Транспортный вариант - Словин Леонид Семенович. Страница 5

Он подождал, пока дежурная устроится за столом.

— Да. С вашей сотрудницей.

— С кем?

— С Белогорловой.

Ему представилось, что Кучинская должна обязательно вскрикнуть, нелепо выбросить вверх руки, но она только поежилась, как от холода.

— Авария?!

— По-видимому… — Денисов дал ей время прийти в себя.

— Гоняла она по-страшному. Никто не хотел к ней садиться… Последствия тяжелые? — Кучинская проснулась окончательно. Это было заметно по тому, как она вспомнила о своих обязанностях. — Директор пансионата уже знает?

— Нет.

— Надо звонить.

— Случай произошел вблизи Варшавского шоссе, — Денисов хотел привлечь ее внимание к обстоятельствам, в то время как Кучинскую волновали последствия. — Белогорлова прописана в другой части Москвы…

— В Южном Измайлове.

— Непонятно, как она оказалась на Варшавском шоссе? Никто не живет там из ваших сослуживцев? Или вблизи…

— Наши по большей части живут в Измайлове. — Она подумала: — А родственники Белогорловой? Им ничего не известно?

— Мать еще ни о чем не знает. — Он немного помолчал. — Белогорлова замужняя?

— Замужняя, — маленькие глазки на этот раз посмотрели сердито, но их осуждение относилось не к Денисову, скорее к целому поколению мужчин и женщин — «нынешним», запоздавшим с рождением лет на двадцать пять тридцать. — Но с мужем не живет.

— Может, вы знаете ее друзей?

Она покачала головой:

— Пожалуй, в пансионате никто их не знает. Белогорлова ни с кем не делилась.

— Замкнута?

— Чрезвычайно. Кто-то сказал: «Кошка, которая гуляет сама по себе».

Она-всего три года у нас. Приехала, если не ошибаюсь, из Калининграда. Но сама здешняя, из Подмосковья.

— Кто ее муж?

— Не знаю. Вам лучше поговорить с директором…

Гилим Иван Ефимович. Хороший человек. Он подскажет.

Денисов достал визитную карточку:

— Передайте, что я его жду завтра, — он посмотрел на часы, — нет, уж% сегодня, в девять. Адрес здесь есть. — Он предпочел бы узнать от Кучинской больше.

— Как работник, — подумав, сказала дежурная, — не хуже других. Как человек… — она пожала плечами.

— Вы ее видели сегодня?

— Конечно. Мы здесь все как на ладони. Я имею в виду сотрудников.

— Как она была одета?

— Красное пальто, берет… — дежурная поправила кофточку. — Помню, как она впервые появилась в пансионате… Чем-то похожа на стрючок-в коротком пальто, с плоским, извините, задиком, головка откинута, — Кучинская вздохнула. — Морщит лобик под шапкой.

То ли шапка тесна. Может, головка болит… Понять ее трудно… Но жить-то она будет?

— Не знаю.

— Жалко…

— Когда она закончила работу?

— В семнадцать. Уехала на служебном автобусе.

— Разве Белогорлова ездит не на «Запорожце»?

— Нет, сегодня со всеми вместе. С ней садился наш культурник — Костя. И в последнее мое дежурство «Запорожец» отсутствовал.

— Вы дежурите через три дня?

— Сейчас через два — сменщица болеет… Автобус довозит до метро. А кому надо, может выйти раньше. У троллейбуса, например.

— Могли они кого-нибудь посадить по дороге? Когото из знакомых?

— Вполне.

Денисов подумал.

— Много обычно людей едет в автобусе?

— Человек пятнадцать.

— Мы можем переговорить с кем-то из них?

— Сейчас? — она развела руками. — С кем?

Они вышли в коридор. У лифта горела неяркая надпись: «Выключен до утра». Направились к лестнице.

— Что за люди здесь отдыхают? — спросил Денисов.

— В основном автомобильная промышленность… — Кучинская не спеша стала спускаться. — Шофера. Автомобилисты. Бывают и директора предприятий. Но сейчас— практически все желающие. Погоду видели?

В летнее время у нас хорошо… — на малоподвижном лице мелькнуло подобие улыбки. — Лес, поляны. Как-то маму сюда приглашала…

«Семьи нет, — подумал Денисов. — Так и живет с мамой».

— Ей очень понравилось!

— Лечение получают?

