Эра Броуна - Смирнов Леонид Эллиевич. Страница 24

– Обязательно приехал бы, но, боюсь, мне не хватит денег на дорогу. Не достает всего десяти франков.

Жадный ублюдок! Аппетиты растут быстрее, чем волосы на щеках! Ты у меня еще попляшешь!..

– Неужели так сильно подорожал проезд? – в голосе генерала звучала откровенная издевка. Но Лысый ничуть не был смущен.

– Мне придется ехать дольше, чем хотелось бы – погода испортилась, можно сорваться в пропасть. Дураку ясно: истинная причина – обыкновенная алчность. “Ты уже почти достиг дна”, – подумал Хабад, потерев переносицу. Взять десять миллионов швейцарских франков из казны ТАР невозможно – их там просто нет. Все банковские авуары давным-давно заморожены, а золотой запас ушел на подпольную закупку оружия.

– Встреча должна состояться именно сегодня…– начав говорить, Лидер Революции все еще продолжал обдумывать ситуацию. – У меня есть платиновое кольцо с брильянтом. На билет должно хватить. – Он имел в виду платиновые слитки из ЮАР и израильские брильянты. Придется малость распотрошить собственный НЗ.

– Кольцо за десять франков?.. – раздумывал Лысый. – А как я получу его? Надо отправить тем же поездом.

– Проводник доставит его вам.

Пауза, какое-то кряхтенье на том конце провода.

– Согласен, – наконец “разродился” собеседник. – Сейчас я позвоню в отель. Подождите.

Лысый переключил канал – проверял поступление двадцати миллионов на счет. Хабад тем временем черным фломастером рисовал на белой скатерти корявые треугольники. Никак не удавалось сделать все три стороны прямыми. Скатерть была безнадежно испорчена. “Ни-че-го – эта тварь заплатит мне за все!..”

– Все в порядке, – наконец “проснулся” Лысый. Голос его стал заметно веселее. – Поезд выйдет через три минуты и будет в Умле ровно в девятнадцать по Гринвичу.

Умль (то бишь Умм-эль-Халл) – база ВВС Бардуслея, принадлежащая теперь ТАР.

– Проводник откроет шампанское, как только кольцо будет передано, – продолжал Лысый. – Вы меня поняли?..

Это значило, что пока представитель Лысого не получит драгоценности, он не запустит “машину” в рабочий режим и она останется грудой бесполезного железа.

– Прекрасно. Значит, мы обо всем договорились. Надеюсь, это наш последний разговор, – довольно двусмысленно выразился Хабад и, не дав собеседнику возможности ответить, нажал на кнопку “ВЫКЛ”.

Потом по селектору он обратился к адъютанту, сидящему в приемной (это был тот самый лейтенантик – командир центурии, встреченный на шоссе в первый день отступления).

– Где Лахыс? Ко мне его!

– Он уже ждет, будет через минуту.

“Через три”, – мысленно поправил адъютанта Хабад. Ровно столько требовалось внутренней охране, чтобы в последний раз обыскать любого посетителя, посещавшего Лидера Революции.

Вошедшего в покои высокого, широкоплечего, но чуть сутулящегося человека в черных очках, конечно же, звали по-другому, но его настоящего имени не знал даже сам Хабад. Это был очень опасный человек, но одновременно и очень полезный. Лахыс имел большие связи в Европе и Америке, а главное, он ни коим образом не связан ни с одной из четырех спецслужб, действующих в ТАР.

– Здравствуйте, генерал, – вкрадчиво произнес Лахыс.

– Садитесь, – только и ответил Хабад. Он стоял у красно-черных с золотой оторочкой гардин, закрывающих огромную карту мира. В щель виднелась восточная оконечность Африки – Рог, Абиссинское нагорье, пустыня Огаден, озеро Альберта… Бросались в глаза воткнутые красно-черные флажки, отмечавшие линию фронта. В последние дни флажки не сдвинулись ни на миллиметр.

Гость осторожно присел на краешек кожаного кресла. Это, конечно, была показная робость. Она раздражала Ха-бада, как и то, что он не видит глаз собеседника. Лахыс на людях никогда не снимал черных очков.

– Ну, как наши дела? – с мнимым безразличием осведомился генерал.

– Нам удалось выяснить номер его машины и место проживания. Он зарегистрировался в отеле “Санкт-Галлен” под именем Джона Уолда.

– Все ли готово? И когда это возможно сделать?

