Аромат розы - Смит Джоан. Страница 31

— Ради Бога, мама, мы ведь еще даже точно не знаем, приедет ли он. Прежде чем отдавать ему стол папа и мою лошадь, давайте узнаем, захочет ли он к нам приехать, и такой ли он человек, которого мы бы хотели видеть в своем доме. Один Бог знает, где и как он воспитывался. Он может оказаться проходимцем, или полным невеждой. Мы ведь его совсем не знаем.

— Я уверена, что он воспитан, как подобает джентльмену.

— Почему вы так уверены? Его усыновление устраивал Макинтош. Едва ли он питал нежные чувства к внебрачному ребенку своей жены.

— Он преподавал в школе, Зоуи, поэтому должен быть человеком образованным.

— Он не преподавал в Итоне или Харроу. Это была школа для бедных, возможно, для сирот. Он жил в одной комнате. Дядя Барри был потрясен, увидев, в каких условиях он живет.

— Да, дорогая но с тех пор Эндрю уже, наверняка, поправил свои дела. Барри ведь отдал ему такие большие деньги.

— И леди Маргарет тоже. Кем бы он ни был, он, конечно, умеет постоять за себя.

— Подумай о сострадании, Зоуи! И не забывай, что он твой кузен!

— А вы не забывайте, что он только племянник, мама. Вы скоро скажете, что ему надо завещать Гернфильд.

— О, не весь Гернфильд, разумеется, — засмеялась она. — Но он должен быть уверен, что всегда найдет здесь домашний очаг.

— Давайте подождем, пока мы с ним как следует познакомимся, прежде, чем объявлять его своим пожизненным квартирантом.

Я уже начала надеяться, что Уэйлин никогда не найдет этого мифического Эндрю Джоунза. Но нельзя сидеть и ждать до бесконечности. Стены Гернфильда начинали давить на меня. Раз Борсини пишет портрет леди Уэйлин, лорд Уэйлин совершенно свободен, но он не потрудился проехать пару миль до Гернфильда. Он ошибается, если полагает, что я буду весь день сидеть дома и ждать его. После ленча я поехала в Альдершот навестить миссис Чотон. Ее не было дома, и я решила заглянуть в магазин художественных принадлежностей и купить кое-какие краски и второй мольберт. Рафферти остановил карету у входа в магазин.

Там было довольно людно, сейчас все дамы увлекаются акварелями. Масляные краски, которые пользуются меньшим спросом, лежат в дальнем углу магазина.

Я проскользнула мимо акварелисток, перебросившись несколькими фразами с теми, кого знала, и направилась к масляным краскам. Когда я подошла ближе, то наткнулась на Борсини, склонившегося над полками и выбиравшего краски.

— Борсини, что вы тут делаете?

— Signorina Баррон! Какой чудесный сюрприз! Я приехал купить материалы для работы над портретом леди Уэйлин. Вы слышали о моем заказе?

— О да, конечно. Примите мои поздравления!

— Мне жаль, что пришлось отложить урок с вами.

Ведь он же не пишет сегодня днем, почему же он не выкроил время для урока со мной?

— Не думаю, что леди Уэйлин позирует и утром, и после обеда, — сказала я.

— Она предпочитает утро, пока не устала.

— В таком случае вы можете приехать ко мне как-нибудь после обеда.

Лорд Уэйлин появился из-за стеллажа с красками:

— Мисс Баррон! Я услышал ваш голос. — Он поклонился.

Я сделала реверанс. Поскольку я была «мисс Баррон», Уэйлин стал «лордом Уэйлином».

— Лорд Уэйлин, я не знала, что вы интересуетесь живописью.

— Я в основном интересуюсь портретом мама, — ответил он. — Борсини любезно согласился пожить у нас две недели, пока мама ему позирует. Я привез его в город, потому что ему понадобится большая карета, чтобы перевезти одежду и другие необходимые вещи.

Борсини переезжает в Парэм на две недели? Ему оказывали исключительно большую честь. Еще более странно, что Уэйлин готов превратить свою карету в грузовую повозку и сам ему прислуживать.

Не найдя вразумительного ответа, я пробормотала:

— А, понимаю.

— Я побывал в студии Борсини, — продолжал Уэйлин. — Он показал мне несколько ваших работ. Очень мило.

Единственное, что было у Борсини из моих работ, это пара набросков — автопортреты.

