Война крыш - Словин Леонид Семенович. Страница 17
Все это внушало мне опасения.
Постепенно я отвлекся от своих тревог.
Марина вспомнила.
— Кстати! В прошлый раз кто-то обещал рассказать о моей фирме…
— Это точно.
Я был готов дать справку.
— «Босса Нова». Покупка квартир у тех, кто уезжает за границу. Пересылка денег за рубеж. Это в идеале. В повседневности — продажа недвижимости. Генеральный директор Яцен Владимир Ильич. Тут у меня есть данные, телефоны нескольких его людей. В основном крутят деньги бывшие ваши коллеги по киностудии…
— «Центрнаучфильм» — моя альма-матер!
Мы с минуту курили молча.
— Все правильно. Что ж… У меня проблема. Этот самый Яцен Владимир Ильич… Вы видели его когда-нибудь?
— Только фотографии.
— Яцена можно часто встретить в Доме кино, его там все знают. В ресторане «Бизнес-клуба». Красивый, жесткий. Из нынешних. Смешанных кровей. Там и цыганская, и еврейская, и русская. Татарская. Даже немецкая!
Марина рассказала о нем довольно подробно. В то же время явно упуская какие-то линии.
Яцен — из известной семьи киноартистов, гремевших в семидесятых, даже являлся каким-то ее родственником.
— Седьмая вода на киселе…
Ее мать, на много лет пережившая своего последнего мужа, погибшего во время ракетных испытаний недалеко от Ленинска, говорила ей об этом родстве.
«Ну, вылитый хан Батый!»
— Он мой должник. Ему благоволит Игорь Воловец. Знаете?
— Бывший зампред Госкино…
— Да.
Имя это последние годы стало весьма известным в связи с раскручиванием новой финансовой пирамиды. Тут стоило призадуматься.
— Воловца вы тоже не видели?
— Нет.
— Фигура весьма колоритная. Рост 190, вес 120 кг … Спортсмен. Занимался регби. Начал с администратора на студии. Прошел весь путь. Свой, как говорят, в доску… Любит себя показать. Не без этого… Девчонки под него стелились. Сейчас, правда, это уже совсем другой человек…
Я мог бы больше поведать об этих людях.
Однако Рэмбо не советовал с этим торопиться. Бывший зампред Госкино, в свое время самый молодой из руководителей этого ведомства, возглавил администрацию «Пеликана». Так называлась пирамида. На ее эмблеме был изображен занесенный в Красную книгу полутораметровый представитель отряда веслоногих, питающийся рыбой…
Администрация «Пеликана» жила словно в ожидании конца света.
Игорь Воловец фактически управлял самовластно и деспотично, распоряжаясь огромными деньгами, в то время как номинальный руководитель делал политическую карьеру.
Показывать себя Воловцу особенно было негде.
— Они все скрываются от держателей билетов. Все больше обитают в загородных пансионатах… — сообщил наш источник, сотрудник фирмы. — Пьют по-страшному. Раньше Воловец этого себе не позволял.
В пятницу теперь ближайшим соратникам обычно давалась команда:
— Сегодня гуляем. Заказать пять столиков в «Бристоле». С собой везем эротический ансамбль, трио цыган…
Кто-нибудь спохватывался:
— В пятницу?! Да они давно расхватаны!
— Давай, давай! Деньги им всем нужны! Разберитесь, кто за кем едет, кого кто берет…
Гуляли широко. Бесшабашно. Непутево. С бессмысленным размахом. В понедельник с утра Воловца одолевала тяжелая щемящая скупость.
Начинал постыдную разборку:
— Я не собираюсь всех вас поить за свой счет. Каждый пусть внесет свою долю…
Или вдруг все бросал.
На субботу и воскресенье приезжал в тихий маленький дом творчества «Голицыне».
Из окна была видна сельская улица с «говновозкой» на обочине — в доме существовала автономная система канализации. Дальше на проезжей части куры гоняли голубей.
Читал детективы. Политические, кондовые, покойного писателя — завсегдатая «Голицына».
Герой — убийца по кличке Апостол был совершенный изверг по самому происхождению… Потомок активного бундовца, женившегося на племяннице атамана Тютюника! К тому же прошел практику в литовском антисоветском подполье. Потому отличался особым цинизмом и жестокостью…
Неожиданно в одночасье бросал все. Детектив летел в туалет. Собирал кодлу:
— Едем, господа! Сегодня удивительно легкая рука!
