Рыцарь - Смирнов Андрей. Страница 7
– Погоди, погоди... Ты что, думаешь, Гийом меня заколдовал?
– Ну да! Ясное дело! Чего ж вы тогда на траву повалились, ежели он по вам не попал даже?!.. А я-то, дурень, и не сообразил сразу!.. – Тибо сокрушенно покачал головой. Как же, не уберег господина от неведомой порчи!
Мне даже как-то неловко стало при виде совершенно искреннего чувства вины, проступившего на лице толстяка.
– Ладно, не расстраивайся, – ободряюще сказал я. – Подумай лучше, как бы мне теперь избавиться от этой порчи.
– Как?.. Наверное, надо священника какого-нибудь отыскать...
– Опять, что ли, к епископу ехать?
Тибо вытаращился на меня, вдруг осознав что-то.
– Так вы ж у него были!
– Был. И что?
– А он вас благословлял?
– Благословлял.
– И не помогло?
– Не помогло.
Тибо нахмурился.
– Сильную, видать, на вас порчу навели, – сделал он вывод. – Тут настоящий святой отшельник или чудотворец требуется.
– Да? А врача тут поблизости какого-нибудь нет?
Тибо с полминуты молчал. Возникшая у меня мысль о том, что с подобными расстройствами следует обращаться не к священнику, а к врачу, под непонимающим взглядом Тибо испарилась, как дым.
– А зачем вам лекарь?
– Ну... может, это не порча, а болезнь какая-нибудь...
– Не бывает таких болезньев, – убежденно сказал Тибо. – Порча это, господин мой. Определенно.
Видя, что я все еще колеблюсь, Тибо с упреком добавил:
– Вы ж сами просили, чтоб я вам говорил, ежели вы ошибетесь в чем-нибудь. А вот теперь слушать меня не хотите.
– Ладно. Пусть будет порча. Где тут ближайший святой?
Тибо сокрушенно вздохнул:
– Так давно уже нет в Лангедоке настоящих, уважаемых святых. Это ж такие земли... еретики тут одни...
– Так что будем делать?
– Подумать надо.
Принесли еду. На большом блюде – оленина, нарезанная толстыми ломтями. Миска с солеными грибами, несколько лепешек, котелок с кашей. Кувшин и вместительная кружка – для Тибо, бутылка и оловянный кубок – для меня. Тибо, умудрившись не потерять сосредоточенного, «думающего» вида, тут же ожесточенно заработал ложкой. Компания за столом слева прекратила горланить песню про бравого солдата.
Кто-то из сидящих за тем столом повел рассказ о каком-то горожанине из Безье, который вдруг обнаружил, что его жена – еретичка.
Я прислушался.
Рассказ был длинным и донельзя запутанным. Горожанин постоянно следил за своей женой. Всячески ее проверял. Очень внимательно следил за приметами, которые сопровождали его общение с супругой. К примеру, задает он ей какой-то вопрос, жена начинает отвечать, а в это же время вдруг под окном завоет собака. «Ага! – думает горожанин. – Неспроста это!..»
Большой эрудиции был человек. Примет знал уйму. Непонятно только, почему он ни разу не спросил свою жену, еретичка она или нет. Но видимо, тому были особые причины.
Рассказчика периодически перебивали непристойными шутками (например, куда на самом деле могла бегать эта жена), но слушали его с любопытством.
– ...И вот тогда, значит, приходит он к своему духовнику и говорит: так, мол, и так, жена у меня еретичка...
– ...и шлюха, – добавил его сосед. Компания снова заржала.
– ...А духовник, значит, отводит его в сторонку и говорит: а я сам еретик. Ну, мужик думает: как же так? И крестится. А духовник ему перевернутый крест кладет. И тут чувствует, – рассказчик сделал эффектную паузу, – что в храме-то серой пахнет. И священник ухмыляется, как черт. Ну, тогда горожанин этот бежит к епископу...
