Дядюшка Шорох и шуршавы - Бахревский Владислав Анатольевич. Страница 5
— Ладно, — сказал Женя. — Прощаем.
Дилли-дилли-дон!.. — пробежался по Лунной зале в своих музыкальных сапогах Нечаянные Звоны.
— Бал продолжается!
— Гуська, нам с Женей домой нужно! — сказал старший брат Лёня. — Скоро папа с мамой вернутся из гостей.
— Попрощайтесь со своими друзьями, и я отведу вас к моим соседям. Они помогут вам! — сказал Гуська.
— Давайте потихоньку уйдём, — предложил Женя. — Все такие весёлые! Вон как Серый Озорник отплясывает.
Они незаметно пробрались в птичник.
— Лёня, отодвинь доску в задней стене, — сказал Гуська. — За стеной живут Румяные Братья Дворники. Они помогут вам вернуться домой.
— Милый мой Гуська, а ты не хочешь пойти с нами? — спросил Лёня.
— Мальчик мой! Ты ведь уже вырос. Я останусь здесь, в твоём детстве, где шуршавы, дядюшка Шорох, Нечаянные Звоны, Серый Озорник…
— Прощай, Гуська! — Лёня принялся тереть глаза.
— Прощай, Золотоголовая Птица! — сказал Женя. — Оставляю тебе фонарик! Если кто сунется, свети врагам в глаза!
Женя положил фонарик возле Гуськиного гнезда, подошёл к стене, налёг на доску. Доска заскрипела и отодвинулась.
10
За длинным столом сидели, вздрёмывая, Румяные Братья Дворники. На столе горела одна свеча.
— Садитесь с нами! — подвинулись Братья, освобождая место на лавке.
Женя недолго думая сел. За Женей — Лёня.
Тик-так! Тик-так! — загремели башмаки Весёлого Пешехода.
Румяные Братья Дворники встрепенулись, налили из большого кувшина в большие глиняные кружки какого-то напитка, а Жене и Лёне налили в чашки.
— Пейте, это — утренняя свежесть.
Румяные Братья Дворники залпом выпили свои кружки, улыбнулись, распрямили плечи, встали из-за стола и взяли метлы.
Лёня с Женей выпили свои чашки и тоже улыбнулись, распрямили плечи, встали из-за стола.
— А вам веники! Из углов будете выметать! — сказали им Румяные Братья Дворники, задули свечу, распахнули двери и принялись мести серую улицу. Серая пыль улетала прочь, улица становилась розовой, утренней.
Лёня и Женя старались не подкачать, махали вениками, как саблями, пыль над ними стояла облаком.
— Апчхи! — чихнул Женя и исчез.
— Апчхи! — чихнул Лёня…
И увидал, что он — в постели. Уже утро. На улице дворник шуршит метлой.
Женя заворочался во сне, что-то забормотал, зачмокал губами, пальцы, сжатые в кулак, раскрылись. На ладони у него горел солнечным светом янтарный перстень.
Тик-так! Тик-так! — едва слышно стучали в соседней комнате ходики. Весёлый Пешеход, видно, шёл на носках. Не хотелось ему будить людей спозаранок.
«А всё-таки Женька у нас молодец!» — подумал Лёня, повернулся на правый бок и заснул крепким утренним сном.
