Большой рождественский бал - Смит Джоан. Страница 37

— Свяжи их, Харольд, Костейна первого. Бьюрек, не пытайтесь что-либо предпринять, а то ваш товарищ заплатит за это. — Ее пистолет ни разу не дрогнул и был нацелен прямиком на лорда Костейна, пока они с Бьюреком неохотно опускались на пол.

— Веревку, — сказал Леонард.

— Возьми пояс от своего халата. Он положил пистолет в карман, вытащил из халата пояс и нервничая подошел к Костейну, который обменялся понимающими взглядами с Бьюреком. «Я не рискну напасть на Леонарда, она убьет вас», — говорил взгляд Бьюрека. Когда Леонард наклонился, пола его халата коснулась пола. Из-под нее высунулась синяя вязаная туфля. Рука Костейна незаметно протянулась к ней, схватила лодыжку Леонарда, и последовал быстрый, жесткий рывок.

— Что та… — мистер Леонард грохнулся прямо на Бьюрека. Бьюрек быстро ощупал карман его халата, пытаясь наугад найти пистолет. Возможно, у халата было два кармана…

— Встань, Харольд, — четко произнесла Елена.

— Мое плечо… — Он забарахтался, чтобы подняться. — Должно быть, я наступил на пояс, — сказал он смущенно.

Когда он вставал, Бьюрек начал подниматься вслед за ним.

— Назад, Бьюрек, — приказала миссис Леонард. — Не думайте, что можете использовать этого старого дурака как щит. Я прикончу и его и добавлю это блюдо к общему столу. В конце концов это именно он снабжал меня информацией.

— Ах, Елена, неужели дошло до этого? — воскликнул мистер Леонард пораженно. — Ты даже не пытаешься позаботиться обо мне после того, как я отдал тебе все, даже честь?

— У воров нет чести, Харольд.

Собака за закрытой дверью заходилась в лае, а пистолет Елены медленно переместился с Костейна на Леонарда. Намерение женщины было написано на ее невозмутимом лице. Костейн понял, она готова перестрелять всех, а потом объявит, что это Леонард застрелил его и Бьюрека, а потом застрелился сам, так как не смог пережить позора своих поступков. Ее палец на спусковом крючке шевельнулся.

Реакция Костейна была инстинктивной. Он склонился вперед. Елена нажала на курок, и в комнате загремело многократное эхо. Костейн изумленно увидел, что Елена покачнулась и влажное пятно расплылось по корсажу ее темного платья. Пораженный, он подумал, что она застрелилась.

Дверь из холла распахнулась, и в комнату влетел его конюх. За ним он увидел бледное лицо Кетти, уставившейся на Елену, которая оседала на пол. Когда он оглянулся, то увидел, что мистер Леонард ткнулся лицом в ноги своей жены.

Не кто иной, как Бьюрек, первым оценил ситуацию:

— Она застрелила его! Злодейка застрелила собственного мужа! — воскликнул он.

Все уставились на тела. Костейн заметил пистолет в руке Леонарда.

— А муж застрелил ее, — сказал он мрачно. Глаза Леонарда, дрогнув, открылись, и Костейн склонился, чтобы узнать, не может ли он помочь ему.

— Не обвиняйте Елену, — прошептал Леонард неразборчиво. — Она не хотела навредить. Ей… нравятся хорошие вещи, а я хотел… дать их ей.

— Бьюрек, пошлите за врачом, — сказал Костейн.

— Нет, — шепнул мистер Леонард, сжав ладонь Костейна. — Дайте мне умереть спокойно… не на виселице, как предателю. — Его напряжение ослабевало. — Скажите лорду… Косгрейву, мне очень… жаль.

Костейн наклонил голову к голове Леонарда:

— Кому вы передавали информацию? Вы должны сказать мне, Харольд.

— Елена обычно… распоряжалась этим. Галантерейщица… Дютро… связной… Бонд-стрит.

Он повернул голову и увидел перед собой туфлю Елены.

— Я умер, как и жил… у ее ног. — Его глаза закатились. Он умер с ироничной улыбкой на губах.

Моментальная тишина установилась в комнате. Даже собака перестала лаять. В наступившей тишине Кетти спросила:

— А где Гордон? Они не застрелили его! Собака снова залаяла.

— Я все-таки угомоню эту проклятую собаку, — сказал Бьюрек, но никто даже не повернул к нему головы.

