Одна безумная ночь - Смит Барбара Доусон. Страница 64

Поначалу она собиралась выполнить свою миссию ночью, когда все спят. Но Джиффлз, похоже, никогда не спал, он появлялся у нее за спиной, когда она этого меньше всего ожидала. Он всегда вырастал словно из-под земли и до смерти ее пугал. С тех пор как дворецкий застал ее ночью на кухне, он взирал на нее с подозрением. Так что ничего другого ей не оставалось. Придется осуществить задуманное при свете дня. К тому же днем, если ее поймают, ей будет легче выкрутиться.

Хотя попадаться она не собиралась.

Проходя мимо огромных комнат с золоченой мебелью и богатой драпировкой, Нэн замедлила шаг. Возможно, ей не повезет, и она не найдет здесь то, что ищет. Возможно, то, что ей нужно, находится у его милости в спальне, на втором этаже.

Через открытую дверь она увидела то, что искала. Письменный стол. «Огромный и шикарный», – кажется, так сказал Дик.

Нэн проскользнула в комнату и осмотрелась. Здесь было множество полок, уставленных книгами. Интересно, зачем графу столько книг? «Наверное, он очень умный», – подумала Нэн с благоговейным страхом.

А умному человеку ничего не стоит поймать воришку.

Нэн подошла к письменному столу и замерла в нерешительности. Она не могла заставить себя заглянуть в ящик. От волнения у нее засосало под ложечкой. Как сможет она обокрасть его милость? Ее поймают и отправят за решетку или, того хуже, на виселицу. К тому же она опозорит леди Шарлотту, – а ведь та к ней так добра.

Но она собиралась сделать это только ради Дика. Ради Дика, которого любила и которого боялась. Нэн зажмурилась, призывая на помощь все свое мужество. Тут ей вспомнилась их последняя встреча.

– Деньги для этих богачей все равно что вода. Граф даже не заметит , если ты стащишь у него из сейфа мешочек золотых монет.

– Пожалуйста , не проси меня об этом. Я обещала леди Шарлотте...

– А как насчет того , что ты обещала мне? – Дик провел пальцем по ее щеке. – Ты стала слабой , Нэн. Ты , верно , забыла , что я никому не рассказал , что твои руки испачканы кровью.

– Нет , не забыла , – прошептала она. Кроме хозяйки , Дик был единственным человеком , знавшим ее тайну , и он мог передать ее в руки полиции. Но он был преданным и честным , и она должна была платить ему тем же. – Хорошо , я это сделаю. Я украду деньги и принесу тебе. , ..

– Ах, вот ты где.

Нэн распахнула глаза. В дверном проеме стоял высокий и толстый джентльмен – она видела его впервые.

Стараясь скрыть свой испуг, Нэн отошла от стола и сделала реверанс.

– Прошу прощения, сэр. Я закончу уборку позже, – пролепетала она, направляясь к выходу.

Нэн попыталась обойти незнакомца, но он ухватил ее за локоть:

– Постой. Не спеши убегать. Как тебя зовут?

Нэн уловила в его голосе вожделение и увидела, что он смотрит на ее грудь. Она попыталась высвободиться, но незнакомец крепко ее держал. – Так как же тебя зовут?

– Нэн. Я горничная леди Шарлотты, – пробормотала она, едва шевеля губами.

Мужчина подтолкнул ее к стене и с ухмылкой проговорил:

– Какая же ты пухленькая, Нэн. Скажи, а Фейвершем, часто тебя объезжает?

Книжные полки впились ей в спину, но она почти не чувствовала боли – сейчас ее беспокоило совсем другое.

– Нет, сэр, не часто. То есть... Никогда. Но он очень рассердится, если я не закончу вовремя.

– Я не задержу тебя надолго. – Толстяк подошел к двери и захлопнул ее. – Ложись на стол, девочка. Мы можем с тобой неплохо позабавиться. Тебе понравится. Другие горничные не жаловались.

Нэн в страхе попятилась. Этот человек вызывал у нее отвращение. И от него пахло перегаром – как от ее отца. Толстяк медленно надвигался на нее, деловито расстегивая штаны. Она наткнулась на край стола. Отступать дальше было некуда.

– Что ж ты стоишь? Задирай юбки.

В его голосе появились нотки раздражения, еще больше усилившие ее тревогу.

– Сэр, прошу вас... Я не могу. Я потеряю место...

– Не потеряешь, если мы поторопимся. А теперь перестань скулить и делай то, что я тебе скажу.

Шагнув к Нэн, толстяк положил ладонь ей на грудь. Стараясь от него отстраниться, она нависла спиной над столом, но это ее не спасло – он уже взялся за подол ее юбок. А сопротивляться Нэн боялась: ей казалось, что он от злости может пустить в ход кулаки.

В комнате кто-то кашлянул. А потом послышался голос Джиффлза:

– Прошу меня простить, мистер Лейн.

Толстяк тут же отстранился, и Нэн увидела камердинера, стоявшего в дверном проеме. Напыщенный и самодовольный, Джиффлз был в своих неизменных белых перчатках.

– Позвольте сообщить вам, мистер Лейн, что его милости до вечера не будет дома.

Толстяк нахмурился и проворчал:

– Хорошо. Можешь убираться. Но камердинер и не думал уходить.

– Возможно, вы позволите мне проводить вас до двери, – проговорил он с невозмутимым видом.

– Я и сам найду дорогу, – заявил Лейн.

Застывший в дверях подобно статуе, Джиффлз какое-то время хранил молчание. Потом изрек:

– Позвольте заметить, сэр, что его милость весьма трепетно относится к этому столу.

Мистер Лейн витиевато выругался и, повернувшись к камердинеру спиной, застегнул штаны.

– Проклятие! – заорал он. – Неужели человек не может без помех поразвлечься?! – Снова выругавшись, он направился к двери и вышел из комнаты.

Нэн отступила от стола и, стараясь не смотреть на камердинера, оправила юбки. Собравшись с духом, она наконец взглянула на Джиффлза. Тот смерил ее презрительным взглядом и, брезгливо поморщившись, проговорил:

– Я жду ваших объяснений, мисс.

Нэн тяжко вздохнула. Камердинер сейчас ничуть не напоминал того человека, который успокаивал ее ночью на кухне, когда она рыдала. В его взгляде не было ни намека на доброту и нежность. А у нее не было оснований искать у него утешения.

Снова вздохнув, Нэн пробормотала:

– Я... я понимаю, как это выглядит, сэр, но вы не должны думать обо мне плохо. Он схватил меня, этот мистер Лейн. Он силой уложил меня на стол. Он велел мне задрать юбки, чтоб мог...

– Избавьте меня от подробностей. Я прекрасно все понимаю. Впредь держитесь от него подальше.