Академия волшебства - Смирнов Андрей. Страница 32

– А ты сможешь? – Идэль слегка улыбнулась.

– Конечно, – безапелляционным тоном заявил он.

– Не слушайте его, миледи. Самым могущественным волшебником стану я, – объявил Брэйд, шумно устраиваясь справа от кильбренийки.

– Позвольте вам представить самого большого вруна в этом городе, – хмыкнул Дэвид, делая театральный жест в сторону приятеля. – Идэль, это Брэйд. Брэйд, это Идэль.

– Надеюсь, этот невежественный Бездарь не слишком утомил вас, миледи, – с хрипотцой произнес Брэйд, целуя протянутую руку. – Между прочим, что вы делаете сегодня вечером?

– Боюсь, сегодня вечером я занята.

– Как жаль. А...

– И завтра тоже.

– Печально.

Видя, что отпускать ее руку Брэйд не торопится, Идэль, с некоторым усилием, освободила се сама.

– Между прочим... – начал было Брэйд.

– Тише, – шикнул Дэвид. – Начинается.

Внизу на кафедру поднялся белобородый старик в голубой мантии. Доброжелательно оглядел зал. Подождал, пока стихнут шепотки и усядутся на место последние опоздавшие. Откашлялся.

– Дамы и господа! – Старик говорил негромко, по то ли за счет усиливающие звук заклинаний, то ли благодаря хорошей акустике его голос был отчетливо слышен во всех частях аудитории. – Позвольте поздравить вас с началом занятий. Меня зовут Джебрин кен Хельт, и я буду вести занятия по теории магического Искусства.

Сегодня нам предстоит вводный урок, поэтому пока можете ничего не записывать. Чуть позже я дам вам список книг, рекомендуемых к прочтению. Часть из них есть в нашей библиотеке, часть вам придется приобретать самостоятельно. Впрочем, большинство этих манускриптов имеются в ИИП, и те, у кого есть к нему доступ, существенно облегчат себе жизнь.

Итак, прежде всего – что является предметом нашего изучения? Джебрин выдержал короткую паузу, а затем сам же ответил на свой вопрос: – Магия. Но что есть магия? Задумаемся об этом на минуту. Всякое волшебство есть изменение мира, однако мир по своей природе изменчив, ибо существовать во времени означает изменяться. Во Вселенной нет ничего неизменного, и это дает нам право считать, что и вся Вселенная создана и существует благодаря волшебству. Формы этого волшебства могут быть разными, и многие из них непостижимы для нас, другие же настолько нам привычны, что мы воспринимаем их как естественные законы природы – гравитацию, теплообмен и прочее. Есть и такие виды магии, которыми мы располагаем от рождения – любовь и ненависть, симпатии и антипатии, чувства, эмоции и даже мышление. Однако в более узком смысле магия означает не просто всякое происходящее изменение, но искусство, умение менять мир. Это искусство, которое также часто называют Искусством – с большой буквы – или Единственным Искусством, универсально, ибо одинаково может быть применено и ко всему тому, что внутри человека, и ко всему, что снаружи. Подарить или отнять жизнь, вызвать привязанность или остановить в небе солнце – колдуну одинаково подвластно все это, и лишь пределы его способностей и личной силы определяют масштабы, в которых он может менять мир согласно своей воле. Магия есть универсальный код к этому миру, ключ ко всем его замкам, шифр ко всем тайнам, единственный общий язык, при помощи которого взаимодействует между собой все в Сущем.

Изучением этого универсального кода мы и будем заниматься все время, которое вы проведете в Академии. Стоит также добавить, что этот код, или праязык бытия, имеет несколько уровней. Первый и высший уровень, язык самих стихий, называемый также Истинным Языком, нам неподвластен, и, полагаю, никогда не будет освоен большинством присутствующих. Нам доступны лишь его упрощенные виды, своего рода различные жаргоны Истинного, из которых наиболее часто используемыми являются Формы, Искаженное Наречье и ритуальная символика. У каждого из диалектов своя область применения. Формы теснейшим образом связаны со стихиальной магией, и знание их необходимо в первую очередь боевым магам. В отличие от Форм, Искаженное Наречье открывает доступ не к мощи, а к разнообразию, и позволяет производить филигранную балансировку заклинаний, благодаря чему чародей фактически может реализовать буквально любые свои фантазии. Символика, являющаяся графическим отображением законов и сил, действующих в метамагическом пространстве, ещё более расширяет сферу влияния чародея, позволяет воздействовать и на то, что лежит за пределами его непосредственного окружения. При этом, конечно, на практике при создании заклятий все эти виды волшбы могут пересекаться и взаимодополнять друг друга.

