Отстрел - Словин Леонид Семенович. Страница 9
— По-видимому.
— Отлично.
С этой минуты в деле об убийстве Нисана Арабова они становились естественными партнерами.
Народ у дома все не расходился. Президент «Лайнса» еще постоял у угла — запах скошенной травы с газонов чувствовался тут особенно сильно. Он вошел в ближайший подъезд. Стандартный вестибюль. Высокий холл, разделенный на лестничный и лифтовый отсеки, почтовые ящики вдоль стен. Общая дверь в четыре квартиры нижнего этажа… Киллеры, по-видимому, использовали лестничный отсек. По прибытии лифта с Нисаном появились внезапно, открыли огонь. Следы их пребывания следовало искать на одной из лестничных площадок, чем в настоящее время, вероятнее всего, и занимались менты.
У машин Рэмбо вновь увидел Неерию, тот стремительно пробирался ему навстречу между лимузинами. За ним с трудом поспевал восточного вида пожилой человек в скромном костюме, в сандалиях. За обоими полукругом двигалась охрана. В последний момент Неерия словно что-то почупствовал. Обернулся:
— За Нисаном приехали…
Он подавил прорывавшийся в горло всхлип.
Во двор въезжал длинный закрытый «кадиллак», он должен был доставить тело убитого, для вскрытия в морг в Хользунов переулок и далее сразу в аэропорт Домодедово.
—Сейчас невестка спустится… — Неерия не назвал ее по имени: сегодня оно имело второй — жесткий — смысл. Вдову Нисана звали Умри. С ударением на последнем слоге. Рэмбо всегда поражала его выразительная краткость. Как жилось ей с этим именем?
Неерию отвлекли, он успел только представить своего спутника:
—Это друг Рахмона-бобо, он тебе все расскажет…
Речь шла об исчезнувшем родственнике, дяде Нисана и Неерии.
— Рахмон-бобо решил пойти в магазин. Это тут рядом. Нисан, наверное, говорил…
— Да, я знаю.
Старик предпочел коротко напомнить:
— Готовились обедать. Вечером ему улетать. Обычно он не задерживался. Я подождал минут сорок. Нет. Час — то же. Машина за ним приехала… Его нет! Так до сих пор…
— В магазине вы спрашивали?
— Они говорят, не помнят! Как не помнят?! Такой ни на кого не похожий человек, пожилой, странный…
Рэмбо знал обстоятельства. Один из его людей уже занимался проверкой служащих магазина.
—Что вы полагаете?
Старик достал бумажник. Со стороны казалось, что он хочет предложить деньги. В бумажнике лежал клочок бумаги, вырванный из школьной тетради.
—Вот! В ящик бросили…
В записке было выведено крупно: «Пятьдесят тысяч долларов США…»
Ниже подробно объяснялось: «В час ночи на поле центрального аэродрома за аэровокзалом слева, если идти с Ленинградки, у забора оставить в белой коробке из-под торта „Сказка“…»
«В белой… Ладно!»
Время еще было.
—Ковача будут вскрывать завтра… — Неерия наконец освободился. — Все делается. Гроб, место на кладбище, венки… Похороны в среду. Соберутся, я думаю, все, в ком еще есть порядочность… — Иногда он выражался по-восточному выспренно.
Рэмбо все замечал: дама-секьюрити на заднем сиденье «мерседеса» с женой Ковача, что-то быстро-быстро шепчет ей на ухо.
Неерия порывался идти, но что-то удерживало.
— Сколько всего… Тут еще неувязка с самолетом. Придется лететь до Самарканда, оттуда машинами… Закон требует, чтобы тело как можно скорее вернулось в землю…
— С билетами тяжело…
— Наш земляк из отряда космонавтов позвонил в Домодедово, в Самарканд. Там все делают. Много людей собирается лететь… Фирма арендует самолет… Я хотел бы и тебя видеть! Но… — Он развел руками.
Рэмбо повторил его жест. Все это было лишь преамбулой серьезного разговора.
—Что сегодня требуется от нас? — спросил Неерия.
Рэмбо начал с форменных бумаг — согласий сотрудников на их проверку. Оформляясь, служащие предоставляли фирме право контролировать их любым способом. Вплоть до детектора лжи.
— Мы передадим факсом.
— Надо объявить вознаграждение за информацию об убийцах.
— Обязательно…
К ним уже пробирались ближайшие соратники, клиенты.