– Сегодня в полночь.

– А деньги?

– Он, сам того не зная, переведет их на наш счет (его компьютер отсоединен от реальной банковской системы внесенным вирусом), потом вернется в номер и…

– Вы уверены?

Неожиданно раздался звонок из приемной. Адъютант сказал извиняющимся тоном:

– Соратник, ваша старшая жена хочет сказать несколько слов. Это очень важно.

– Ну что там еще?! – буркнул Хабад, недовольный, что его прервали.

У Фариды был взволнованный голос. Все словно сговорились помешать ему в Святом Деле.

– Твой младший сын заболел, господин.

– Что с ним? Когда это началось? Почему вы молчали?!

– Он бредит. С самого утра. Мы боялись отвлекать тебя, господин.

– А что врач?!

– Он не обнаружил симптомов болезни. Температура нормальная. Болей вроде бы нет.

– А на что жалуется сам Анвар?

– Он ничего не говорит…– Голос ее прервался. – Вернее, по-настоящему не говорит – только бормочет какие-то непонятные слова.

– Я не могу приехать. Отвезите мальчика в клинику профессора Юханссона. – (Если тот еще не удрал, – подумал генерал). – Новости сообщайте моему адъютанту…– замолчал, потом все-таки добавил: – Берегите моего сына.

Лахыс внимательно смотрел на него. Хабад затеребил левый ус, он терпеть не мог, когда свидетелями его личной жизни становятся посторонние.

– У вас неприятности, генерал? – В черных стеклах очков померещилась усмешка, хотя на самом деле в них всего лишь отразилось сияние хрустальной люстры.

– Повторяю вопрос: вы уверены в успехе операции?

– Я кровно заинтересован. Десять процентов суммы – надеюсь, вы не забыли о своем обещании?..

– Я еще никогда не нарушал своего слова. – В другое время самому стало бы смешно, но в эту минуту Хабад свято верил в то, что говорил. – Кстати, можно сделать так, чтобы он умер… ну, не слишком быстро? – добавил генерал. Лахыс его прекрасно понял.

– Конечно, генерал… Моим людям все же нужны гарантии.

Хабад молча встал из-за стола и подошел к окну, выходящему во внутренний дворик дворца. Финиковая пальма давала слабую тень, ее ветви обвисли, засыхающие листья поблекли – дерево явно готовилось умереть. Желтые пятна на стволе, труха, сыплющаяся из него, – все это напоминало о смерти.

Лахыс проследил взгляд Лидера Революции, кашлянул и сказал примирительным тоном:

– Думаю, я сумею убедить моих людей, что все возможные гарантии даны.

– Рад был с вами встретиться, – как будто ничего не случилось, произнес хозяин кабинета. – А сейчас не стану вас задерживать…

Лахыс встал, чуть поклонился и бесшумно исчез за дверью. Хабад уже звонил командующему охранных войск. Потом он связался с начальником Генерального штаба, затем – с начальником столичного гарнизона. Говорил им почти одно и то же:

– Всему личному составу, кроме несущих караульную и патрульную службу, ровно в двадцать два ноль ноль находиться у телевизионных приемников и слушать мое обращение к народу.

Далее он позвонил начальнику столичного отдела службы безопасности.

– Слушаю, соратник.

– Сегодня в половине десятого вечера обеспечьте отключение электричества во всех зданиях посольств и международных представительств. Ровно на час. И поговорите с консульским отделом Секретариата по иностранным делам. Не позже полуночи все послы должны получить наши официальные извинения.

– Слушаюсь, соратник.

И только тогда позвонил домой. К видеофону подошла одна из младших жен.

– Ничего нового, господин.

– Я не поэтому поводу… Передай Фариде, чтоб никто в доме не смотрел сегодня телевизор начиная с десяти вечера.

38

Сообщение агентства Франс-Пресс: “В связи с крайне участившимися случаями появления снежных людей в обитаемых районах земного шара, из Женевы на непальскую станцию по изучению аномальных явлений (СИАЯ-6) вылетела совместная комиссия из представителей ЮНЕСКО и ЮНЕП во главе с заместителем генерального директора ЮНЕСКО Иргашем Бакыром. Этот высокопоставленный чиновник ООН заявил в интервью корреспонденту газеты “Монд”, что на месте хочет разобраться во всем – “своими глазами увидеть этих седых чертей и раз и навсегда покончить со всеми сплетнями, домыслами и кривотолками”.