Интересно: перевернутый крест – это как? «По-моему, как крест ни переворачивай, все равно крест получится», – подумал я и задумчиво сжевал еще один кусок оленины.
Два здоровенных работника вытащили из кухни бадью с водой и поволокли ее наверх. От воды поднимался пар.
Подошел Герард, встал рядом.
– Ваша милость, – сказал он. – Купель готова. Идите, покуда не остыло.
Ах вот в чем дело... Я допил вино и поднялся наверх.
Бадья занимала всю среднюю часть комнаты. Рядом стояло четыре ведра – два с холодной водой, два с горячей.
Я разделся и полез в бадью. Приятно, однако. Тепленько.
Заскрипела дверь.
– Тибо?
Но это был не Тибо. Это была Рози. С кувшинчиком в руках и лоскутом полотна, перекинутым через плечо.
Совершенно спокойно она повесила полотно на спинку кровати, а кувшинчиком зачерпнула воду из ведра. Вид мускулистого голого мужика в бадье ее ничуть не смутил. «Ну и ладно», – подумал я и милостиво позволил служаночке заняться своей головой. Купание из просто приятной процедуры превратилось в очень приятную. Нежные девичьи пальчики скользили по затылку, вискам, шее...
– Хорошие у вас волосы, господин. – Рози вылила мне на голову очередной кувшинчик. – Мягкие, как будто шелковые. И вошек совсем нет. Тут до вас рыцарь один стоял, так у него их – что мурашей в муравейнике. Ну да и волосы у него знатные были – едва до поясницы не доставали. Столько щелоку на них извели...
Мыло было смыто. Я откинул голову назад, фыркнул. Рози стояла рядом, уперши кувшинчик в бедро.
Смотрела на меня сверху вниз. Я не смог удержаться: приобнял ее бедра. Ни малейшего сопротивления. Я распутал завязки фартука.
– Залезай сюда.
– Но... платье намокнет.
– Ну так сними его.
...И в этот момент дверь снова заскрипела.
– Я тут кое с кем побеседовал и выяснил, что... – вваливаясь в комнату, начал было мой слуга.
– Тибо, – произнес я сквозь зубы. – Закрой дверь.
...Через два часа я спустился в общий зал. Настроение было – лучше не бывает. Тело пребывало в приятной расслабленности.
Напротив Тибо сидел мужчина в длинном дорожном плаще. Я подошел, сел за стол... и понял вдруг, что проголодался.
– Эй, хозяин! – позвал я. Появился месье Герард.
– Где там твой гусь?
– Сию минуту зарежем, ваша милость.
Пока ждали гуся, я поинтересовался у Тибо, чего он от меня хотел. Тибо ответил что-то неопределенное. Было ясно, что этот разговор не предназначен для посторонних ушей. Я не стал настаивать. Похоже, пока я развлекался со служанкой, Тибо тут со многими уже успел поболтать и распить по кружечке пива.
Мужик в плаще назвался Лукой. Был он смуглокож, невысокого роста, говорил громко и оживленно, а при разговоре постоянно жестикулировал. Оказалось, что месье Лука – наполовину француз, наполовину – итальянец. Работал он курьером и в трактир заглянул перекусить. Несмотря на сумерки, он не собирался останавливаться здесь на ночь. Он вез спешное сообщение в Арль и рассчитывал проехать сегодня еще два-три лье. Мы славно поболтали с Лукой, пока повара готовили гуся. В основном говорил он, а я слушал. Иногда я утвердительно кивал или разражался каким-нибудь восклицанием. Мы оба остались довольны беседой. Я – потому что хотел собрать как можно больше информации об окружающем мире, о котором почти ничего не знал, месье Лука – потому что ему, наверное, нечасто случалось находить такого терпеливого слушателя. Со словами «Да благословит вас Иисус и Пресвятая Дева Мария» он свалил из трактира.