Шелковый шуршащий костюм пришел в движение.
— Я не спокоен. Аркан звонил в ГУОП. Но менты совсем оборзели… Нисана могут задним числом объявить мафиози…
— В квартире Нисана все время должны находиться
надежные люди…
Неерия поискал глазами Воробьева — нового начальника собственной службы безопасности, полковника, только что перешедшего из аппарата Министерства внутренних дел. Тот подошел сам — старый служака, коренастый, с мясистым коротким носом. Неерия отдал соответствующее распоряжение.
— У меня тоже новость. Ковач не был сегодня вписан в график сопровождения! За Нисаном должен был ехать Шайба… Ковача поставили на маршрут в последний момент.
— Он не заезжал в офис?
— Нет. За ним домой послали водителя. Оттуда сразу погнали к Нисану. Ковач заранее не знал, что поедет.
— А что Шайба?
— Так и не нашли.
— Звонили домой?
— Я сам несколько раз набирал номер. Трубку не снимают. Я думаю, телефон отключали.
— Шайба еще обитает у родителей?
— Ну! Я послал машину. Отец сказал, что сын не приехал.
Служака оглянулся на Рэмбо. Тот внимательно слушал.
—Я дал команду искать. Морги, больницы. Несчастные случаи…
Неерия спросил еще:
— Аркан не вернулся?
— Советник все еще в офисе.
— Появится — срочно ко мне…
На наружном посту «Дромита» заметили подъехавшего к Фонду Красноглазого, но открыть не спешили. Аркан ждал за решетчатой запертой дверью. Дежурный секьюрити сделал пару коротких затяжек.
«Перебьется…»
Вольница Савона только делала вид, что их роль в фирме сводится к обеспечению безопасности. У нее было свое дело и свой шеф. То один, то другой охранник из окружения Савона на время внезапно исчезал. Возвращался тоже неожиданно. На стоянке появлялась новая лайба. «Вольво» или «БМВ». Машины гнали через Германию. Поездки регулировал Савон лично, он же налом — из рук в руки — отпускал суточные. Отчитывались тоже перед ним.
С руководством «Дромита» гориллы разговаривали дерзко. Обстановка напоминала судно с пиратским экипажем из детской книжки. Савон да еще старшие смен личным примером гасили открытый бунт, который мог вспыхнуть в любую секунду.
Так было и сейчас. Старший смены опередил охранника, отбросил накладку на двери, открыл замок.
— Ну как там, Аркадий Акбарович?
Красноглазый махнул рукой:
— Наповал! Оба…
— Несчастье… — Старший вспомнил. — Вы ведь наверняка ничего не ели… Я сейчас распоряжусь насчет чая!
— Можно чифирь…
По жизни Красноглазый был авантюрист, игрок, распутник. Вместе с Нисаном ему приходилось входить в запой, выходить. Баловался он и наркотой. Не знал середины. Меры, которую хорошо чувствовал и умел соблюдать Нисан.
«Наслаждение должно быть непрерывным…»
Он прошел в кабинет Арабова. Стальной огромный сейф был ему хорошо знаком, Нисан не раз просил что-то оттуда взять, кому-то передать, отвезти. Как правило, он не держал в нем никаких мало-мальски важных документов. Рыжий отпер сейф. Содержимое было на виду: несколько прозрачных папочек… Аркан просмотрел их одну за другой.
«Это — смерть…»
Он с силой грохнул дверцей.
Чека, выписанного на «Юнион Банк Суиссез» в Женеве, не было. Стол Нисана тоже был пуст.
Моторность, поселившаяся в нем с первой же минуты после гибели Нисана, давала о себе знать.
Он уже предчувствовал, что случится потом, когда бушующая в нем энергия потеряет возможность выхода. Представлял последствия, которые легкомысленно надеялся избежать или по крайней мере оттянуть…
В ящике стола, в самом низу, нашлась единственная сигарета и зажигалка. Он положил их туда, когда оба они с Нисаном в единочасье бросили курить. Сигарета была мятой, с худым фильтром. Красноглазый был и сам не в порядке — несвежий, обсыпанный перхотью. Дым воспламенившейся сухой бумаги горько защекотал горло, проник в легкие. Аркан ощутил слабое головокружение.
«Каждый раз — стоит закурить месяц или год спустя, под рукой — никогда ничего, кроме самого что ни на есть дерьма…»