Недоверчивые любовники - Смайт Шеридон. Страница 43

Глава 16

— Какие красивые розы, правда? — заметила миссис Мерриуэзер, переставляя цветы в дорогой хрустальной вазе. Удовлетворившись наконец результатом, она перенесла вазу на маленький столик в кухне. Немного отступила и сложила руки. — Я оставлю их здесь, и будем любоваться. Мы месяцами не пользуемся столовой, и там они простоят зря.

Кэндис уныло кивнула, едва глянув на две дюжины чудесных красных роз, которые обнаружила на заднем крыльце нынче утром. Ей не надо было смотреть на карточку, чтобы узнать, что их оставил Остин, или быть провидицей, чтобы истолковать блеск в глазах экономки. Однако Кэндис сильно подозревала, что миссис Мерриуэзер заблуждается в своей оценке этого подарка.

Розы были не проявлением привязанности Остина, но результатом угрызений совести.

По правде говоря, Кэндис полагала, что Остин заботится о ней, тревожится и, возможно, у него есть основания для этого. Она даже пыталась убедить себя в последние два дня, что неверно истолковала зловещее пророчество, высказанное Остином в разговоре с Джеком Крузом по телефону, но, сколько ни думала, не могла найти хоть какую-то альтернативу.

Мало что побудило бы ее возненавидеть человека, которого она любила все больше, однако предательство могло бы послужить определенным толчком к ненависти.

Стук в дверь прервал ее мрачные размышления. Поскольку визитеров у них с миссис Мерриуэзер было немного, Кэндис решила, что пришел Остин. Сердце у нее трепетало, когда она пошла открывать, напомнив себе, что у нее нет доказательств чего бы то ни было.

Остин появился в дверном проеме, одетый в неизменные драные джинсы, низко спущенные на бедрах, и линялую рубашку, верхние пуговицы которой были не застегнуты, так что постороннему взору открывались курчавые заросли темно-золотистых волос на груди. Кэндис облизала мгновенно пересохшие губы и собрала все силы, чтобы устоять против этого мощного сексуального призыва.

— Доброе утро. — Она заставила себя улыбнуться, чтобы смягчить холодность тона. — Спасибо за розы.

— Не спешите благодарить меня, — произнес Остин без обычной сногсшибательной улыбки. Он запустил руку в свои и без того растрепанные волосы, явно чем-то обеспокоенный, и без всякого предисловия пустился в объяснения: — Понимаете ли, я отправил Джека в приют для животных, чтобы он там выбрал собаку, и…

— Собаку, — повторила Кэндис с нахлынувшим чувством облегчения, потому что на какое-то мгновение подумала, будто Остин собирается каяться в грехах.

Миссис Мерриуэзер подошла и встала рядом с Кэндис. Теперь они вместе ждали продолжения.

— Да, собаку, — с нажимом подтвердил он, словно ожидая, что ему выскажут неодобрение, даже не дослушав до конца. — Видите ли, я решил, что лучше взять животное из приюта, потому что негуманно идти и покупать щенка, когда так много бездомных собак.

— Это просто замечательная мысль, — высказала несомненное одобрение миссис Мерриуэзер.

Кэндис, немного смущенная, молча кивнула и ждала дальнейшего. Ясно, что Остин был чем-то расстроен. Она старалась не смотреть на крохотные капельки пота, выступившие у него на верхней губе.

— Вы, возможно, и не сочтете эту мысль столь уж замечательной, когда я расскажу вам, что сделал этот идиот мой бра… приятель. Я дал ему точные указания. Я сказал: «Выбери собаку среднего размера, коккер-спаниеля или что-то в этом роде». Я, знаете ли, убежден, что в таком доме нужна собака для охраны собственности.

Миссис Мерриуэзер, выслушав это пояснение, необычайно оживилась и проявила кровожадность, замеченную Кэндис в тот день, когда репортер застал их с Остином в бассейне. Потрясая в воздухе сжатым кулаком, экономка заявила:

— Вот именно! Только нужна собака покрупнее, чтобы могла вырвать кусок мяса побольше из какого-нибудь подлого репортеришки! — Экономка повернулась к Кэндис: — Нам необходимо заполучить пса, и как можно скорее!

