Агей - Бахревский Владислав Анатольевич. Страница 11

– Чего ты учишь? Двоек, что ли, испугался? Она их в дневниках ставит, а в журнале – будь спокоен – все мы хорошисты.

– Это я так, – сказал Агей, – эксперимент задумал. Они пошли на море.

Годунов завел Агея по грудь.

– Ложись на воду лицом вниз, с открытыми глазами. И не бойся: море держит.

Агей лег – получилось.

– Теперь на спину.

На спине утонул.

– Не горбься! – командовал Годунов. – Голову откинь! Главное, не дрейфь – не утонешь.

Немножко получилось.

– Ну, вот и все, – сказал Годунов. – Теперь ложись обратно лицом вниз и руками греби.

– Получилось! – удивился Агей.

– Учителя-то какие! Ну, барахтайся. – И Годунов уплыл в такую даль, что Агей из виду его потерял.

Потом они возвращались домой.

– Пошли на дискотеку, – предложил Годунов.

– Нет, – сказал Агей. – Мне учить надо.

Годунов остановился, рот набок съехал, глаза злые.

– Хочешь триста рэ получать? Все выучишь, напялишь очки, пузцо отрастишь… Вот я пойду в мореходку. Девять месяцев проваландаюсь как-нибудь – и в море, в загранку. У тебя будет машина, и у меня будет. Только я уже через три года стану человеком, а тебе и десяти лет не хватит. Точно не хватит. Седьмой, восьмой, девятый и десятый – четыре, пять лет института, два отработки, потом аспирантура. Сколько там, года три? Да еще ведь диссертацию надо защитить. Двадцать лет жизни трехсот рэ – не стоят.

– Я думаю, ты не прав, – сказал Агей.

– Я не прав?! Ну, валяй, загни про красивую ученую жизнь, так и быть, послушаю.

Агей шел молча. Вдруг поднял руку, показал на статую женщины на доме.

– Кто это?

– Кто… баба.

– Нет, это не баба. Это богиня. И зовут ее Артемида, или Диана.

– Откуда ты знаешь?

– По рожкам. Видишь рожки? Только это не рожки, это знак новолуния. Богиню называли трехликой по трем фазам луны. Артемида научила людей собирать по ночам волшебные травы. В Риме в честь ее был храм, который освещали по ночам. А Сервий Тулий построил святилище в Авантине. Всем мужчинам ход туда был запрещен. И между прочим, чтобы занять место жреца в храме Артемиды, новый жрец убивал старого.

Агей огляделся.

– Я, к сожалению, не знаю южной растительности. Но это вот растение не здешнее. Имя ему – испанский дрок. Я хоть видел его раньше только в ботанических атласах, но знаю, сок его ядовит.

– Точно. Ну, а еще что ты знаешь?

– Я знаю, сколько лет земле, на которой мы с тобой стоим.

– Сколько же?

– Крым появился в меловой период, семьдесят миллионов лет тому назад. Мы только что прошли этот материал. А еще я знаю, что ученые пробиваются и пробьются к центру нашей Галактики, которая, вероятнее всего, есть черная дыра. Здесь, на этом вот месте, две с половиной тысячи лет тому назад бегали мальчишки-греки, потому что город был греческий… Но, Годунов, это только полдела – знать, надо еще и уметь. Тысячу лет назад в Европе жило всего тридцать миллионов человек, и половина из них голодала. Не умели себя прокормить. Сейчас в Европе живет семьсот миллионов. И голодных во много раз меньше, чем в тысячном году. Их бы совсем не было, если бы не капитализм. Ты можешь сколько угодно улыбаться, Годунов, но это наука совершила чудо. Вот почему я хочу знать. И знать много. Кстати говоря, машины у меня не будет. Я после еды на лоне природы не оставляю после себя банок от консервов и отравлять воздух ради своего собственного удобства не стану.

– Чего ты шумишь? – сказал Годунов, возя носком кроссовки по земле.

– Годунов! Но ты подумай, как это замечательно! Если я знаю созвездия – значит, мы близкие друг другу, мы родня, если я знаю растения, которые дают мне кислород, жизнь, то и они мне родня, я дружил со снежным барсом, с яком, с сурками. Я жалею, что стрелял в волков, с ними тоже можно дружить. Со всеми живыми существами можно дружить… Это глупость, Годунов, когда говорят: человек – властелин природы. Нахальная и постыдная глупость! Ученый человек – не властвует, он слушает окружающий мир, он думает вместе с ним, вместе с ним живет. Мы ведь родственники самого космоса. Самые близкие родственники.

