Повелители волшебства - Смирнов Андрей. Страница 24

– Я уже упоминал о том, что существует несколько основных видов волшебства. Я отнюдь не собираюсь учить тебя всем этим видам. По крайней мере, классической магией мы будем заниматься по минимуму. Захочешь – научишься сам. В библиотеке полно книг на эту тему. Или, когда твой Дар уже будет достаточно развит, поступишь в Академию. Все, чему я научу тебя в рамках классического колдовства – общей базе и языку, на котором создаются и записываются заклинания. Этот язык называется Искаженным Наречьем. У него много разновидности, но даже самые основные, общеупотребительные выучить совсем не так легко, как ты выучил язык Нимриана. Просто вложить тебе в голову нужные знания в данном случае будет недостаточно, поскольку по своей структуре Искаженное Наречье отличается от любого разговорного языка примерно так же, как высшая математика от таблицы умножения. Определенный объем информации по этой теме я все же запишу тебе в разум, но осваивать ее и учиться ею пользоваться тебе придется не неделю, а несколько лет.

Далее. Классику подробно мы изучать не будем не только потому, что она слишком занудна и мне лень ею с тобой заниматься, но и потому – и это основная причина, – что классическое волшебство, как правило, оказывается совершенно бесполезным в ситуации, когда надо действовать быстро. С точки зрения выживаемости во многих случаях знать его не только не полезно, но даже вредно. Предположим, на пустой дороге на тебя нападают трое громил с дубинами. Чтобы с помощью классического волшебства сотворить что-нибудь простенькое – ну, скажем, огненную вспышку или молнию – выпускнику Академии потребуется не меньше минуты. Не меньше минуты! – повторил Лэйкил, подняв палец. – Нетрудно представить себе, что за это время сделают с несчастным магом те трое простых ребят, которые ему повстречались. Естественно, я упрощаю. Свои хитрости есть и у тех, кто изучал Искусство в Академии, я излагаю лишь общий принцип. Классическое волшебство дает некоторые возможности и позволяет пользоваться в жизни теми самыми удобствами, которые тебя так привлекают, но в ситуации, когда дорога каждая секунда, классическое волшебство, как правило, бесполезно.

Я буду учить тебя магии Стихий, или магии Форм, как се чаще называют. Это наиболее удобный вид волшебства, как с точки зрения скорости составления заклятий, так и с точки зрения выбора боевых возможностей. И не только боевых. Котлету ты с помощью стихиальной магии не сотворишь, а вот нарезать тонкими ломтиками трех вышеупомянутых громил с дубинами – нарежешь. Согласись, что второе – важнее. Котлету и прочие радости жизни можно раздобыть и каким-нибудь другим способом.

– Лучше всего уметь и то и другое, – заметил Дэвид.

Лэйкил кивнул.

– Совершенно верно. Однако следует придерживаться определенного порядка. Тем более что магия стихий позволит, при приложении определенных усилий с твоей стороны, развить твой колдовской Дар. А вот когда это произойдет – занимайся, чем хочешь. Просиживай штаны в Академии, путешествуй, наймись куда-нибудь в качестве боевого мага. На твое усмотрение. Теперь ближе к сути дела. Через несколько минут ты подойдешь и встанешь вот сюда. – Лэйкил показал в центр Главного Сплетения. – Ни о чем не думай, просто сосредоточься на своих ощущениях. Надеюсь, та работа, которую я проделал с твоим энергетическим полем, не пропадет напрасно, и Источник не сожжет тебя... Ну-ну, не стоит так пугаться... На самом деле вероятность того, что ты погибнешь, достаточно невелика. Но она есть, и я должен предупредить тебя об этом.

– А зачем вообще это нужно? – спросил Дэвид, постаравшись, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее. Так, чисто поверхностный интерес.

– Главное Сплетение замка, основанное на природном Источнике Силы, связано с определенным набором стихий, – стал объяснять Лэйкил. – В ходе инициации ты соприкоснешься с несколькими из них. Это изменит твою энергетику и позволит творить колдовство, черпая силу из... из Силы, прости за каламбур.

– А ты сам проходил эту... ммм... инициацию?

Лэйкил кивнул.

