Не называй меня майором... - Словин Леонид Семенович. Страница 23
— Они и в офисе были. Старлей, он рыжеватый…
— Да. В конопушках. А сержант — мордастый, угрюмый…
Игумнов не ошибся: патрули действительно приезжали — им нужен был он — Качана…
— У них какие-то дела к Евгению.
— Я так и понял.
Сосед сказал напоследок:
— Заезжайте. Было приятно…
— Нам тоже.
Они направились к лифту. Дверь позади захлопнулась.
Качан вызвал кабину, мигнул младшему инспектору. Тот вошел в лифт.
Начал спускаться. Качан остался на площадке. Подождал.
На площадке было тихо. Так продолжалось несколько минут. Потом в квартире соседа раздался телефонный звонок. Трубку сняли.
Сам разговор слышен не был…
Качану это не понравилось. Получалось, будто кто-то наблюдал за лестничной площадкой и позвонил соседу сразу, как только они ушли…
Он неслышно спустился вниз. Карпец ждал его на выходе. Он сунул половик под входную дверь — теперь они могли вернуться в дом без особого шума в любую минуту.
— Перекусишь? — Карпец мог, наконец, приняться за бутерброд.
Качану ничего в рот не лезло. Он покачал головой.
— Поднимешься наверх. Будешь внутри, на лестнице… — Старший опер щелчком отбросил сигарету.
«Ну и дела…» — Так скверно ещё никогда не было.
— Про патрулей не знаю, а Коржаков ещё может объявиться. Приметы у него хорошие — коренастый, темноволосый, приятные черты лица…
5.
Сам Качан видел Коржакова только однажды, но в течение целой ночи.
Времени присмотреться было предостаточно.
В тот день предупредили из Транспортного Управления:
— В ноль часов быть в «Шереметьеве». В транзитной зоне у них два нигерийских наркокурьера, летят из Рио-де-Жанейро. Ты выступишь в роли инициатора. Это оперативная комбинация. Вроде все данные пошли от тебя. С тобой едет один человек и ещё начальник розыска домодедовского Аэропорта Желтов…
Желтова Качан отлично знал — закадычный дружбан Игумнова, заканчивавший вместе с ним Академию — тяжелый, лысый, с грубым в серых щербинках лицом. Он был идеальныим напарником.
Поездка обещала быть легкой и приятной.
— Теперь детали…
Наркотики обоих курьеров были спрятаны в багаже. Вещи следовали отдельно.
— Разобрался?
— Сто процентно.
При успешной реализации Качана и начальника розыска в о з д у ш к и ждали поощрения: Качан мог рассчитывать на снятие раннее наложенного на него взыскания. Примерно так же обстояло дело и у Желтова.
— Действуй…
Оперативная группа со своим сообщением о наркокурьерах из Бразилии свалились к дежурному в «Шереметьево», как снег на голову.
Вместе с Желтовым прибыл и человек, добывший в действительности всю информацию о наркокурьерах. Представитель какой-то фирмы, носившей незапоминающееся малозвучное название. Теперь Качан уже знал его — «Освальд». Сотрудник фирмы — коренастый, представительный мужик — держался по-армейски, просто.
— Коржаков Евгений Иванович… — Представившись, сразу перешел на ты. — Можешь просто Евгений…
Он был явно из старших офицеров спецслужб, по виду и манерам тянул в звании на полковника. Было ясно: в случае успеха Евгений может рассчитывать на реальное поощрение — процент от стоимости конфскованного товара.
В тот вечер полковничьего вида представитель и его проблемы Качана не интересовали. О чем он теперь сильно сожалел. А тогда…
Дежурный аэропорта передал их молодой женщине — старшему инспектору контрабандного отдела. Коржаков в соответствии со своей легендой сразу ушел в тень. Все чары таможенницы достались на долю Качана…
— Постараемся, чтобы все на высшем уровне…
Старший инспектор задержала в руке его ладонь, рука оказалась ухоженной, теплой.
Качан — нормальный мужик — ответил рукопожатием и улыбкой.
Он уже попал под обаяние молодой таможенницы.
Неожиданная приязнь показалась ему взаимной, могущей иметь последствия.