Для записи заклинаний используется Искаженное Наречье. Всем, кто знаком с ним поверхностно, я настоятельно бы рекомендовал записаться на соответствующий курс, который начнется, кстати, ровно через три недели.

[1] выпущенным в Хоремоне – оно наиболее полное и включает в себя астрологические таблицы и подробные геометрические схемы, отсутствующие, к сожалению, в других изданиях. Также будет полезен моргановский четырехтомник, в котором, согласно традициям старой школы, проводятся прямые аналогии между заклинательными формами и лингвистическими структурами, используемыми в обычных языках. Первые две части – «Азбуку чар» и «Грамматику заклинаний» вы можете найти в нашей библиотеке, третью же и четвертую – «Синтаксис стихий» и «Морфологию чуда» вам придется поискать самим. Далее, можно порекомендовать фундаментальный труд Ролега кен Апрея «Соотнесение заклинательных схем с естественными метамагическими взаимодействиями», впервые изданный около ста лет тому назад. Затем...

Дэвид вздрогнул. Последнюю из названных книг он читал в оригинале. С авторскими комментариями на полях.

– ...Кильбрен? – переспросил Брэйд, когда они вышли на улицу. – Да, слышал. У нас в городе как-то выступал бродячий ансамбль из вашего мира.

– И как? – заинтересовалась Идэль. – Понравилась музыка?

– Нет. – Брэйд пожал плечами. – В смысле, я ее, не слышал. Музыканты у нас пробыли недолго.

– Уехали?...

– Нет. Кто-то настучал Паучникам. Ну а дальше... сами понимаете...

Дэвид нахмурился. Он был плохо знаком с Хэллаэном, но о Гильдии Паучников слышал. Едва ли не половина хеллаэнской аристократии состояла в этой зловещей организации. Худшая половина.

В Светлых Землях Гильдия была не так популярна, но ее филиалы имелись и здесь.

– Не понимаю. – На лицо Идэль легла тень. – За что?... Что им сделали музыканты?...

Брэйд снова пожал плечами – на этот раз, чтобы скрыть смущение.

– Они пели на площади, – ответил он, отводя взгляд. – Возможно, кому-то не понравилась музыка... Особенно если они выступали вечером... шумели...

– Значит, одной жалобы на шум достаточно, чтобы подписать человеку смертный приговор? – сквозь зубы процедил Дэвид.

– Двух, – ответил Брэйд. – Двух жалоб на чужака. От взглядов, которыми его наградили Идэль и Дэвид, хеллаэнцу сделалось неуютно.

– Ну что вы так на меня смотрите?! – воскликнул он, бестолково взмахнув руками. – Я-то тут при чем?!..

– Извини. – Дэвид отвернулся. Вздохнул. – Пойдемте лучше в бар...

На Земле Т-1158А юриспруденция имеет долгую и почетную историю. Существуют многотомные своды законов, регулирующие жизнь общества – своды столь объемные, что кроме специалистов, их никто не читает.

В Хеллаэне дело обстоит совершенно иначе. Общество, живущее по принципу «организованной анархии», не нуждается ни в Конституции, ни в гражданском, ни в уголовном кодексе, саморегулируясь с помощью неписаных законов. Те же немногие законы, которые все-таки писаны, могли бы уместиться на двух-трех книжных страничках. На этих страничках вы бы не нашли статей, предполагающих ответственность за убийство, грабеж или изнасилование. В конце концов, это ваше частное дело, и у городской стражи есть немало других занятий, кроме решения ваших личных проблем. Впрочем, при наличии гражданства стража все-таки вашей проблемой займется (если вы только соизволите подать заявление), однако и в этом случае решение о наказании виновного будет выноситься не по закону, а по справедливости. Глашатаями справедливости в Хеллаэне выступают судьи, составляющие одно из отделений городской стражи. Судьи решают тяжбы и определяют наказания для преступников, основываясь исключительно на личном чувстве справедливости. Может показаться, что подобная система открывает необозримый простор для злоупотреблений, однако это не так. Все судьи – модифицированы; речь, конечно, идет не о внешних параметрах их тел, а о памяти и работе сознания. Никакого удовольствия от своей безграничной власти судья не получает – поскольку вообще не способен получить удовольствие от чего-либо: на время работы (минимальный срок контракта – пять лет) все эмоции и пристрастия судьи просто «отключаются» – в самом прямом смысле, путем корректировки психики с помощью заклинаний. По сути, человек добровольно превращается в живую машину, а его мозг – в компьютер, в котором не остается ничего лишнего.