– Естественно. И я, и Лайла. В благородных семьях это обычно делается в возрасте семи – восьми лет. Тогда же и начинают учить практической стороне Искусства.

Дэвид вздохнул и пожал плечами. Он мог либо доверять Лэйкилу и постигать колдовские премудрости по избранной графом программе, либо не доверять, покинуть этот дом, распроститься с мечтой стать магом и научиться самостоятельно путешествовать по мирам. Поскольку второй вариант исключался, Дэвид еще раз вздохнул и сказал:

– Ну, я готов.

– Я еще не закончил. Начнем мы с одной из стихий, а впоследствии освоим еще несколько. Думаю, одну или две. Я сам, например, являюсь посвященным шести стихий: Света, Огня, Смерти, Воздуха, Земли и Жизни. Ты ничего не имеешь против Света? Ну вот с него и начнем, пожалуй. Становись в круг.

Он отошел в сторону. Дэвид направился, было к Главному Сплетению, но через два шага его решительность улетучилась. Многочисленные символы внутри круга, то ли начертанные углем, то ли попросту выжженные в полу, переплетались друг с другом и соединялись в сложный асимметричный узор, наступать ногой на который было как-то... неловко. А что касается белого луча в центре круга, то совершенно некстати вспомнился голосок Лайлы: «Это Главное Сплетение. Ты наверняка умрешь, если до него дотронешься».

Неожиданно вокруг светового столба заискрились молнии. Некоторые коснулись символов в круге, другие протянулись куда-то за спину Дэвида. Он отступил на шаг и обернулся.

Лэйкил делал в воздухе какие-то пассы. На молнии, тянувшиеся к его рукам, касавшиеся лица, груди, плеч, он не обращал никакого внимания. Внезапно он схватил одну из молний и как будто бы вплел ее в ту невидимую пряжу, которую творил.

– Ну иди, – нетерпеливо бросил хозяин замка. – Что стоишь?

Собравшись с духом, Дэвид шагнул в круг, прямо на красивые значки, напоминавшие буквы санскрита. Черт с ним, с искусством. Тут как бы самому не лечь костьми от электрического шока или чего-нибудь в этом роде.

– В центр луча, – прозвучал сзади неумолимый голос.

Он закрыл глаза и сделал еще один шаг...

Впоследствии он мысленно не раз возвращался к тому, что произошло с ним во время инициации. Как только он вошел в Главное Сплетение, тьма под веками исчезла. Светящаяся янтарная река подхватила его и понесла куда-то. Он открыл глаза. Никакой разницы. Он растворялся в сиянии, он дышал светом, его тело исчезло. Он стал сгустком чистой энергии, частью потока, и не было границ между его «я» и тем, что окружало его. Вернее, эти границы были, но только условные – Сила текла в нем, через него, сквозь него. Течение Силы возносило его все выше. Он уже переставал быть собой. Ему казалось, что он истончается в свете, умирает, перестает быть... Но страха почти не было. Здесь... здесь было так прекрасно...

Последнее слияние. Все растаяло во вспышке сверхновой звезды.

А потом... А потом Дэвид обнаружил, что стоит в том же самом зале. Змеящиеся потоки энергии били вокруг, не переставая, но кажется, постепенно утихали. Руки и ноги вроде бы были на месте. Душа вроде бы – тоже. Лэйкил с физиономией водителя автобуса, совершающего тысяча двести тридцать пятый рейс, продолжал плести какую-то невидимую пряжу.

– Выходи оттуда, – сказал он, заметив, что Дэвид пришел в себя.

Брендом вышел. Шел он медленно, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то в нем изменилось. Он только не мог понять, что именно. Это не было связано с разумом, с воспоминаниями или с какой-либо из эмоций. Мозги, вроде, тоже остались на месте. Это было... Как будто чуть-чуть изменилось восприятие мира, добавилось еще какое-то чувство, название которому Дэвид дать не мог.

Лэйкил сделал последние пассы. Молнии втянулись обратно в Сплетение. Несколько молний проскочило вдоль светового столба, но потом и они исчезли. Источник Силы успокоился.

– Как, пришел в чувство? – полюбопытствовал Лэйкил.

Дэвид прокашлялся.