Костейн послал конюха за лордом Кестлри. Бьюрек пошел в столовую и нашел запечатанную бутылку шерри. Он собрал поднос и принес его в гостиную. Пока он наливал, Костейн подошел к двум трупам на полу и передвинул тело мистера Леонарда так, чтобы он лежал бок о бок со своей женой, затем присел на кушетку рядом с Кетти.

— Зачем вы это сделали? — спросила она. Он взял ее за руку и крепко сжал:

, — Сейчас, когда он умер, он больше не у ее ног.

— Она была шпионкой?

— Она втянула его в шпионаж. Я думаю, именно поэтому она и вышла за него замуж. Я бы не удивился, если бы узнал, что то же самое произошло с Фотерингтоном в Амьене. Именно она продавала наши секреты французам, как и думал Гордон.

— Насчет Гордона, Костейн… Он опустил бокал:

— Да, мы должны найти его. Думаю, что он на этом этаже. Бьюрек…

— Позвольте мне выпустить эту проклятую собаку, прежде чем мы будем делать что-нибудь еще, — сказал Бьюрек. Он прошел к двери комнаты и открыл дверь. Собака не бросилась на него, как он ожидал. Вместо этого она потрусила назад к дивану и снова начала лаять.

Когда Бьюрек подошел, чтобы посмотреть, он обнаружил на полу неподвижное тело Гордона, с диванной подушкой под головой. Бедный старый Харольд не годился для подобной работы. Он был слишком слабохарактерным. Бьюрек наклонился над Гордоном, послушал его сердце и убедился, что тот просто усыплен опием.

, Он позвал Кетти и с помощью Костейна переложил Гордона на диван.

— Будет лучше, если вы просто закроете дверь и никому не скажете о своем пребывании здесь, — сказал Костейн. — Я вернусь за вами позже.

— Мама будет меня искать.

— Я пошлю записку, что вы почувствовали себя нехорошо и я отвез вас домой.

Бьюрек взял собаку за шкирку, вынес на кухню и закрыл дверь.

Глава 19

В доме на Хаф Мун-стрит в эту ночь царило необычайное смятение.

Прибывали загадочные экипажи без гербов и опознавательных знаков, и в дом входили джентльмены с низко надвинутыми на глаза шляпами, скрывающими лица. В конце концов из дома были вынесены два тяжелых предмета, накрытые покрывалами.

Первым прибыл Кестлри. Когда он ознакомился с основными фактами — Костейн не счел нужным информировать своего начальника, что Лайманы были где-то, кроме комнаты напротив холла, — то послал за бутылкой портвейна, чтобы разработать версию, которая сведет к минимуму спекуляции и скандал. Не кто иной, как Костейн, предложил идею, что Леонард начал трагическую семейную ссору, закончившуюся убийством и самоубийством.

— Именно так и сделаем, — сказал Кестлри с утомленной улыбкой. — Елена Леонард была вполне способна довести мужчину до убийства. Косгрейв, разумеется, не подозревал, чем она занималась, но это конец его карьеры. Он никогда не мог пройти мимо хорошенькой женщины. Когда я спросил его, была ли она его любовницей, он, конечно же, отрицал это. Мы не можем иметь подобных ухажеров на командных постах. Я предложу тихую отставку, чтобы сохранить его лицо. В прошлом он неплохо справлялся со службой. Не надо публично унижать парня, но я устрою ему звон колоколов за закрытой дверью. — Он бросил лукавый взгляд на Костейна. — И у меня сразу возникла проблема поиска замены Косгрейву.

— Я полагаю, что вы можете использовать прегрешения Косгрейва как дубину, чтобы сбить Йорка и его ставленников с верхушки и назначить своего человека, — сказал Костейн.

— В этом мы сходимся. Я бы предпочел более молодого джентльмена. Нет хуже дурака, чем старый дурак, который все сказал и сделал.

Костейн проигнорировал этот лукавый взгляд:

— Так как передача наследства Леонарда представлена, как следствие простого убийства, нам следовало бы известить Боу-стрит, — сказал он.

— Да, ради Бога. Мы позволим Таунсенду распорядиться перевозкой тел обычным путем. Я намекну, что он должен лично позаботиться о всех формальностях. — Кестлри повернулся и попросил прислать к нему старшего офицера с Боу-стрит.

Затем они обсудили способы перемещения других членов бригады, после чего приехал Таунсенд и имел с Кестлри короткую беседу. Таунсенд организовал и вывоз тел.