Невинная грешница - Смит Барбара Доусон. Страница 36

Чуть позже, когда Алисия вышла из своей спальни, ее ждал еще один сюрприз.

Собираясь посвятить день ознакомлению с хозяйством, она надела платье из голубого муслина. Чтобы выглядеть поскромнее, она запрятала брюссельское кружево в лиф. Теперь она чувствовала себя спокойной и вполне готовой для того, чтобы встретиться с кем угодно.

Хотя она не могла забыть о Дрейке, который, по-видимому, спал в соседней спальне.

Этим утром, когда он вошел в ее спальню, он лишил ее ощущения безопасности — ложной безопасности, как теперь она понимала. Хотя Алисия спрятала второй ключ под бумагами в письменном столе, она подозревала, что муж может изготовить еще один, если ему захочется. А это означает, что она не должна терять бдительности.

Даже его защита — Китти — не прибавила доверия к нему. Допустим, он знал, что его служанка глухая. Но защищать ее он мог не из сочувствия к ней, а для того, чтобы показать свою власть над женой.

Ну и пусть. Она будет поступать так, как считает нужным…

Именно в этот момент Алисия увидела слуг, которые то входили в комнату матери, то выходили из нес. Некоторые из них несли стопы коробок и ящиков.

Изумленная Алисия присоединилась к процессии и вошла в комнату. Шторы на окнах были подняты, и из окон открывался вид на зеленый парк. Обе постели были убраны. Но ни мамы, ни миссис Филпот не было видно.

По указанию невысокого, с бочкообразной грудью мужчины в красном сюртуке и синих панталонах слуга вошел в гардеробную.

— Какой ты неуклюжий, поосторожней! — удивительно низким и зычным голосом скомандовал мужчина. — Ведь не от старьевщика товар!

Алисия бросилась к нему:

— Сэр, что здесь происходит?

— А, хозяйка дома! — Мужчина склонился в столь низком поклоне, что она увидела круглую плешь на его макушке. Выпрямившись, он с важным видом посмотрел на нее и, раскачиваясь с пяток на носки, проговорил: — Позвольте представиться, миледи. Я синьор Ренальдо, хранитель гардероба Королевского театра.

— Театра? — Алисия в недоумении оглядела гардеробную, куда слуги складывали ящики, а горничные тут же их распаковывали. Зеленый ковер был завален одеждой, туфлями, перчатками и другими предметами. Шкафы и комоды были раскрыты, готовые принять в свои недра все это богатство.

В дальнем конце комнаты стояла мама, облаченная в просторный красный плащ и старинную шляпу. Увидев Алисию, она помахала ей рукой:

— Иди сюда! Поднимайся на борт моего пиратского судна! Мы сейчас начнем преследование испанского галеона.

— Боже милостивый, — пробормотала Алисия. Оставив синьора Ренальдо, она проделала путь между разбросанными вещами, ящиками и картонками. Неужели мама во время наиболее острого приступа безумия заказала весь этот театральный реквизит, выставив счет для оплаты Дрейку?

Миссис Филпот оторвалась от чемодана, в котором что-то искала, выпрямилась и подала леди Элинор черный шелковый пояс.

— Это вам, мой капитан.

Графиня повязала пояс вокруг своей тонкой талии. Затем заткнула за пояс бутафорский меч и расставила ноги пошире, как если бы она пыталась сохранить равновесие на палубе корабля во время качки.

— Берегитесь, презренные трусы! Я Энн Бонни, королева большой волны!

Алисия схватила маленький бочонок с поблескивающими бутафорскими монетами и протянула его матери:

— Это дань в золотых дублонах, о великая королева пиратов!

— Ты можешь считать, что находишься под моей защитой, — с величественным видом произнесла леди Элинор, опускаясь на стул, чтобы как следует разглядеть сокровища.

Алисия же отвела миссис Филпот за кучу ящиков.

— Нежели мама заказала все эти вещи? — шепотом спросила она. — Боюсь, что нужно все это вернуть, пока не стало известно мистеру Уайлдеру.

— Нет, миледи, — успокоила Алисию миссис Филпот, погладив ее по руке. — Все, что вы сейчас видите, — это подарок.

— Подарок? От кого?

— Естественно, от вашего мужа. Мистер Уайлдер знает, как ваша мама любит разыгрывать спектакли, поэтому он купил все эти костюмы в гардеробной Королевского театра. Теперь они будут храниться у мамы. Он удивительно добр, не правда ли?

— О… да, разумеется, — пробормотала Алисия.

Чувствуя слабость в ногах, Алисия присела на первый попавшийся стульчик и посмотрела на мать. Оставив в покое бочонок, леди Элинор принялась изучать содержимое какого-то ящика. Она извлекла ярко-красный шарф и обмотала его вокруг шеи. Счастье, написанное на лице матери, смягчило сердце Алисии.

Это все сделал Дрейк. Он наполнил радостью жизнь матери.

Трудно было поверить в подобную щедрость человека, который заботился лишь о себе и собственных удовольствиях. Однако Алисия не могла усмотреть в его поступке хоть какой-то корысти. Чем лучше она узнавала мужа, тем меньше его понимала. Он оставался полной загадкой для нее. И Алисия негодовала: неужели она совершенно не понимала этого человека?

Вскинув подбородок, Алисия напомнила себе: она — настоящая леди, а вот Уайлдер — мошенник, заманивший Джеральда к игорному столу. Он использовал этот проигрыш брата, чтобы вынудить ее выйти заднего замуж. Он лишил их даже крыши над головой. Он с холодным расчетом вверг их жизнь в нищету ради своих корыстных, целей.

Так что пусть остаются с ним все его секреты. Она не собирается разгадывать эту тайну. Лучше вообще о нем не думать.

Алый ковер заглушал звук шагов. Дрейк прошел по широкому коридору к лестнице. Бледное свечение ламп раздражало, ухудшая и без того неважное настроение. Он слишком долго спал. Ему следовало отправиться в игорный дом несколькими часами ранее.

Разумеется, Фергус должным образом распорядится банком, а его отлично осведомленные помощники удовлетворят все Причуды тех членов клуба, которые приехали слишком рано. Однако Дрейк гордился тем, что он всегда лично наблюдал за игрой. Неослабное внимание к мельчайшим деталям игры создали Уайлдеру высокую репутацию.

Он несколько часов проворочался в постели; его измучили беспокойные сны. Он проснулся не выспавшийся и раздраженный. Его преследовал образ жены — леди Алисии. Какой нежной и доступной выглядела она сегодня утром. Она была всклокоченной после сна, и груди ее не были обтянуты лифчиком. Хотя она и притворялась безразличной, она желала его — в этом не могло быть сомнений. Ему хотелось сорвать с нее маску холодного превосходства, хотелось пробудить в ней чувственность, гнездившуюся в глубинах ее души. Он хотел, чтобы она лежала рядом с ним и стонала в экстазе…