Но Кэндис ее не слушала, а Остин куда-то исчез. Впрочем, он очень скоро появился снова, ведя на поводке самую большую собаку, какую Кэндис видела в жизни. Датский дог, подумала она и машинально отступила на шаг назад. То же самое сделала и миссис Мерриуэзер, схватившись при этом за руку хозяйки.

Остин перевел взгляд с одной женщины на другую и с громким стоном сказал:

— Теперь вы знаете конец истории. Но, к несчастью, это еще не все.

— Н-не все?

Что же еще их ждет, удивилась Кэндис. Она любила собак, но это? Сделав для храбрости глубокий вдох, она протянула руку, чтобы собака ее обнюхала. Та осторожно ступила вперед и пригнула огромную голову, улавливая ноздрями запах.

— Увы, не все. Есть еще кое-что насчет Тайни, как удивительно удачно назвали эту псину [6], чего Джек не знал и о чем люди в приюте забыли упомянуть.

Страх охватил Кэндис, когда десяток возможностей, одна ужаснее другой, промелькнул у нее в голове. Она отдернула руку и прижала к тревожно забившемуся сердцу.

— С доктором Джеком все в порядке?

— В полнейшем. — Остин сообщил это с некоторым разочарованием. — Подержите поводок секундочку, хорошо? Я сейчас вернусь.

Делать нечего, Кэндис осторожно взялась за петлю на конце поводка. Если бы Тайни решила убежать, она бы ее, конечно, не удержала. Однако огромная собака послушно стояла на месте и смотрела на Кэндис умными, кроткими глазами. Мало-помалу Кэндис начала успокаиваться. Да, собака очень большая, но, кажется, ласковая и не агрессивная.

Как Остин.

Однако, как и у Остина, у большущей псины, возможно, есть скрытые качества? Кэндис растерянно заморгала, когда Остин вновь возник перед ней. Он нес плетеную корзину, и лицо у него было красное от смущения.

— Я говорил Джеку, что вы возненавидите меня за это, — забормотал он, отодвигая в сторону одеяло, которым была накрыта корзина. Потом он приподнял корзину повыше, чтобы Кэндис могла увидеть се содержимое.

— Девять щенков. Девять! Джек даже не сообразил, что собака беременна.

— Какие же они милые! — заворковала Кэндис, неохотно посторонившись, чтобы миссис Мерриуэзер тоже взглянула на щенят.

Девять крохотных щенков и, судя по виду, вполне здоровеньких. Кэндис подняла голову и заметила, что Остин тоже в смятении. Она не удержалась от улыбки и вспомнила слова, сказанные им несколько минут назад: «Я говорил Джеку, что вы возненавидите меня за это». Значит, Остин это имел в виду, когда вел с доктором разговор по телефону? Должно быть, так, решила она, испытывая безмерное облегчение. Остин и доктор Джек беседовали о собаке. Об очень большой беременной собаке.

— Я могу отвезти ее назад в приют, — предложил Остин, не зная, как истолковать молчание Кэндис.

— Нет!

Кэндис еще раз посмотрела на щенят, потом на Тайни. Та являла собой воплощение заботливой матери: сунув нос в корзину и убедившись, что ее детям ничто не угрожает, она подняла голову и глянула на новую хозяйку, словно умоляя о защите и покровительстве.

Сердце Кэндис сдалось без борьбы.

— Мы просто пристроим некоторых в хорошие руки, когда они подрастут. — От души радуясь, что загадочное утверждение Остина разъяснилось само собой, она добавила: — Конура, которую вы построили, достаточно велика?

Остин явно успокоился, на лице засияла прежняя мальчишеская улыбка.

— Если и не так, то я построю другую, побольше.

Когда миссис Мерриуэзер отлучилась на минутку проверить, как там духовка, Остин посмотрел на Кэндис горящими глазами и негромко произнес:

— Спасибо.

— За что?

Стал бы он ее благодарить, узнай, что она о нем думала? Вряд ли. Кэндис понимала, насколько Остин чувствителен по отношению к некоторым вещам. Скажем, к доверию.

— За то, что вы такая, — просто ответил он.

С нежностью, от которой Кэндис задрожала всем телом, он наклонился, легко коснулся губами ее губ и шепнул в самое ухо:

— Жди меня в кухне для полуночной трапезы. — Когда он отпрянул, Кэндис заметила в его глазах мягкий свет, которого никогда не видела прежде. — Я собираюсь отыскать зоомагазин и надеюсь, что в продаже есть корм для собак.