МЕССИЯ-42 - Смирнова Лидия. Страница 8

— Ты вообще можешь что-нибудь объяснить, не падая при этом в обморок? — спросил парень. Я с усилием заставил себя сосредоточиться. Звуки расплывались в воздухе, с трудом складываясь в слова; как ни странно, мозги заработали лучше, а отхлебнув еще разок, я понял, что отсутствие памяти — это еще не конец света.

Мой рассказ произвел впечатление. Нике вытащила из своего бездонного мешка странный плоский предмет величиной с ладонь и, ткнув брата в бок, что-то ему показала.

— Яш, кажись, мы вытянули козырную карту. Смотри, сканер сгорел! Ты помнишь, чтобы эта штука когда-нибудь ломалась? — Потряся коробку, она пощелкала кнопками и со вздохом кинула бесполезную вещицу обратно в мешок. — Черт! А может, я его просто не зарядила… или взяла бракованный? — Она задумчиво подергала себя за челку. — Но все равно, это просто замечательно — встретить в первый же день парня, применяющего магию высшего порядка и даже не понимающего, что он делает. Эй, чудик! — Девушка тряхнула меня. — Ты хоть понимаешь, что делал?

— Н-не-е-а-а… — Земля качнулась, язык тоже не слушался, поэтому я отрицательно помотал головой, давая понять, что я тут вообще ни при чем.

— Э, да ты надрался! — Рыжая отобрала фляжку, к которой я присосался снова, и почему-то пощупала мне лоб. — Яш, ты не знаешь, какая температура для эльфов нормальная? А то он слишком горячий какой-то.

— П-почему у э… эльфов? — вмешался я.

Нике без объяснений опять полезла в мешок, достала оттуда плоскую штуковину и сунула мне под нос. Из маленького зеркала на меня глянула худая скуластая физиономия с сильно раскосыми прозрачными глазами. Волосы у незнакомца были белые, а взгляд туманный.

— Эт-то… кто? — удивился я. Отражение в ответ задвигало губами и усмехнулось.

— Ты, голубь, ты, — вздохнула одна из роившихся вокруг девчонок.

— А где… эльф-ф-ф? — Действительно, откуда ему здесь взяться?

Мне тут же повернули голову вбок и продемонстрировали в зеркале мое же ухо, отличавшееся крайней заостренностью.

— Ух ты! — восхитился я и схватил себя за ухо.

— Клиент созрел, — заметила Нике. — Яшка, сажай его обратно на коня, идти он все равно не сможет. Мне всегда было интересно проверить, как их порода реагирует на нормальные напитки. Оказывается, не очень…

— Опыт нельзя считать чистым, — хмыкнул в ответ Яша. — Может, у него это от истощения — это же чистый доходяга. Вот бы на Энлиле проверить… — мечтательно протянул он.

— Нет уж, — возразила сестра. — Этого монстра лучше не трогать. Давай лучше подумаем, что будем делать дальше. А заодно придумаем имя этому длинноухому, а то у меня такое чувство, что он с нами надолго.

— Поговорим об этом по пути, а то вдруг это чудо-юдо решит вернуться? — Меня снова подняли и усадили на совсем не обрадовавшееся этому животное.

— Н-не в-вернется, — захихикал я. — Он… сейчас о-очень занят, у него в брюхе дырка! — Эта мысль показалась мне смешной, и, вцепившись руками в гриву, я застонал от смеха. Яшка, повернувшись к сестре, повертел рукой возле виска — странный жест, значения которого я не понял, но показавшийся мне выражением недоверия. Поэтому, когда мы через несколько минут двинулись в путь, я решил не говорить им о пяти всадниках, что находились в полукилометре южнее нас. Все равно ударной волной их здорово накрыло, да и я, надо признаться, приложил к этому руку. Поэтому, не чувствуя никакой опасности и слегка успокоившись, я с чистой совестью задремал, покачиваясь в седле и уткнувшись в шею приятно пахнувшей жизнью животинки.

Надо отметить, что первая встреча с близнецами научила меня некоторым вещам, о которых я никогда не забываю. Во-первых — никогда больше не пью из личной фляги Нике. Как мне потом объяснили, наличие там абсента, от коего я чуть не помер, это моя большая удача. Обычно она такого туда намешивает — ну просто караул. И самое главное — это был первый и последний раз, когда я слепо последовал за этой парочкой.