– Ну ты даешь! – Годунов усмехнулся, но в голосе его была растерянность.

– Ладно, – сказал Агей, – пойду географию долбить. Они разошлись.

– А зачем географию-то? – помолчав, крикнул вдогонку Годунов.

– Я же говорю – эксперимент.

Ответ за весь год

Первая четверть благополучно подходила к концу.

– А что-то не блещет ваша звезда, – сказал физик Вячеславу Николаевичу. – Троечку ему сегодня поставил.

– А у меня он опять с двойкой, – откликнулась Вера Ивановна. – Снова за свое: не успел.

– Странный мальчик, – согласилась Валентина Валентиновна. – На литературе он тоже нем как рыба. Домашнее сочинение не сдал.

– Обязательно спрошу сегодня! – пообещала Лидия Ивановна. – Он у нас теперь – герой-физкультурник, а сила есть – ума не надо.

Богатова она вызвала, не успев двери за собой закрыть. В классе, как всегда, было шумно. Агей встал, но к доске не пошел.

– Что ты голову опустил? Или, может, не успел урока выучить?

– Нет, я успел, – сказал Агей. – Я успел выучить не только заданный урок, но и весь учебник. Я хочу ответить вам за весь год.

Лидия Ивановна заморгала ресничками.

– Как – за весь год? За весь го-о-од?

Класс умолк. Смотрел во все глаза на учительницу. Она оправила двумя руками прическу, не зная, как принять это. Может, это очередное шутовство седьмого «В»?

– Ребята! – нашлась она наконец. – Я приглашаю вас всех на самодеятельный экзамен, который мы проведем после окончания урока.

– Давайте сразу! – предложила Крамарь, оглядываясь на чудного своего соседа.

– Ну, что ж, согласна! Богатов, к карте! Тема: «Дальний Восток».

Агей взял указку в левую руку, а правой любовно провел по карте от Чукотки до Владивостока.

– Вот он, наш Дальний Восток. Земля для русских людей удивительная и желанная. До сих пор удивительная и желанная.

Лидия Ивановна подняла брови, хотела что-то сказать, но промолчала.

– Глядя на карту, за Уральский хребет, мы говорим – Сибирь. Однако не включая в это понятие земель Дальнего Востока. Дело тут не только в великой удаленности и окраинности, но и в самом характере климата. Дальний Восток – это зоны континента, наиболее подверженные дыханию океанов. Если на Чукотку давит всей тяжестью своей Северный океан и влияние воздушных масс Тихого океана незначительно, от пятидесяти до двухсот пятидесяти километров, то на юге ярко выраженный муссонный режим достигает семисоткилометровой глубины. Но может быть, главной характеристикой данного района является возраст его основных структур. Это самая молодая земля на планете. Мезозой. Горы здесь возрожденного типа. Площадь экономико-административных границ региона чуть более трех миллионов квадратных километров… Я начну свой рассказ не с влажного юга, где произрастают пробковый дуб, лимонник, женьшень и удивительная ягода красника, и не с острова Врангеля, давно уже ставшего заповедным местом, но с Камчатки. С земли, где вулканы и поныне дышат, извергают лаву, рождаются на глазах вулканологов…

О вулканах Агей говорил так, что и Лидия Ивановна заслушалась. Потом спохватилась, принялась задавать вопросы, заглядывая в учебник.

– Десять! – считал Курочка. – Двадцать!

И после звонка ребята сидели, словно это не был последний урок. Лидия Ивановна заволновалась.

– Да, – сказала она, – материал вы знаете, но…

– Что «но»? – спросил Годунов.

– Формулировки…

– Какие формулировки? Задавайте вопросы, я буду отвечать…

– Так не положено! Еще первая четверть не кончилась, а он весь учебник вызубрил! Если хотите, могу поставить за четверть – и то четверку, потому что двойки были. – От досады Лидия Ивановна стала красная, принялась быстро складывать в портфель свои тетради, конспекты.

– Пятерку ставьте! – вдруг очень тихо и настойчиво сказала Чхеидзе. – Был экзамен, мы свидетели.