокойно оставались на месте, словно им и дела никакого не было до того, что происходило с машиной.

Витенька свернул на лагерный проселок и, выскочив из «конвертибля», направился к «Волге» неторопливой ковбойской походочкой, вразвалку и держа руки в карманах джинсов — большими пальцами наружу.

С водительского места навстречу ему вылез небритый молодой мужчина в расстегнутой гавайке.

— Привет москвичам! — прокричал Мамай, бросив взгляд на номер «Волги». — Это что же у вас, испытательный пробег? Экспериментальная модель с двигателем системы Ползунова, понимаю. Не слишком ли долго приходится разводить пары?

— Вам смешно, — сказал небритый безнадежным тоном. — А мы с этой стервой намучились уже вот так…

— У меня есть канистра воды, — предложил Мамай.

— Теперь это ей уже как мертвому припарка.

— А что случилось?

— Помпа полетела. Размололо подшипники, ну и сальник, естественно, заклинился. Хлещет прямо струей…

Они подошли, открыли капот. Витенька, отворачивая лицо от пара, взялся за лопасть вентилятора, пошатал взад-вперед и присвистнул.

— Да-а-а, — сказал он уважительно, — это надо уметь…

Из машины тем временем появились еще двое пассажиров — женщина лет тридцати, коротко стриженная, с худощавым нервным лицом, и элегантный брюнет в огромных солнцезащитных очках, похожий на киношника. Четвертая пассажирка осталась в машине, лица ее Витенька разглядеть не мог — она сидела сзади, безучастно глядя в окно.

— Что ж это вы, друзья-однополчане? — сказал он. — Изредка ведь не мешает вспомнить и о том, что существуют на свете смазочные материалы, а? Сразу видно людей, далеких от техники. Что, небось гуманитарии?

— Анти, — томно произнес брюнет. — Скорее, антигуманитарии.

— Кончай выпендриваться, — раздраженно сказала женщина и обратилась к Мамаю: — Спасибо, что вы ради нас остановились, но тут, пожалуй, ничем не поможешь. Мы подождем встречной машины и попросим взять нас на буксир обратно до Феодосии…

Витенька поскреб в бороде, иронически прищурясь.

— Странное у вас представление о Феодосии, — сказал он. — Вы что же думаете, запчасти там продают на базаре, рядом с солеными бычками? Или вручают бесплатно при въезде в город, как памятки ГАИ на Чонгарском мосту?

Москвичи удрученно молчали. Распахнулась задняя дверца, и на шоссе вышла четвертая пассажирка «Волги» — очень юная, в шортах и мужской рубашке с подвернутыми до локтя рукавами, с длинными черными волосами, свободно рассыпанными по плечам и подрезанными на лбу прямой челкой, как на некоторых древнеегипетских портретах. Небрежным кивком ответив издали на Витенькино приветствие, она отошла в сторону и, сорвав веточку полыни, стала растирать в ладонях.

— Нет, ну есть же там таксисты, — сказал небритый с надеждой. — Обычно у них можно достать что угодно…

— У здешних таксистов? Ха-ха, — сказал Мамай. — Вы никогда не интересовались историей Феодосии, хотя бы в объеме первой главы туристского путеводителя? Так вот запомните: когда-то это был ионийский торговый эмпорий. В Афинах еще не слыхали о Перикле, а феодоситы уже умели драть с ближнего семь шкур… причем весьма успешно, если судить по тому, что уже очень скоро заштатная колония сделалась самостоятельным полисом с правом чеканить монету. Страбон, во всяком случае, утверждает, что по грузообороту порт Феодосии не уступал Пантикапею. Эти имена говорят что-нибудь вашим антигуманитарным умам? — Он строго оглядел слушателей и добавил: — Так или иначе, я не советовал бы вам вступать в торговые — и тем более незаконные — отношения с потомками этих античных бизнесменов. Гены, знаете ли, штука устойчивая…

— Спасибо за лекцию, но я не понимаю одного, — сказала женщина и, запустив руку в карман к небритому, достала смятую пачку сигарет. — Я не понимаю, где мы теперь достанем эту проклятую помпу, если ехать за ней в Феодосию нет смысла?

— В Феодосию нет смысла ехать без надежного провожатого, — пояснил Мамай — Ибо это как раз то место, куда, как говорят испанцы, можно пойти за шерстью и вернуться остриженным. Поэтому сейчас я отбуксирую вас в лагерь, а в город мы поедем вместе, завтра утром. Мне все равно нужно в банк. И там я сведу вас с человеком, который может достать не только помпу, но и комплект новой ярославской резины.

— Это идея, — сказал небритый, протягивая стриженой зажигалку. — А в какой лагерь вы нас потащите? Вы что, дикари?

— От дикаря слышу, — ответил Витенька. — Я имею в виду лагерь Феодосийского отряда Восточно-Крымской экспедиции Института археологии Академии наук СССР. Ленинградского отделения, если уж быть точным до конца. Между прочим, наш институт был головным, пока Москва не узурпировала даже этого…