Далеко на севере, внутри горы, с боку на бок перевернулось огромное существо. Острые, как бритва, когти непроизвольно выдвинулись из передних лап, крылья напряглись, из-под низко опущенного века блеснул ярко-оранжевый кошачий глаз. В окружающем мире что-то изменилось, и это его очень обеспокоило. Сам-то он ничего не боялся, да и не существовало в Галактике силы, способной причинить вред взрослому дракону, обладающему мудростью всех своих предков. О себе он не тревожился, гораздо больше его волновала безопасность предмета, находящегося прямо возле его носа. Довольно крупный перламутровый шар лежал в центре ямки, наполненной кипящей огненной жидкостью, в которой специалист без труда узнал бы лаву. Не первый день дракон силой своей магии удерживал вулкан от извержения, заставляя его выбрасывать необходимую для яйца энергию маленькими порциями, и уже начинал понемногу уставать. Пока еще незаметно, совсем чуть-чуть, но чешуйчатый покров гиганта утратил блеск, тело, лишенное свободы движений, мало-помалу теряло гибкость, а когти, некогда крошившие камень в пыль, начинали тупиться. Но дракон не сомневался — жертва того стоила, и сейчас с радостью наблюдал за тем, как его сын, зачатый более двухсот лет назад во время звездного танца, начал двигаться внутри своей необходимой темницы и задавать глупые вопросы. Маленькие дракончики созревали очень медленно. Сначала формировалось тельце, постепенно превращаясь в совершенный организм, не подверженный болезням и старости. Но это было не самое главное. Знания и внутренняя сила — вот что делало дракона драконом. Передача знаний — ответственный и долгий процесс. Именно поэтому много лет назад была выбрана эта планета. Здесь было все, что нужно: едва не вспыхнувший вулкан, силовые линии, густые и мощные, и покой. И вот когда процесс был почти завершен, в окружавшем планету поле стали появляться небольшие вихревые возмущения. Это очень не понравилось старому дракону. А сегодняшний всплеск заставил его поежиться от нахлынувшего предчувствия. Нежно мурлыкнув, он облизал драгоценное яйцо длинным, раздвоенным на кончике языком. Что бы ни случилось, он сумеет защитить своего малыша.

ГЛАВА 4

Яков. Триш. День первый

Двигались мы так быстро, как только могли. Во время неразберихи, случившейся с нами в последнее время, мы потеряли всякую ориентацию и двигались теперь по едва заметной тропинке, которая петляла среди огромных деревьев, росших так густо, что дневной свет почти не проникал до земли. На единственной оставшейся лошади ехал, точнее, спал странный доходяга, а мы с сестрицей были достаточно тренированны, чтобы выдержать пеший переход и в более тяжелых условиях. Захваченный из дома компас помогал мало — на севере оставался Феб, а что нас ждало на юге, было неизвестно, но что ничего хорошего — это точно.

Этот мир удивил меня с самого начала. Очнувшись в кустах с серебристыми листьями и уставившись на желтоватый шар Капеллы, находящийся в высшей точке своей траектории, я испытал то чувство, которое моя сестра называет «предчувствие событий» и которое не раз помогало мне в самых экстремальных ситуациях. Все началось на Сильверии, планете, заселенной призраками, оказавшимися трехмерной проекцией материальных существ с прилегающих вселенных. Но когда мы с Нике удрали из-под купола — а нам было тогда лет по десять, и, насмотревшись приключенческих роликов из жизни активных агентов, мы мечтали об открытиях и подвигах, — этого еще никто не знал. Сильверия — место суровое и необорудованное для существования человеческого вида, с нее очень хорошо просматривается черная дыра, которая считалась ранее остатком массивной звезды, погаснувшей давным-давно и выкинутой из своего скопления вследствие гравитационных процессов.

Мы с Нике были там вместе с однокурсниками на практическом занятии по устройству Галактики, но, вместо того чтобы заниматься работой и штудировать термоядерные процессы, решили, что такое древнее место обязательно должно хранить тайны исчезнувших цивилизаций, и, позаимствовав скафандры, отправились на их поиски. Вот тогда я впервые ощутил странный холодок в основании черепа и покалывание иголочек в подушечках пальцев. Не обратив на это никакого внимания, мы ввязались в историю, закончившуюся для нас грандиозной поркой, а для штукарей с МЕССИИ — открытием. Оказалось, что черная дыра есть не что иное, как естественный туннель в соседнюю реальность. Тогда эта холодная заноза, пронзившая мое тело ледяной стрелой в момент нападения льдистого призрака (представьте себе сгусток серебристого тумана около метра в диаметре, со страшным комплексом неполноценности) и увеличившая скорость восприятия в несколько десятков раз, позволила нам с Нике выбраться из той заварушки живыми и относительно целыми. И вот сейчас мягкая прохладная лапа опять толкала меня в спину и не давала расслабиться напряженным мускулам. Нападение дохлого мужика с копьем наперевес сразу все поставило на свои места, и я с облегчением понял, что и на сей раз халявы не будет. Это успокоило, и дальнейшее развитие событий воспринималось мною уже спокойнее, к тому же и испугаться-то никто не успел: наш новый знакомый оказался крепким орешком и справился с пауком-переростком одной левой. Правда, Викуся сильно расстроилась по поводу порванного кафтана, но женщины вообще склонны поднимать шум по пустякам.