Борсини сказал:

— Лорду Уэйлину особенно понравилась марина, которую я написал в Брайтоне. Помните, мисс Баррон, та, с купальнями.

Борсини написал несколько пейзажей в Брайтоне, которые продавал туристам как сувенир на память о поездке на взморье. Он малевал эти халтуры очень быстро, чтобы заработать. Они были миленькие, но человек, разбирающийся в живописи, их бы никогда не купил.

Мы с Борсини обменялись понимающими улыбками.

— О да, я припоминаю эти марины. У лорда Уэйлина хороший вкус.

Борсини боялся, что я еще что-нибудь добавлю и стал поспешно расспрашивать о моей студии.

— Цвет, который вы выбрали, отличный.

Маляры уже все заканчивают. Я заехала купить краски и второй мольберт. Как и вы, я буду одновременно работать над несколькими картинами.

— Я хочу показать вам кое-какие новые кисти, которые они только что получили, — сказал Борсини. — Очень хорошие кисти из барсучьего волоса. Я просто ненавижу эти дешевые, из свиной щетины. Я советую отказаться от них, мисс Баррон, они слишком жесткие и оставляют на краске полосы.

Уэйлин ходил за нами по пятам, пока мы рассматривали кисти. Когда Борсини уговорил меня купить три штуки самого дорогого сорта, мы заговорили о мольбертах. Уэйлин явно злился, что его игнорируют.

Когда мы выбрали все, что мне требовалось, он сказал:

— Захватите свои краски, Борсини, а я составлю мисс Баррон компанию, пока ей будут заворачивать ее покупки.

Борсини поклонился и сказал:

— Я с нетерпением жду, когда мы снова возобновим наши уроки, signorina Barron.

Как только мы остались одни, Уэйлин спросил:

— Вы получили мое письмо?

— Да, и меня удивляет, что вы попусту тратите время на магазины. Я надеялась, вы будете искать кузена Эндрю. Мама очень не терпится поскорее его увидеть.

— Я нанял человека, чтобы отыскать Джоунза. Я не сыщик. Это работа для профессионалов.

— Поэтому у вас появилась масса свободного времени, и вы решили стать компаньоном Борсини.

— У меня нашелся для него час времени, — ответил он, удивленно пожимая плечами.

— И вам даже в голову не пришло заехать в Гернфильд, — бросила я раздраженно. — Мама очень расстроило ваше письмо. Ей было бы легче, если бы вы приехали сами.

— Значит, вы показали ей письмо? Я не был уверен, что вы захотите волновать ее всякими неприятными подробностями.

— Конечно, я показала ей письмо. Она имеет право знать правду.

— А я еще ни о чем не рассказывал мама. Я ждал ответа на свое письмо перед тем, как навестить вас.

Почему мне это не пришло в голову! Мне надо было ответить на его письмо.

— Значит ли это, что вы не намерены признать Эндрю своим родственником?

— Это будет зависеть от того, что он за человек. Я не хочу ввести в свой дом негодяя в качестве родственника и друга.

— Жаль, что вы не сказали об этом мама.

Она уже готовит для него комнату и поговаривает о покупке верховой лошади. Уэйлин посмотрел на меня в ужасе:

— О Боже!

— Да, да. Она даже говорит, не предоставить ли ему в своем завещании право постоянно жить в Гернфильде. Мне даже хочется, чтобы он оказался явным негодяем, иначе она совсем лишит меня наследства.

Уэйлин весело рассмеялся.

— В таком случае, Зоуи, вы должны переехать к нам в Парэм. Вы будете дома сегодня вечером?

— Да. К мама придут ее приятельницы играть в карты, но я играю только, когда миссис Вейл не приходит. Сегодня вечером она будет. Так, значит, вы заедете?

— Я собирался это сделать. Борсини присоединился к нам, когда продавец принес мои свертки.

— Позвольте, я отнесу это в вашу карету, — предложил Борсини.

— Заканчивайте ваши покупки, Борсини, — сказал Уэйлин. — Я сам провожу мисс Баррон.

Я старалась найти в поведении Уэйлина хотя бы намек на ревность, но не увидела ничего, кроме раздражения. Уэйлин взял мои краски, продавец нес мольберт, и мы направились к карете. Я была счастлива, что Уэйлин приедет к нам вечером, но никак не могла понять, почему он так усердно обхаживает Борсини.