«Интересно, где они тут уединяются в таких случаях…»
Не могло быть, чтобы в огромном аэропорту не было ни одного укромного места.
«Может в одном из бортов. В каком-нибудь из „боингов“…
— Идемте …
Таможенница пошла впереди. У неё были идеально округлые бедра — две долгие рыбины. По внутренней лестнице они поднялись на следующий этаж. Желтов и Коржаков остались в дежурке.
— Сюда…
Она толкнула обитую серым дерматином дверь.
Внутри оказалась служебка непонятной фирмы: высокий барьер, развешанные по стенам схемы. Двое амбалов за столами у окна подняли головы.
По комплекции каждый из них мог сойти за вышибалу. Один из них поднялся к барьеру. Это был сотрудник ФСБ.
Ему, по-видимому, позвонили снизу.
— Данные на наркокурьеров у вас?
— Вот…
Качан передал заранее подготовленную записку.
— Иса Рака Зария… И еще…
Второй ФСБшник за клавиатурой быстро вывел на экран компьютера списки летящих транзитом . Поднял голову:
— Вот они. Летят по маршруту Рио-де-Жанейро — Москва — Ломе.
Скоро у них посадка в самолет на Лагос…
Через несколько минут они уже знали:
— Сейчас они в транзитной зоне. Сидят отдельно друг от друга .
Делают вид, что незнакомы . С прибытием самолета начнется погрузка багажа…
***
Тридцатитрехлетний Иса Рака Зария — коренастый угрюмый африканец, не вступал в общение с другими пассажирами. Его самолет прибыл ещё с вечера, нигериец ждал свой рейс, прохаживаясь вдоль зоны для транзитников, не подозревая , что находится на крючке спецслужб.
Качан незаметно наблюдал.
Нигериец выглядел внешне весьма уверенно, хотя Качан сразу угадал в нем глухое тревожное волнение.
В какой-то момент он заметил, как африканец поймал на себе неосторожно брошенный взгляд одного из таможенников — волнение его сразу стало заметным. Африканец, как опасный хищник, взад и вперед двигался в своей запертой клетке.
К тому моменту, когда старший инспектор контрабандного отдела таможни — назвала его фамилию, это был уже другой человек.
Иса Рака Зария мгновенно вспотел, почти на глазах превращаясь в растерянного юнца, у которого опустились руки. Однако, инспектор словно ничего не замечала. Переговаривалась с проходившиими мимо коллегами, отвлекалась на пустяки.
Тут играли ту же игру, что и менты, когда обнаруживали наркотики либо оружие, либо другое недозволенное вложение где-нибудь в камере хранения ручной клади.
Как ни в чем не бывало, инспектор спокойно предложила ему собственноручно заполнить таможенную декларацию.
Иса Рака Зария должен был подтвердить наличие одного места ручной клади и одного места багажа.
— Please…
Нигериец подтвердил следуемое. У него был неровный плохо разработанный почерк. Он ответил утвердительно на вопрос об отсутствии у него с собой наркотических средств, вещей и предметов, не принадлежащих ему. С каждой минутой он волновался все больше. Качану по-человечески было жаль его. На вопросы тот отвечал невпопад, руки его дрожали. По лицу стекали струйки пота.
Сразу вслед за этим инспектор пригласила понятых и предложила нигерийцу пройти в зал комплектации транзитного багажа — опознать свои вещи.
На короткое время наркокурьер воспрянул духом.
Войдя в зал, он сразу уверенно показал на грязно-коричневатую сумку, лежавшую среди других сумок и чемоданов.
Сумка была закрыта на металлический замок. К ручке была прикреплена багажная бирка, номер её совпал с номером отрывного талона, который предъявил нигериец…
На сносном английском инспектор предложила нигерийцу открыть замок.
Нигериец держался из последних сил. Пот застилал ему глаза. Безумным взглядом он окинул инспектора и державшегося с ней рядом сотрудника…
— Там только книги… Подарок .
— Прекрасно. Вот и покажите.
Сумка уже находилась на столе для досмотра.
Нигериец повиновался. Щелкнул замок.
Книги оказались научными, в отлично сделанных переплетах с золотыми тиснениями, с весьма мудреными названиями на английском.