Гнали в казино к южанам.
Там уже его знали, принимали с почтением. Как барина.
Охрана смотрела сквозь пальцы на сумятицу, которую он вносил своим приездом…
Конечно, оказывалось все лажей. Никакого фарта не было.
Однажды вышел из казино, подошел к амбалу, который следил за машинами, пожаловался:
— Сейчас проиграл пять тысяч баксов…
Тот не знал его, сунул на такси.
Воловец отошел к «мерседесу». Ничего он в ту ночь не проиграл, наоборот, выиграл. Наутро все повторялось… Кто-то докладывал:
— Игорь, ты вчера мне велел взять коллекционного шампанского. Двести баксов за бутылку. Я взял пять штук…
— Одну бы и взял! А то ты обрадовался: не самому платить!.. Слыхал такую фирму «Лабеан»?
— Нет…
— Прочти с конца!
Владимир Яцен был с ним всю дорогу. Правая рука, постоянный собутыльник. Много раз Яцен его подводил! Но и выручал тоже…
Однажды Воловца — тогда зампреда Госкино, находившегося в командировке в Брянске у бывших сослуживцев, хотели заловить на пьянке.
Кто-то стукнул в Москву, что Воловец в глубоком загуле. Голый гоняет персонал по гостинице, крушит мебель…
Совладать с ним никто не мог.
Два сотрудника Госкино специально приехали, чтобы взять пьяного. Запротоколировать. Сдать в вытрезвитель. Воловцу после этого был бы конец. На него давно точили зуб. Говорили, что он открыто торгует дефицитной импортной пленкой…
Спас Яцен: добавил в водку сильнейшего средства, понижающего давление. Потерявшего сознание Воловца под наблюдением врача на время закрыли в слоновозке…
Пару лет спустя в Москве, в «Босса Нове», Воловец назначил Яцена директором пункта продажи билетов, и тот вдруг исчез со всей наличностью. Проиграл в казино, пропил.
Воловец приказал отобрать у него пропуск и не впускать. Месяца два его не видели. Он возник случайно на другом конце провода, когда Воловец однажды собирался кому-то звонить:
— Игорек! Это Володя! С «Центрнаучфильма». Не забыл?
— Тебя забудешь! С тобой, как с фальшивой монетой…
— Не говори так! Полжизни вместе… Брянск помнишь? Как мы сидели тогда!..
Воловец расчувствовался.
Нигде так не пилось, как у них на студии.
— Может, поэтому многие и стали алкоголиками? Где плохо пьется — там не сопьешься…
— Где ты сейчас? — спросил Воловец.
— Я каждый день прихожу к проходной, чтобы к тебе попасть. Но твои амбалы!..
Воловец помягчал душой:
— На киностудии, говоришь, работал?
— Ты знаешь.
— Значит, пробьешься. — Бросил трубку. Приказал начальнику службы безопасности: — Этого парня пустить. Но предупреждаю. Если ко мне еще хоть одного из киношников пропустят, я лично всю смену секьюрити с лестницы спущу…
Вид у Яцена, представшего перед Воловцом, был жуткий. Опухшее одутловатое лицо, синяки.
— У меня беда…
— Опять? Я же вытащил тебя!..
— Игорь!..
— Что «Игорь»! Сколько не просыхаешь? Месяц?
— Меньше!
— Ладно. Сегодня баня. Завтра выходишь на работу в «Босса Нову»…
— Воловец поставил его во главе «Босса Новы». Выступил гарантом. Собственно, деньги, который Яцен задолжал, частично крутит Воловец…
Марина по-прежнему обходила какую-то сторону своей деловой жизни, и это чувствовалось. Зато в подробностях и деталях ее рассказа недостатка не ощущалось.
— Яцен разбогател на глазах! В последние месяцы из «шестерки» пересел в «вольво». Затем как-то подъехал на Кутузовский в новеньком «мерседесе». В данный момент я не очень хорошо знаю о состоянии его дел…
Мы обсудили ситуацию.
Возвращать долг Яцен не собирался, хотя в дни окончания очередного срока кредита без напоминания сам приезжал к ней на Кутузовский — пунктуально в назначенный час, всегда с цветами, чтобы провести переговоры.
Говорил про форс-мажорные обстоятельства. Извинялся.