— Свежий воздух, покой. Еще рыбалка.

— Вы постоянно работаете дежурной?

— Да нет. На все руки от скуки. Приходилось замещать и Леониду

Сергеевну. И по хозяйственной части…

Между прочим, меня как-то уже спрашивали о Белогорловой. Тоже сотрудник милиции…

— Давно?

— Недели полторы назад.

Денисов замедлил шаг:

— Из какого отдела? Или отделения?

— Понятия не имею… Я и о вас-то ничего не знаю.

Спросят — и нечего сказать. Показали удостоверение.

И все. Надо — значит надо.

— Какие вопросы задавали?

— Что и вы! Откуда, как, чего…

На первом этаже они простились.

Денисов спустился в вестибюль. Старик сторож полулежал в том же положении — казалось, с тех пор, как Денисов вошел в здание, он не пошевелился.

— Подождите! — услышал Денисов вдруг. — Товарищ сотрудник!

На площадке рядом с лифтом он снова увидел дежурную. Кучинская неловко

— именно так, как он представлял, — вскинула вверх руки:

— Кража в библиотеке!

— Не ошиблись?

— Дверь открыта! Пойдемте…

Вслед за дежурной Денисов повернул в узкий боковой коридор. В нем не было комнат для отдыхающих — только служебные кабинеты с табличками на дверях да нескончаемый ряд кактусов.

— Здесь у нас тоже зимний сад… — ответила она на его немой вопрос.

— Может, Белогорлова забыла закрыть?

— Что вы? Вон там, впереди… Видите?

Одна из дверей в конце коридора была приоткрыта, внутри было темно.

— Осторожнее… — предупредила Кучинская. — Может, они там.

Денисов направился к двери; — Где у вас выключатель?

— Справа, за дверью.

Он включил свет.

— Никого нет? — спросила Кучинская.

Денисов прошел к книжным шкафам.

Помещение библиотеки выглядело неуютным — с пестрыми шторами на окнах, с симметрично развешанными разнокалиберными эстампами. Стол Белогорловой стоял недалеко от входа, у книжной витрины.

— У вас большой книжный фонд? — поинтересовался Денисов.

— Не очень, — к Кучинской вернулось не покидавшее ее чувство досады. —

Правда, контингент читателей меняющийся. Что читают в пансионатах?

Периодику. Ну, еще классику. Или фантастику… Это все есть.

Денисов осмотрел помещение, оно показалось ему не очень уютным, тесным.

Подоконники были полностью отданы цветам. За шкафами лежали какие-то таблицы, свернутые в рулоны плакаты. Ящик стола Белогорловой был выдвинут, в ближайшем шкафу, рядом со столом библиотекарши, на средней полке книги стояли неровно, чувствовалось свободное пространство.

— Здесь ничего не взяли? — спросил Денисов.

Лицо дежурной пошло пятнами:

— Салтыков-Щедрин, приложение к «Ниве»… — Она решительно придвинулась, но Денисов не дал тронуть стекло. — Из двенадцатитомника

Гончарова тоже взяли!

Такое редкое издание! Гордились им… Девяносто девятого года!

— У вас полные собрания?

— Несколько томов… — Она вдруг забеспокоилась: — Посмотрите в столе!

Хрустальная ладья… Я видела, Белогорлова ее ставила.

— Сегодня?

— В позапрошлое дежурство.

Денисов заглянул в обе тумбы:

— Ладьи нет. — Речь, видимо, шла о хрустале, обнаруженном в «Запорожце».

— А документация? Материалы по организации книжного фонда, квартальные отчеты…

Денисов выдвинул верхний ящик — все документы здесь лежали в беспорядке. Возможно, похититель книг успел заглянуть и сюда. Денисов увидел сбоку смятую обертку шоколада «Спорт», несколько незаполненных серых бланков. Рядом белела записка. Инспектор поднял ее. Посредине бежали размашистые плохо разборчивые строчки: «… прошлой любви не гоните, вы с ней поступите гуманно ..»

Конец стихотворения был оборван.

— Белогорлова увлекается стихами? — спросил Денисов.

Кучинская прочитала записку.

— Это Андрей Вознесенский. Поэт.

— А рука? Белогорловой?

— Нет, — Кучинская показала на ведомость. — Вот ее творчество.

Разграфленные типографским способом листы были заполнены серым, бесцветным почерком так называемой средней выработанности.